Наталья Александрова - Дама с жвачкой Страница 10

– Опять… – с тоской произнесла Вера.

А она-то надеялась, что раз она сумела взять себя в руки, то и он попробует как-то наладить их совместное существование. Прошлого не вернуть, это верно, но ради детей и семьи они могли бы сохранить видимость добрых отношений. Но Вера опять ошиблась. За что он ее так ненавидит? Что она ему сделала?

– Что значит – опять? – Муж уже кричал. – Ты думаешь, все будет как раньше? Раз ее нет, то я все забуду? Таких женщин не забывают! Она, она необыкновенная! С ней как ни с кем и никогда!

В волнении Виктор Петрович не понимал, что, произнося все это вслух, он пытается убедить самого себя. После разговора со следователем он находился в шоке. Он не поверил в то, что тот ему сообщил, но факты… и потом, в голову лезли непрошеные мелкие несоответствия, которые он неосознанно замечал во время его знакомства с Людмилой. Тогда он не обращал на них внимания, но все это откладывалось в дальнем участке мозга, а теперь вылезло наружу. Действительно, она никогда не рассказывала о своих родных, о детстве, он даже не знал, живы ли ее родители, есть ли братья и сестры. И о своей семейной жизни она не рассказывала, и о работе тоже. О чем же они говорили? Говорил в основном он, а она больше слушала. Да и времени для разговоров у них было немного, у него все же была семья. Им некогда было тратить время на разговоры. Одно он понимал твердо: эта женщина послана ему свыше, лучше, чем с ней, ему не будет никогда. Он торопился на ней жениться, потому что боялся ее потерять, и вот все-таки потерял.

Виктор Петрович перевел глаза на стоящую напротив него жену. Она была мертвенно бледна и смотрела на него сузившимися глазами.

– Извини, дорогой, что все так вышло. Если бы все было как задумано, меня бы сейчас не было и ты жил бы со своей необыкновенной любовницей долго и счастливо в этой квартире. Всем было бы хорошо и удобно. Но я непредсказуемая женщина. Это случайность, что я решила не брать машину. Иначе взорвалась бы я. Я точно знаю, что пытались убить меня.

– Откуда ты знаешь? – машинально спросил он.

– Тебе это неинтересно! – отмахнулась Вера. – Тебе про меня знать ничего не хочется, ты оплакиваешь свою любовь и жаждешь отомстить за ее смерть. А поскольку никого на примете у тебя нет, ты решил мстить мне. Хотя, видит бог, в ее смерти виновата не я, а ее собственная жадность. Ей все надо было сразу и целиком – не только тебя, но и квартиру, машину, дачу. Ей бы немножко терпения. Немножко подождать, я бы погибла, и все были бы довольны. Так что прости меня, дорогой, что умерла не я, а твоя подлая жадная стерва, которая сумела так тебя ублажить в постели, что ты потерял не только голову, но и всякую совесть.

– Не смей так о ней! – срывающимся голосом закричал муж.

– При чем тут она! – закричала, в свою очередь, Вера. – Ты посмотри на себя! В кого ты превратился! Живешь в свинарнике, напиваешься по ночам в одиночку, скоро мыться и бриться перестанешь! От тебя уже перегаром несет, никаким одеколоном не отбить!

– А какое тебе дело? Что ты ко мне вяжешься! Я без нее жить не могу, все готов отдать, чтобы она была жива! – Он уже не соображал, что говорит, и очнулся только от Вериной пощечины.

Он замолчал удивленно, потрогал щеку и ушел в ванную. Когда он вышел оттуда через полчаса, приняв душ и побрившись, Вера ушла гулять с собакой. Он поел через силу, только чтобы потом не встречаться на кухне с женой, потом заперся в кабинете и достал из бумажника клочок бумаги с записанным на нем телефонным номером. Ответил ему интеллигентный пожилой голос.

– Алло, могу я поговорить с Анатолием Ивановичем?

– Его сейчас нет, оставьте свой номер телефона, он вам перезвонит.

– Пожалуйста, но как скоро это будет? Мне очень срочно.

– Хорошо, я попробую его найти.

Через час, когда дома по-прежнему никого не было, раздался телефонный звонок:

– Виктор Петрович? Вы мне звонили.

– Да, я хочу с вами встретиться как можно скорее.

– Вам известен приблизительный размер моего гонорара?

– Известен.

– Тогда завтра в час дня в скверике у Казанского собора, возле памятника Барклаю-де-Толли. Я вас сам найду.

Вера отстегнула поводок:

– Мак, не убегай далеко, мы недолго.

В центре города гулять с собакой было негде, напротив – Таврический сад, туда нельзя, во дворе один асфальт. Маклай был псом добродушным, никогда никого не то что укусить, а и пугать-то не собирался, но из любопытства подходил к прохожим, а намордник люто ненавидел. Вера беспокоилась, что кто-нибудь пожалуется, но в этот раз ей было все равно. Хотя, казалось бы, что еще ее может удивить? Муж был не в себе, это ясно, но всему есть предел. Нет, так дальше продолжаться не может. Надо разъезжаться. У Ирины своя жизнь, она последнее время редко бывает дома, ночует у своего друга, Андрей не собирается возвращаться из Англии. Мака только жалко, никому он не нужен. Может быть, муж позволит ей забрать собаку к тете Варе? Она не будет против. Но полиция не разрешает Вере уезжать, и сколько это продлится, никто не знает. А может, они так и не найдут никого?

В задумчивости Вера не заметила, как прошла мимо сада. На повороте к Неве Мак остановился и вопросительно на нее посмотрел.

– Ладно уж, идем на берег, погуляем подольше, все равно дома тоска.

У Невы был кусочек набережной без гранита, где можно было подойти прямо к воде, и собака могла спокойно побегать.

Все время, от парадной до самой Невы, за Верой следили внимательные глаза убийцы. Увидев, что женщина с собакой свернула к берегу, убийца оживился. Может быть, сегодня удастся осуществить задуманное? Она никуда не выходит без собаки, только днем ненадолго в магазин, в парадную не попасть – подъезд заперт и охранник следит. Сейчас может подвернуться удобный случай. Пес отбежит в сторону, можно спрятаться за кустами и… Но Вера с Маком встретили у Невы большую собачью компанию, Вера была рада отвлечься на пустые разговоры. Мак тоже поиграл с колли. Он не спешил домой, дома в последнее время было плохо. От хозяина противно пахло, он все время кричал на хозяйку и даже однажды ночью пнул Мака в коридоре ногой, а это уж ни в какие ворота…

И в этот раз убийцу постигла неудача.

В назначенный час Виктор Петрович прогуливался у памятника. Шел дождь, но он не раскрывал зонта, он волновался, и холодные капли успокаивали его разгоряченную голову. Человек, которого он ожидал, был частным сыщиком. Про него мало кто что знал, но говорили, что в своем деле он мастер. Работал он всегда только в одиночку, офиса своего не имел, добраться до него было сложно, но тем, кому, что называется, приперло, обычно это удавалось. Гонорары он брал астрономические, но никогда никого не подводил. Его тоже никто никогда не обманывал, такой уж это был человек. Обращались к нему люди солидные, обладающие большими деньгами, кидать по мелочи в их среде было не принято.

Человек возник неожиданно, Виктор Петрович даже вздрогнул. Вот только что он стоял один и от нечего делать рассматривал Барклая, а теперь уже рядом с ним неприметный человек среднего роста, одет скромно, словом, ничем не выделяется, вот только глаза…

– Здравствуйте, Виктор Петрович!

– Здравствуйте, а как мне вас называть?

– Зовите Анатолием Ивановичем. Документы, я полагаю, вам мои не нужны?

– Конечно. Пойдемте в кафе, а то дождь.

– Нет, зайдем в собор. У вас, я так понимаю, дело конфиденциальное, так что лучше не сидеть за столиком у всех на виду.

Они вошли в сумрачный Казанский собор. Там было пусто.

– Итак, излагайте ваше дело.

Виктор Петрович рассказал вкратце свою историю.

– Мне желателен подробный отчет о том, кто она такая, кто ее убил и за что. И как можно скорее.

– Вы настаиваете на подробном отчете?

– Категорически!

– Это будет стоить дороже, – усмехнулся человек, называющий себя Анатолием Ивановичем.

– Это неважно, – твердо ответил Вересов. – Через сколько времени я получу информацию?

– Обычно три-пять дней, но в вашем случае мне потребуется неделя. А теперь ответьте мне на некоторые вопросы.

По окончании беседы сыщик бросил: «Я вам позвоню!» – и исчез. Виктор Петрович задумчиво побрел к выходу, разрывая на ходу какую-то бумажку. Свежий воздух взбодрил его, и он с изумлением обнаружил, что только что разорвал и выбросил в урну тот самый клочок бумаги с телефоном, по которому он связывался с Анатолием Ивановичем. Посмотрев на часы, он с неменьшим изумлением обнаружил, что беседа их продолжалась без малого два часа. Странно, а ему показалось, что говорили они минут пятнадцать. О чем же они беседовали два часа? Виктор Петрович прислушался к себе и с тревогой ощутил, что ничегошеньки не помнит.

Надежда вернулась домой от Веры не поздно, поздно вечером она теперь вообще старалась из дома не выходить. Она вошла в квартиру с твердым намерением найти телефон Софы, но сначала надо было убрать за Бейсиком, потом он срочно потребовал есть, потом надо было нарезать овощи для винегрета и поджарить кабачки – с августа по ноябрь Надежда с мужем питались почти исключительно овощами, причем Сан Саныч это делал из соображений здоровья, а Надежда – из экономии, ведь все свое, с огорода на маминой даче. Естественно, для кота покупались рыба и консервированный корм, муж ни за что бы не допустил, чтобы животное голодало, хотя нахальное животное весило девять с половиной килограммов и курс недельного голодания, по мнению Надежды, ему бы не помешал.