Фаина Раевская - Семь божков несчастья Страница 10

— Трупы! — клацнула я зубами.

— Не болтай ерунды! — строго одернула меня Лизавета. — Откуда здесь трупы?

— Н-не знаю. Наверное, д-духи пещерные пошалили. Баба Шура предупреждала. Помнишь, она рассказывала о туристах? Ну, которые были втроем? Двое, дескать, в пещерах сгинули, а один в психушку угодил? Вероятно, это они и есть!

— Не сей панику в наши стройные ряды, Виталия! Никакие это не трупы. Что я, трупов не видела, что ли?

— Разве видела? Практика в институте не считается.

— А я ее даже не проходила, если помнишь. Я сериалы регулярно смотрю. Трупы совсем не такие. Они страшные, холодные… А эти даже симпатичные. Особенно рыжий. Я думаю, это туристы-спелеологи пошутили — приволокли сюда манекены. Обрядили их в спецснаряжение, чтоб, значит, пугать кого-нибудь вроде нас. При свечах манекены выглядят совсем как люди.

— Ты сама-то веришь в то, что сейчас сказала? — усомнилась я. — Во-первых, как можно протащить через клизму такие здоровые манекены?

— По частям, — тут же нашлась Лизка.

Я зябко передернула плечами, представив, как безбашенные туристы перетаскивают то руку, то голову, то ноги… Жутковатая картинка, что и говорить!

— Хорошо, — кивнула я, — но скажи, спелеотуристы настолько богатые люди, чтобы тратить уйму денег на полное снаряжение только с целью обрядить манекены и попугать своих же собратьев?

Лизавета глубоко задумалась — мои доводы, кажется, заставили ее усомниться в собственных словах. Минуту спустя она внесла дельное предложение:

— Надо все-таки проверить.

— Как?!

Подружка загадочно подмигнула и тут же растворилась во мраке пещеры. Я на всякий случай сделала два шага в сторону: трупы это или манекены, но находиться от них в непосредственной близости все-таки неприятно. На пятом курсе института мне довелось проходить практику в городской прокуратуре, но там я в основном занималась сортировкой бумажек и участием в бракоразводных процессах. «На труп» я выезжала всего два раза, да и то трупы те были не криминальными: в первый раз от старости скончалась одинокая старушка, а во второй — трупом, воняющим в подвале, оказалась дохлая кошка. Так что опыта у меня, как ни крути, маловато.

Вернулась Лизавета с мощным диодным фонарем, а я в очередной раз порадовалась ее предусмотрительности. Помимо фонаря в руках у подруги я с удивлением обнаружила уже не перочинный, а самый настоящий охотничий нож.

— Ты… это… Нож-то зачем?! — пролепетала я, даже боясь предположить, для чего Лизавете грозное холодное оружие.

— Сейчас потыкаю в манекены, и ты сразу поймешь, что это никакие не трупы, — деловито пояснила подруга.

— А вдруг все-таки трупы, только уже окоченевшие?

— Ну и что? Разница все равно ощутима.

— Тебе бы патологоанатомом работать, а не в собесе. И зачем только юрфак оканчивала? Живодерка! — проворчала я, отходя еще дальше в сторону, потому как смотреть на жуткую процедуру не желала.

— Ты, кстати, тоже его окончила, а работаешь кем угодно, только не по специальности. И потом, я не собираюсь их вскрывать, — глухо произнесла Лизка и сосредоточенно засопела.

Через несколько секунд ее взволнованное лицо появилось передо мной. Бледное, с трясущимися губами и странно косящими глазами.

— Витка, это они, — выдавила из себя Лизавета.

— Кто? — сперва не поняла я, но на всякий случай тоже побледнела.

— Да трупы же!

Я побледнела еще больше, хотя, казалось, дальше некуда, и попятилась. Захотелось немедленно бежать отсюда на волю, на свежий воздух. Может, и убежала бы, да только сил хватило лишь добраться до стола. Дрожащими руками я разлила остатки водки по стаканам и залпом, не дожидаясь Лизаветы, махнула. Вкуса не почувствовала и махнула и Лизкин стакан. Вроде полегчало малость, но сбежать из Эрмитажа захотелось еще сильнее. Не пугали ни клизмы, ни шкурники, ни Шура.

— Что делать будем, Витка? — выбивая зубами «Танец с саблями», осведомилась Лизавета.

Пока я размышляла над ответом, она снова меня поразила: на свет появилась еще одна бутылка «Парламента».

— Ты их рожаешь, что ли?

— Так ведь я рассчитывала по бутылочке в день.

— В день?! — ахнула я. — И сколько всего?

— Было восемь. Теперь вот вместе с этой семь.

Обалдеть можно! Оказывается, экстремальная Лизавета намеревалась провести в подземелье целую неделю! Наверное, прозвучит глупо и нелепо, но в данную минуту я была благодарна трупам за их своевременное появление. Уж теперь-то Лизка точно откажется от своих намерений, потому как трупы по телевизору, по ее же словам, сильно отличаются от трупов живьем. Ну, в смысле, от настоящих.

— Так что делать будем? — повторила Лизка, как-то незаметно «уговорив» треть бутылки.

— Надо в милицию звонить.

Подруга серьезно кивнула:

— Свежая идея. Мы, стало быть, звоним в ментовку и сообщаем, так, мол, и так, тут в пещере два охлажденных тела, по всем признакам трупы. Немедленно приезжайте. Ребятки проникнутся и помчатся в Кисели, расправив крылья. А вместе с ними наши несостоявшиеся коллеги — эксперты-криминалисты и прокуратура. И вся эта шайка с удовольствием втиснет свои жирные тела в утесы, то бишь, в клизму, где они благополучно застрянут. После чего явятся спасатели и разберут Кисели на камушки.

— Да и на здоровье! — воскликнула я. — Жалко, конечно, наверное, это природный заповедник, но себя жалко еще больше.

— Вот именно. Только все это время мы с тобой будем сидеть здесь. По соседству с мертвяками Водка… — тут Лизка красноречиво посмотрела на бутылку, — быстро закончится, еда тоже, и помрем мы смертью безвременной от истощения. Впрочем, все это фигня, — неожиданно закончила подруга мрачное пророчество.

— Почему? — опешила я.

— Потому что под землей наши мобильники бесполезны и могут быть употреблены лишь в качестве будильника и то до тех пор, пока батарея не «сядет».

Чудилась в словах Лизаветы смутная правда, но я все же проверила, убедилась в истинности сказанного, а потом, в свою очередь, обреченно поинтересовалась:

— Так что же нам делать?

— Будем думать…

Думать мы уселись за стол. Процесс, как нетрудно догадаться, сопровождался распитием водки. Сперва мне было противно, потому что не лезла уже, проклятая, в мой малопьющий организм. Но после того как Лизавета убедила меня в том, что мы получили сильнейший стресс и с нам надо срочно что-то делать, дело пошло веселее. Когда я уже стала терять контакт с реальностью, Лизка приняла наконец решение:

— Здесь заночуем. Сейчас нам все равно наружу не выбраться.

— Почему? — с трудом смогла я выговорить простое слово.

— Заблудимся потому что.

— А вот и нет! — я вспомнила, что весь путь оставляла крестики на стенах. За исключением клизмы, но там что-либо изобразить невозможно в принципе.

Но моя смекалка почему-то вызвала у Лизаветы всплеск непонятного веселья, после чего она вдруг крепко меня обняла, чмокнула в висок и призналась:

— Витка, я тебя люблю! Ты такая наивная, ну чисто дитя малое. Ты хоть внимательно на стены смотрела?

Признаться, я на них вообще почти не смотрела: во-первых, потому, что целиком сосредоточилась на маршруте, а, во-вторых, там, где мы будто бы шли, вертеть головой было как-то несподручно. Зато теперь появилась возможность детально рассмотреть наскальную живопись.

К немалому моему удивлению, помимо рисунков и занятных надписей обнаружилось великое множество стрелок в никуда, каракулей, крестиков и черточек, снабженных цифрами. Можно смело предположить, что такие же иероглифы имеются повсюду.

Я растерялась, но растерянность быстро превратилась в испуг:

— Ой, Лизонька, как же мы выберемся теперь?! Я ведь свои крестики от чужих и не отличу вовсе!

— Без паники! — Лизка пьяно икнула. — Ты имеешь дело со мной. Помнишь, когда мы шли, то есть ползли, я все время держалась левой рукой за стены?

— И поворачивали все время налево, — утвердительно кивнула я.

— Соображаешь! Так вот, это так называемое правило левой руки. Теперь, когда полезем обратно, будем держаться за стену правой рукой, а поворачивать только направо.

Я с уважением посмотрела на подругу: оказывается, она тоже умная. Впрочем, что значит тоже? В данной ситуации она в нашей компании единственный умный человек, оттого, должно быть, что под землей мой ум, как и мобильники, перестал функционировать.

— А почему же тогда ты уверяешь, что мы непременно заблудимся? — не унималась я. — Раз ты знаешь, куда и как идти, то пошли быстрее отсюда! Не хочется мне почему-то провести ночь в компании с мертвяками! — я с опаской покосилась в сторону, где лежали тела.

— Мы не в пещере заблудимся, — пустилась в объяснения Лизавета, — а на воле. Сейчас там уже ночь, темно, как… Ну, ты поняла.