Наталья Александрова - Хранитель Чаши Грааля Страница 10

– На что вы намекаете? Он был моим учителем… Я обязана ему всем, чего достигла, всем, что умею делать…

– Упаси боже, я ни на что не намекаю! – горячо запротестовал Старыгин, и в самой этой горячности прозвучала фальшь. – Я только хотел спросить: не заметили ли вы какой-нибудь странности в его поведении? Не мог ли он устроить тайник в этой мастерской?

– Нет, – Мария пожала плечами, задумалась. – Разве что… несколько раз я видела, как он выходил из комнаты истопника.

– Откуда? – переспросил Старыгин.

– Здесь, в подвальном помещении, кроме самой крипты и реставрационной мастерской, есть служебное помещение с печью, отапливающей собор. Ведь Ронда расположена высоко, и зимы здесь довольно холодные. Так вот, пару раз я видела, как дон Педро выходил из этой комнаты. Я подумала тогда, что он сжигал в печи ненужные бумаги или испорченные кисти. Однако после вашего рассказа я стала вспоминать, и мне кажется, что у него был тогда какой-то странный вид. Словно я застала его… в неподходящий момент.

– Комната истопника? – повторил Старыгин, задумавшись. – Покажите мне, где она.

Мария переместилась в дальний конец мастерской, зашла за большой дубовый шкаф и сделала Старыгину знак следовать за собой. Там, в самом темном углу подвала, оказалась низкая темная дверь, запертая на железный засов.

– Вот дверь в эту комнату, – проговорила девушка, невольно понизив голос. – Попробуйте отодвинуть засов, мне это не под силу.

Старыгин навалился на засов и не без труда отодвинул его.

– Неужели истопник часто пользуется этой дверью? – проговорил он с сомнением. – Такое впечатление, что ее не открывали много месяцев или даже лет.

– Действительно, вы правы, – подтвердила Мария. – Истопник пользуется другой дверью, у него есть свой вход, с улицы. Эту дверь почти никогда не открывают – ведь в реставрационной мастерской хранятся ценные книги, и церковное руководство не хочет, чтобы истопник ходил через нее. Поэтому я так удивилась, когда увидела Педро выходившим отсюда…

Она толкнула дверь и, наклонившись, прошла в темный проем.

Старыгин последовал за ней.

Пошарив по стене, Мария нашла выключатель, и помещение озарилось тусклым светом.

Они находились в следующей части подвала с таким же сводчатым потолком, как в мастерской. Но само помещение было меньше, а всю стену напротив двери занимала огромная печь, облицованная яркими керамическими изразцами.

– Не знаю, что вы здесь найдете, – проговорила Мария и тут же поправилась: – Не знаю, что мы здесь найдем, но именно отсюда выходил дон Педро.

В комнате, кроме изразцовой печи, были небольшой шаткий стол, пара колченогих стульев и простой дощатый шкаф, в котором истопник, должно быть, хранил свои нехитрые пожитки. Казалось, здесь нет места для каких-то тайников.

Старыгин встал посреди комнаты и огляделся.

Бульшую часть комнаты занимала печь, она, несомненно, была здесь самым главным, самым заметным предметом. Изразцы, расписанные яркими желтыми и синими красками, изображали сцены из Святого Писания. Простые наивные рисунки – святое семейство, младенец Иисус в яслях, склонившиеся над ним ослик и вол, поклонение волхвов, бегство в Египет… прямоугольники изразцов запечатлели всю евангельскую историю. Они покрывали печь ровными рядами…

Рядами!

Старыгин бросился к печи. Как было написано ассирийской клинописью на ступеньке? «Третья слева в седьмом»!

Отсчитав седьмой снизу ряд изразцов, Дмитрий Алексеевич нашел третью слева плитку, внимательно осмотрел ее, затем осторожно ощупал руками.

Желто-синий рисунок изразца изображал сцену в Гефсиманском саду. Апостолы безмятежно спят на земле, Иисус в одиночестве молится. Моление о чаше…

Какая-то смутная мысль мелькнула в голове у Старыгина, но он отбросил ее, обратив все свое внимание на изразец.

С первого взгляда он ничем не отличался от соседних. Такая же ровная глазированная поверхность, такой же простой желто-синий рисунок. Вот только, если внимательно приглядеться, эта плитка чуть больше выступает из стены. Может быть, под ней скрыт тайник?

Старыгин достал из кармана складной нож и попытался подковырнуть плитку, но из этого ничего не получилось. Дмитрий Алексеевич нажал на плитку ладонью, примериваясь для новой попытки…

И вдруг за его спиной раздался удивленный возглас.

– Смотрите! – воскликнула Мария, коснувшись его плеча.

Старыгин оглянулся и увидел, что часть стены напротив печи отъехала в сторону, открыв темный проем, за которым виднелась уходящая вниз лестница. Видимо, нажав на нужную плитку, он привел в действие потайной механизм.

– Вот он – тайник, к которому привел меня Педро! – воскликнул Старыгин, заглядывая в темноту.

– Значит, сеньор Педро действительно жив! – с сияющим лицом проговорила Мария. – А я не верила вам!

– Не будем торопиться с выводами, – осторожно ответил Старыгин. – Знаю одно: я нашел тайник и должен его обследовать.

– Вы? – недовольно перебила его Мария. – Мы нашли его вместе и вместе пойдем дальше!

– Об этом не может быть и речи! – воскликнул Старыгин. – Я не позволю вам так рисковать!

– О каком риске вы говорите? – Мария удивленно взглянула на реставратора. – Этим тайником никто не интересовался… или вы не все мне рассказали?

Старыгин промолчал, и Мария добавила, развивая успех:

– В конце концов, вы вообще не имеете права голоса! Я здесь – полноправный сотрудник, а вы – никто, посторонний человек. Если на то пошло, я вообще не имела права пускать вас в мастерскую…

– Ну ладно, – смирился Старыгин. – Пойдем вместе. Кстати, у вас есть фонарь?

– Найдем! – оживилась Мария и через минуту принесла из мастерской удобный и сильный аккумуляторный фонарик.

Старыгин включил его, шагнул вперед и начал спускаться по каменной лестнице.

Из подземелья потянуло сыростью и холодом. И еще Дмитрию Алексеевичу показалось, что оттуда тянет глубокой, мрачной древностью. Он невольно почувствовал трепет и робость перед тем, что таилось в этой глубине. Пожалуй, окажись он тут один, он повернул бы назад. Но показать свою слабость перед Марией было невозможно, и он продолжил спуск.

– Наверное, это подземелье осталось еще от мавританских времен, – проговорила за его спиной Мария. – С тех пор, когда на месте нынешнего Кафедрального собора стояла мусульманская мечеть. Я слышала легенду, что в подвалах под этой мечетью хранились сокровища мавританских королей.

Немного помолчав, она добавила куда менее жизнерадостным тоном:

– И в этих же подвалах содержали пленных христиан, за которых не заплатили выкуп. Некоторые из них так и умерли в этом подземелье, не увидев солнечного света…

– Я предпочитаю найти мавританские сокровища, а не призраки умерших здесь узников! – бодро проговорил Старыгин.

Он хотел пошутить, но в мрачной атмосфере подземелья его шутка прозвучала как-то неубедительно.

Они спускались так долго, что Старыгин подумал уже, что скоро они окажутся на самом дне разделяющего Ронду ущелья. Однако всему приходит конец: закончилась и крутая каменная лестница. Она завершилась круглой площадкой, от которой во тьму вел прямой ровный коридор.

– Идем вперед! – сказал Старыгин, посветив перед собой фонариком. – Не зря же мы так долго спускались!

Они прошли по коридору не больше двадцати метров и уткнулись в глухую каменную стену.

– Вот те раз! – пробормотал Дмитрий Алексеевич, осветив преграду фонарем. – Стоило ли ради этого спускаться на такую глубину? Это время можно было потратить с большей пользой…

– Вы уверены, что это тупик? – спросила, поравнявшись с ним, Мария.

– Если вы видите дорогу – милости прошу! – ответил Старыгин, посторонившись. За этой нарочитой грубостью он попытался скрыть свое разочарование.

Мария подошла вплотную к стене, взяла из рук Старыгина фонарь и принялась осматривать ее кладку в его свете.

– Арабская кладка, – проговорила она задумчиво. – Я видела точно такую же каменную кладку в старинных постройках мавританской части Ронды.

– Ценное замечание! – съязвил Старыгин. – Разумеется, если мы находимся в древних подземельях под разрушенной мечетью, кладка будет арабской.

– Вот и не факт! – отрезала Мария. – Здесь много более древних построек, оставшихся еще от римлян, так что мы могли столкнуться и с римским типом каменной кладки.

– Но что это нам дает? – уныло проговорил Дмитрий. – Римская или мавританская, но эта стена преградила нам дорогу, и нам ничего не остается, кроме как повернуть назад…

– Постойте-ка… – Мария пристально вглядывалась в какой-то камень. – А что вы думаете вот об этом?

Старыгин взглянул туда же, и в ярком голубоватом свете фонаря разглядел нацарапанные на сером камне буквы – все те же латинские буквы N и B.

– Nota bene! – воскликнул он с энтузиазмом. – «Обрати внимание»! Педро, или тот, кто выдает себя за него, уже несколько раз оставлял мне эту надпись в узловых точках маршрута. Значит, мы на правильном пути и не нужно с него сворачивать!