Валентина Андреева - Чертовщина за свой счет Страница 10

– И какой дурак так оскорбил Антона Павловича Чехова названием этой улицы? – возмутился он.

– Ничего удивительного, – проворковала Алена, сидя у него на руках. – Все видели дурдом? Наверное, когда принимали решение о его размещении в усадьбе Ушаковых, вспомнили, что Антон Павлович написал «Палату номер шесть». Ну и решили, так сказать, до кучи – увековечить и это произведение, и имя писателя. – Лешик поскользнулся очередной раз, дочь взвизгнула и резво соскочила в грязь.

Магазин оказался малюсенькой палаткой, в которой нам, туристам, поживиться было нечем. Ни майонез, ни банки с зеленым горошком как-то не привлекали. Зато нам подсказали другую – асфальтовую дорогу назад к пристани. Ради этого действительно стоило сюда тащиться. Скинув лишние килограммы грязи с обуви, кое-как очистив ее о траву, мы почувствовали себя гораздо лучше.

На подходе к пристани стали попадаться знакомые по ночному сбору в холле пассажиры. Все чистенькие и весьма довольные своими покупками. А некоторые так даже и чужими – тихо радуясь, что не купили такую гадость. Тогда и выяснилось, что магазины находятся в новом районе Калязина. Туда, кстати, ходят автобусы. Я оглянулась в поисках наших спутников, но их в поле зрения не наблюдалось. Вероятно, еще выуживают ботинки из непролазной грязи. Усталые и недовольные, я бы даже сказала, злые, мы подошли к стоянке нашего корабля, уловив при этом чарующий аромат шашлыков. На зеленой поляне шла бойкая торговля. С теплохода гремела музыка: «Мумий Тролль» с интонацией бесшабашного кота то ли пел, то ли вещал: «Тонем, тонем – не потонем. Все сломается однажды, впрочем, все не так уж важно. Все уже не важно…» Не сговариваясь, мы развернулись и рванули к мангалу.

– Всем по сто и хлеба! Хлеба можно побольше, – уверенно распорядилась подруга. – И зелени тоже. Ой, огурчики! И огурчиков.

Продавец уверенно разложил на четыре одноразовые тарелочки по пять разнокалиберных кусочков шашлыка.

– А откуда вы знаете, что здесь по сто граммов на каждую порцию? – строго поинтересовалась подруга. – Вы же не взвешивали!

– Опыт! Сын ошибок трудных! – вежливо ответствовал продавец. Руки при этом у него сильно задрожали.

– Молодой человек, да вы больны к тому же! Похоже на похмельный синдром, – продолжила Наталья.

– Да нет, я не пью. Кажется, давление поднялось. И ночью почти не спал. Давайте я вам сейчас еще по кусочку добавлю, а деньги возьму как за сто граммов.

Наталья милостиво разрешила.

Мне же показалось подозрительным, с чего бы этому господину так нервничать при нашем появлении? Мы же не из госторгинспекции. И ничем плохим себя не зарекомендовали.

На нас продавец старался не смотреть. Физиономия у него стала свекольной. Он старательно вытер рукавом неожиданно выступивший пот. Странная реакция… Мы, конечно, очень выделялись из общей массы пассажиров, но не настолько же…

Обязанности по доставке продовольствия в каюту были распределены поровну. Лешик поскакал со своей порцией быстрее всех. Приятно было идти по деревянному настилу на борт теплохода с мыслью о предстоящей трапезе. Тем удивительнее выглядел неожиданный фортель Алены: небольшая заминка, и она ткнулась физиономией в содержимое своей тарелки. Такое впечатление, что не выдержала и стала хватать шашлык прямо по дороге. При этом правая нога была впереди, а левой, не отрывая лица от тарелки, она судорожно дергала.

– Бабушка, – пролепетал рядом детский голосок, – у тети батарейка кончилась?

Благоразумная бабушка разобралась в ситуации быстрее всех:

– Нет, ласточка. У тети просто каблучок застрял между дощечками. Вам помочь? – обратилась она к Алене.

Но Наташка ее опередила:

– Лена! Отпусти тарелку. Я спасу твой шашлык, а потом тебя, – уговаривала Наталья мою дочь, пытаясь одной рукой отнять у нее тарелку. Но та судорожно за нее держалась. – Лена, ну честное слово, без тарелки тебе будет легче. Чувствуешь, мама уже твой каблук вытягивает?

Это было преувеличением. Каблук застрял намертво. До меня, наконец, дошло, что нужно расстегнуть ремешок. Левая нога дочери получила возможность присоединиться к правой. Маленькая девочка с бабушкой внимательно наблюдали за ходом спасательной операции. Алена осторожно отняла физиономию от тарелки, и… девочка заплакала, ткнувшись бабушке в платье.

– Ну, что ты, ласточка, тетю жалко?

– Не-е-ет, – прорыдал ребенок. – Я ее бою-у-усь!

Я взглянула на лицо дочери. Картина, скажу вам, не для слабонервных… Красный кетчуп надежно держал на лице овальные ошметки огурцов. То тут, то там живописно раскинулись веточки петрушки и укропа. Наталья не зря выпрашивала побольше! Завершало натюрморт колечко лука, изящно повисшее на носу.

– Ты моя красавица, – ахнула я и полезла за платком. Практичная Наталья советовала дочери как-нибудь облизаться.

Вернувшийся с половины пути Лешик на полном серьезе спросил:

– Это что, маска? – И, не дожидаясь ответа, весело продолжил: – Маска, маска, я тебя знаю.

Аленка, аккуратно сбрасывая со своего лица в воду импровизированный салат, попросила увести плачущего ребенка. Мал он еще для такого испытания… При этом ее плечи мелко тряслись. Она тихо хохотала. Вместе с ней хохотали довольные увиденным зрители.

Каблук никак не хотел покидать город Калязин. На помощь пришел Лешик. Все-таки мужская сила есть мужская сила. Он резко рванул босоножку на себя, и она покинула пристань. Правда, без каблука. Он сиротливо остался торчать в щели между досками.

– Легким движением руки… – прокомментировала дочь, вытирая платком остатки кетчупа, – босоножка превращается… в элегантную тапку. – Потом с легкой грустью взглянула на каблук: – Это, конечно, не колокольня, но уж пусть торчит. Здесь. Будем считать, что я оставила след на этой земле.

Уходили наши детки с места происшествия вместе. И вновь заслуженно привлекли к себе внимание всех пассажиров. Эта пара, как и утром, замечательно смотрелась вместе: один в вываленных в грязи и с печатями грязных щенячьих лап белых брюках, вторая – припадая на левую ногу, где красовался призрак элегантной босоножки.

От шашлыка Алена отказалась. Сказала, что уже сыта по горло, и направилась прямиком в душ. Лешик тоже за столом не засиделся. Ждали обязанности прачки. Мы с Натальей, отмыв прямо в реке легкомысленно сброшенную ранее в каютной прихожей (а где же еще, если все санблоки заняты) обувь, отправились искать укромное место для беседы. Несмотря на напряженный день, у меня в голове наметился кое-какой план следственных действий.

В холле у стенда с объявлениями стоял знакомый холеный тип в очках. Внимательно изучая все то же ресторанное меню (вечно голодный, что ли?), он разговаривал по мобильнику:

– Ну и что? Сколько тебя учить? Скажи ему, что продашь дохлую маму без мозгов за двадцать мертвых президентов… Я согласен… У меня здесь еще одно мероприятие… Нет, все, что мне мешало, я устранил еще вчера. Надо сказать, довольно удачно… Она даже не сопротивлялась… Капитан помогает… Да нет, он все прекрасно понимает. Ну ладно. Целуй мамочку. Позвоню позже. Пока. – Разговор неожиданно оборвался. Буквально впечатавшись в пластиковую панель коридора, мы стали осторожно отходить назад. Судьба вывела нас прямиком на Киллера. Он не должен знать, что мы его слышали. К чему искусственно увеличивать ему количество этих самых мероприятий? Ему ведь тоже надо отдыхать.

– Ты слышала? – в ужасе прошептала Наташка. – У него здесь еще одно дело. Наверное, тоже мокрое. – Я в знак согласия кивнула головой. От страха перехватило горло. – Что-то я не могу больше отдыхать. Может быть, слиняем, пока не поздно?

– Только не в Калязине! – опомнилась я. – Лучше в Мышкине. – И не паникуй. Какое отношение мы имеем к мероприятию этого типа? В конце концов, именно ты выбрала этот теплоход и этот маршрут. Надо было раньше думать.

– Еще скажи, что я сама все организовала. Эту уголовщину! Между прочим, при покупке путевок я добилась хорошей скидки. Будем считать, что это за все неприятности сразу. И хватит шипеть, я пойду в каюту. От-ды-хать! Со скидкой!

Мы разошлись по каютам. Алена спала. Приняв душ, я тоже решила прилечь. С мыслью о том, что надо найти Игоря. Ему угрожает явная опасность. Вопрос в том, как его вычислить? И тут меня осенило! Надо заглянуть в сумочку Светланы. Возможно, в ней есть записная книжка, а в ней – телефон Игоря. Немного поколебало мою уверенность воспоминание о том, что она записывала мой телефон на клочке журнала. При наличии записной книжки это немного странно… Тем не менее надо попытаться. Я сунула руку под подушку и онемела: сумочки там не было! Откинув подушку в сторону, молча обозрела ровную белую поверхность. Откинула матрац, заглянула под кровать. Сумки не было.

– Что ты ищешь? – раздался с соседней кровати полусонный голос дочери.

– Ты спи, спи, – пробормотала я. – Я тихонько. Как мышка.