Люся Лютикова - И будет вам счастье Страница 10

Я машинально взяла карты Таро и стала их тасовать. В голове крутились мысли: «Что же делать, что? Ведь должен быть выход! От кого ждать помощи?» Неожиданно из колоды выпала карта – Верховная Жрица. Я уставилась на даму в струящейся голубой мантии, которая сидит между двумя колоннами – белой и черной. В руках у нее свиток с надписью «Тора», что переводится как «высший закон, закон тайн». Вне всякого сомнения, провидение подает мне знак! Ситуация благополучно разрешится, Жрица раскроет тайну и справедливость восторжествует! Вот только кто она, моя спасительница?

Ответ возник из ниоткуда: да ведь Жрица – это я. Мне самой придется пройти этот путь, между двумя крайностями, черным и белым, прислушиваясь к голосу интуиции и учась на собственных ошибках. У меня все получится, потому что если очень захотеть, можно открыть в себе любую сторону натуры.

И это значит, что из дома Лисовика я не уеду. Я должна здесь поселиться до тех пор, пока не найду противоядие.

– Где Изольда? – спросила я у Колтуновой.

Та оторвалась от журнала:

– Спит в своей комнате на третьем этаже.

– А Влада?

Ленка пожала плечами:

– Наверное, тоже поднялась к себе. Менты ведь запретили покидать дом.

Я подвинулась ближе к приятельнице и прошептала:

– Реакция Влады была странной…

– О чем ты?

– Все-таки отец умер, а она ни слезинки не проронила. Бывшим женам простительно, а вот дочери…

– Он ей не отец, а отчим! – отозвалась Колтунова. – Она его всю жизнь по имени-отчеству называла.

Теперь я поняла, почему Владе была до лампочки возня с наследством, которую устроила мать. При любом раскладе падчерица ничего не получит. Тем более, если есть завещание…

– Интересно, какое наследство у Лисовика? Во сколько его можно оценить?

Колтунова пренебрежительно скривилась:

– Думаю, не много, миллиона три, может, четыре.

– В какой валюте?

– В китайских юанях! Ты что, Лютикова, совсем от жизни отстала? Сейчас все в евро считают.

Вообще-то недалек тот день, когда весь мир перейдет на юани, я в этом глубоко убеждена. Недаром умные родители в России учат детей не только английскому, но также китайскому языку. Но я не стала открывать по этому вопросу дискуссию.

– Четыре миллиона евро – что-то маловато для олигарха…

– Ой, да какой он олигарх, – отмахнулась Ленка, – так, одно название! В «Высшей пробе» таких как собак нерезаных.

– Постой, ты же сама говорила…

Колтунова мгновенно приняла боевую стойку:

– Ну, немного преувеличила, а что, нельзя?

– И в журнале «Форбс» написано, что Лисовик занимает какое-то там место среди российских миллиардеров…

– Им-то откуда знать? Они в его кошелек смотрели? Думаю, даже Изольда не знала точно, сколько у него было денег. Ну, теперь-то узнает!

Глаза Колтуновой хищно блеснули:

– И все-таки мне непонятно. Пусть Лисовик не олигарх, но человек он явно не бедный. Почему у него нет охраны? Ведь в случае покушения он совсем беззащитен.

– Господи, да ведь он же не Чубайс, [7] чтобы все хотели его убить! Кому Лёнька мешал? У него все было схвачено, кому надо – заплачено, кто надо – платил ему. Максимум, что ему грозило, – птичка накакает на пиджак от Армани, пока он идет от машины в офис.

– А сейчас? – Я выразительно посмотрела на второй этаж. – Тоже птичка накакала?

– Простое стечение обстоятельств, – спокойно отозвалась Колтунова. – Судьба. И твои карты, между прочим, предсказывали.

Нашу беседу прервал майор Голованов.

– Внимание, дамы! – громко возвестил он. – Сейчас будет проводиться опрос свидетелей. Кто обнаружил тело?

– Я, – пискнула Сильвия.

– Тогда начнем с вас. Здесь есть помещение, где можно спокойно поговорить?

– Может быть, в бильярдной? – неуверенно предположила домработница, ища одобрения у бывших жен, но Татьяна с Дарьей ничего не ответили.

– Отлично, бильярдная подойдет, – бодро отозвался капитан. – Остальные пусть ждут здесь. И убедительная просьба – не разговаривать!

Один из оперативников, худой мужчина с нездоровым цветом лица, остался в гостиной. Очевидно, он следил, чтобы мы не обменивались информацией.

Потянулись томительные минуты ожидания. Дарья включила телевизор, пощелкав пультом, выбрала показ мод. В полнейшей тишине мы смотрели, как по подиуму развязной походкой шествуют тощие женщины в одежде, непригодной для жизни. С ярким макияжем и всклокоченными волосами, они, казалось, сбежали из сумасшедшего дома.

Через полчаса Сильвия вернулась в гостиную, майор вызвал на допрос Татьяну. За ней последовала Дарья, потом Влада и Колтунова. Наконец очередь дошла до меня.

Едва войдя в бильярдную, я с порога заявила:

– Не знаю, чем могу вам помочь. Я оказалась здесь абсолютно случайно и ничего не видела.

Помимо бильярда в комнате стояли кожаные кресла и маленький столик из кованого железа. Юрий Михайлович устроился в одном из кресел, мне предложил присесть рядом. На столике я заметила диктофон.

– Назовите вашу фамилию, имя и отчество, – велел оперативник.

Я назвала.

– Вы ведь ясновидящая, не так ли?

В его голосе чувствовалось пренебрежение.

– Отчасти. Вообще-то по профессии я журналист.

В глазах майора тут же загорелась неприязнь.

– А здесь вы что делаете? – вскинулся он. – Вынюхиваете жареные факты? Роетесь в грязном белье? Подслушиваете чужие разговоры?

Я догадалась, что журналисты Голованову чем-то насолили, и миролюбиво ответила:

– Вовсе нет, я ведь не светский репортер, а пишу на тему трудоустройства. Газету «Работа» знаете? Вот с ней я сотрудничаю. Впрочем, скоро я, наверное, уйду из журналистики. Понимаете, я могу себе позволить вообще не работать. На меня свалилось огромное наследство, причем от совершенно незнакомого человека, можете себе это представить?

Очевидно, майор представил, и очень живо, потому что его лицо перекосилось от зависти. Мерзким голосом он отчеканил:

– Попрошу вас не отвлекаться от темы разговора! Когда и зачем вы оказались в этом доме?

– Приехала сегодня днем, безо всякой цели, просто за компанию с подругой Еленой Колтуновой.

– Вы видели господина Лисовика живым?

– Никогда.

– Что-нибудь в поведении обитателей дома показалось вам странным?

На секунду я задумалась, не рассказать ли милиционеру о смертельных инъекциях, но, взглянув в холодные глаза майора, решила этого не делать.

– Ничего странного я не заметила. Да и как могла заметить, если впервые в жизни видела этих людей?

Майор задал еще несколько формальных вопросов, я без запинки на них ответила. Закончив допрос, Голованов велел мне никуда не уезжать из Москвы. По-моему, он сделал это исключительно из вредности, потому что даже пуговицам на его мятой рубашке было понятно, что я не имею к смерти Лисовика ни малейшего отношения.

Глава 9

Майор Голованов поднялся в кабинет на второй этаж. Я, выждав несколько минут, последовала за ним.

Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, я приложила ухо к щели.

– Юра, смерть Лисовика наступила от трех до пяти часов назад, – сказал мужской голос. – На затылке вмятина, скорей всего, он ударился во время падения. Недавно ему делали укол в вену, он мог умереть от этого. Точную причину смерти я назову только после вскрытия.

В этот момент дверь распахнулась, и я нос к носу столкнулась с майором.

– Вы что тут делаете? – сурово спросил милиционер.

– Кухню ищу, – ляпнула я, – очень, знаете, пить хочется.

– Насколько я успел заметить, кухня находится на первом этаже.

– Правда? – обрадовалась я. – Большое спасибо! Я немедленно туда отправлюсь!

Провожаемая пристальным взглядом, я потопала вниз по лестнице.

Так вот оно что! Лисовику тоже сделали «инъекцию смерти»! Думаю, дело было так: преступники не стали ждать, когда Сильвия раздобудет шифр, возможно, смекнули, что шансов у прислуги маловато. Они решили шантажировать самого олигарха! Жизнь или кошелек! Если не назовешь шифр от сейфа, не получишь противоядие! Лисовик назвал, но противоядия не дождался. Быть может, у него оказалось слабое сердце. Или ему ввели слишком большую дозу яда, которая убивает не за три дня, а за три минуты. И правда – зачем оставлять жертву в живых? Ведь не исключено, что миллионер знал вымогателей.

В гостиной я застала необычайное оживление. Писательница Дарья Лисовик металась из угла в угол и вопила:

– Куда он мог деться?! Вдове надо срочно отсюда уехать! Неужели не понятно, что ей невыносимо оставаться в доме, где умер ее муж?!

Художница Татьяна откинула волосы с лица и сказала с заметным раздражением:

– Это, голубушка, понятно всем. Изольда у нас девушка нежная и чувствительная. Только что же делать, если человек пропал? Как в воду канул.

Я подошла к Сильвии и шепотом спросила:

– Что случилось?

– Пропал Сергей, личный водитель Лисовика, – прошептала она в ответ. – Такое произошло впервые, он никогда без разрешения не покидал дом.