Подводные камни - Робертс Нора Страница 9

– Так вытри!

– Грэм, ее рвет, и у нее истерика. Сделай что-нибудь!

– Хорошо, как хочешь.

Он отпихнул сына в сторону и рванул вверх по лестнице.

Зейн почти бесстрастно смотрел, как Грэм молотит жену кулаками, а Элайза кричит и отбивается. Пусть грызутся, словно дикие звери, главное – чтобы не трогали Бритт.

Зейн стал подниматься по ступенькам, но на шум и крики выбежала сестра. Белая, как призрак, она заткнула уши.

– Хватит, хватит! Прошу! Я не могу! Я больше не вынесу!

Ее с размаху ударили. Зейн увидел, как сестра падает на пол, и внутри у него что-то сломалось. В ярости он ринулся вперед. Грэм развернулся к нему, и Зейн вскинул кулаки.

– Посмотрим, как тебе такое понравится.

Натренированные за год мышцы не подвели, а изумление на лице Грэма и брызнувшая кровь только подстегнули Зейна.

Со всех сторон неслись вопли. Зейн не останавливался – не мог, пока мужчина перед ним стоит на ногах.

Краем уха он слышал, как Бритт зовет на помощь, выкрикивая адрес. Элайза ногтями вцепилась ему в лицо, но он не чувствовал боли.

Потом он упал. Долго летел, кувыркаясь. Локоть врезался в ступеньку, как молоток в шляпку гвоздя. Что-то треснуло, сломалось, разбилось вдребезги, и красным расцвела боль. Зейн ударился головой.

Оглушенный, он попытался встать, сумел вскарабкаться на колени и поднял трясущиеся кулаки.

Грэм не спешил его бить. Наверху никого не было. Бритт перестала кричать.

Понимая, что случилось нечто страшное, Зейн привстал, но снова упал. Нога не слушалась. Он пополз.

Зейн добрался до лестницы в тот самый момент, когда наверху появился Грэм. Он тащил Бритт за волосы. В руке держал докторский саквояж.

Бритт не сопротивлялась, не плакала, вообще не двигалась, и Зейн впервые за все время испугался за жизнь сестры.

– Не трогай ее, сукин сын!

– Это ты сделал, – ровно и спокойно ответил Грэм, спускаясь по лестнице. – Про военную академию можешь забыть. Еще будешь о ней мечтать, но поздно.

Он встал над Зейном и, склонив голову набок, принялся его разглядывать.

– Ты слишком похож на мать – и внешне, и полным отсутствием амбиций, и дурными манерами. Я даже не уверен, что ты от меня.

– Хотелось бы.

Тот лениво пнул Зейна в живот.

– Юридически я твой отец и уважаемый член общества. У каждого действия есть свои последствия. Готовься их принять.

– Вали на хрен со своими последствиями. Что ты сделал с Бритт?!

– О, нет-нет, сынок. Это сделал ты.

Завыли сирены. Слава богу, Бритт вызвала помощь. Наверное, позвонила в Службу спасения.

– Тебя запрут до конца дней.

Грэм усмехнулся, покачал головой, поставил саквояж на пол и направился к двери.

– Такой идиот не мог от меня родиться. Элайза!

– Да-да, Грэм?

– Помни, что я сказал, и говори в точности как я.

Он распахнул дверь, вдохнул поглубже и выбежал.

– Сюда! Сюда!

Грэм замахал руками, подзывая полицейскую машину. Голос у него дрожал, он умудрился выдавить несколько слез.

Ни капли не удивившись, он увидел, что из машины вылезает начальник полиции собственной персоной. Грэм нарочно поддерживал дружбу с Томом Бостом, считая того полезным идиотом.

Главное, не переигрывать. Грэм согнулся, упираясь руками в колени, словно не мог отдышаться.

– Господи, Грэм. Какого черта у вас случилось? Из твоего дома поступил вызов.

– Том, боже!.. Нам нужна «Скорая».

– Сейчас приедет.

– Зейн… нет, я не могу… Он напал на мать. Ударил ее, Том. Кулаком в лицо. А потом и малышку Бритт. Я бросился к нему, хотел успокоить. Мы стали драться. Он упал с лестницы. Бритт пришлось дать успокоительное. Мой мальчик совсем озверел, Том. Мне кажется, он сошел с ума.

– Погоди. Стой здесь.

Бост подал знак одному из патрульных.

Да, звонок в Службу спасения из дома Бигелоу воистину творит чудеса. Грэм покачал головой и вслед за Томом вернулся в дом.

– Том… Том… – Элайза на лестнице держала в руках обмякшую Бритт. – Нам нужна «Скорая», срочно. Моя детка… Моя девочка…

– Сейчас будет. Господи, Зейн. – Том присел на корточки. – Что на тебя нашло? Ты принял наркотики?

– Нет. Нет! Он снова избил ее, а потом хотел избить Бритт. Я пытался ему помешать.

– Как ты можешь такое говорить? – Элайза, всхлипывая, качала Бритт. – Грэм в жизни не поднимал руку ни на кого в этом доме! Господи, Зейн, что ты наделал?

Тот лишь ошарашенно таращил глаза.

– Она врет. Она его покрывает!

– Он вернулся со школьных танцев, позвал меня. Я была наверху. Бритт стало плохо, ее тошнило. Я пыталась помочь ей, сказала, что сейчас не до него. А он… просто взбесился. Ударил меня.

Элайза прижала трясущуюся ладонь к щеке.

Баюкая раненую руку, Зейн чувствовал, как у него умирает душа.

– Как ты можешь?.. Что ты за мать?

– Он всегда ревновал к Бритт, но я даже не представляла, насколько…

Элайза прижала дочь к себе и громко разрыдалась.

В дом забежали медики.

– Сперва ими займитесь.

Бост указал наверх.

Грэм взял свой саквояж.

– Их надо отвезти в больницу.

– Ты поедешь с ними? – спросил Бост.

Грэм кивнул.

– Том, нам надо поговорить. Не здесь. Он утверждает, что не принимал наркотики и не пил, – добавил он для фельдшеров. – Но я ему не верю. Он прежде баловался.

– Неправда!

– Зейн, полегче.

Зейн узнал одного из медиков – Нейта, приятеля Дэйва.

– Я никогда ничего не принимал. Богом клянусь. Ни разу!

– Ладно, сынок, мы разберемся.

Зейн устало закрыл глаза.

– Это вряд ли.

– Не смейте давать ему обезболивающее, – распорядился Грэм, выходя с Бостом на крыльцо. – Надо взять анализ на наркотики. Ему верить нельзя.

– Я не употребляю наркотики. – Слез не было, только бесконечная усталость. – И не пью. За такое сразу выгоняют из команды. У нас скоро чемпионат.

Было больно – так же больно, как и двадцать третьего декабря. Когда на лодыжку с рукой наложили шину, боль самую малость отступила.

Зейна подняли на каталку и стали выносить. Вернулся донельзя мрачный Бост.

– Надо надеть на него наручники.

– Господи. – Нейт взялся за здоровое плечо Зейна. – У него сломана рука и, может, раздроблен сустав. Лодыжка, по всей видимости, тоже серьезно пострадала. Как минимум растяжение. Он не способен стоять. Еще у него сотрясение, и он в шоке. Куда он, по-вашему, денется?

– Таков порядок. – Бост выпятил подбородок. – Он обвиняется в нападении по трем статьям.

Зейн пристально глядел Босту в глаза, пока тот пристегивал его к каталке. В них не было ни сочувствия, ни тени сомнений. Как и обещал отец.

И все же он рискнул:

– Я не виноват.

– Зейн, твои родители говорят одно и то же. Твоя сестра под успокоительным, но с ней мы поговорим завтра. – Бост сжал ему ладонь, то ли успокаивая, то ли обнадеживая. – Тебе окажут надлежащую помощь.

Его выкатили на крыльцо. Из домов выглядывали соседи – он слышал их голоса. Кто ему поверит? Никто. Ни единая душа.

Зейн уставился в небо. Там светили те же звезды, на которые он любовался час назад вместе с Эшли. Однако теперь все изменилось. Мир уже не будет таким, как прежде.

Услышав торопливые шаги, он съежился. Это отец. Он хочет его прикончить.

Никто не скажет ему ни слова.

Но за руку его схватил Дэйв.

– Зейн, все будет хорошо!

– Я не бил Бритт. И мать не трогал.

– Естественно, не трогал. Какого черта ему надели наручники?!

– Дэйв, отойди.

– Что вообще тут происходит? Я высадил его из машины полчаса назад. Он с моим сыном ходил на танцы. Прекрасно провел время. Зейн, что случилось?

– Он снова ее бил. Начал с меня, потом взялся за нее. Только в этот раз ударил и Бритт. Я не смог терпеть. Хотел его остановить.

В глазах Дэйва он увидел неожиданное. Тот ему поверил.

– Где, черт возьми, Грэм Бигелоу?

– Едет в больницу вместе с женой и дочкой. Дэйв, мне это тоже не нравится, но Зейна обвинили в нападении. Ему сейчас окажут медицинскую помощь, а потом отправят в Банкомб.