Наталья Никольская - Мы слишком много работаем Страница 10

– Неужели у него самого не было денег? По-моему, он не бедствовал.

– Да, конечно, но, как Василий объяснил мне, деньги нужны ему срочно, а у него в данный момент нет налички. Обещал вернуть сразу же.

– Он сказал вам, для чего ему эти деньги?

– Нет. И меня это удивило.

– А расписку он давал?

– Какую расписку! – раздраженно ответил Парамонов. – Мы порой и не такие суммы друг другу одалживали. Дружим, слава богу, не первый год. И всегда все было нормально. И в этот раз я одолжил ему без проблем. Единственное, что меня удивило и даже насторожило, что он упорно отказывался говорить, на что ему нужны деньги. Я, конечно, не стал настаивать – если не хочет говорить, это его личное дело.

– А почему вас это насторожило?

– Василий выглядел как-то… Встревоженно. Нервно вел себя, много курил, что ему несвойственно.

– Сколько вы там пробыли?

– Да не больше получаса. Мы практически и не разговаривали – я видел, что он не настроен. Потом я говорю – ну что, поехали? А он говорит – ты езжай, а я еще посижу. Подумаю.

– А как вы сами считаете, чем это могло быть вызвано?

– Я сам над этим голову ломаю! – пожал плечами Парамонов. – Если бы у него Ирка попросила, он бы так и сказал мне.

– Вы знали об Ирине? – осторожно спросила я.

– Да, – кивнул Парамонов. – Обыкновенная смазливая девчонка, которая с удовольствием продает себя уже не молодому, но желающему чувствовать себя таковым, состоятельному мужчине. Стандарт. Разумеется, я намекал Василию об этом, но он отдавал себе отчет в своих действиях. То есть очень адекватно оценивал ситуацию. Мы как-то поговорили откровенно, и он мне признался, что бросать Светлану не собирается, что Ирина, в сущности, мало что для него значит, просто в ней он нашел некую отдушину. Как мужчина я могу его понять – Светлана в последнее время, несмотря на то, что продолжает выглядеть хорошо, стала для него менее привлекательной как женщина.

– Из-за чего? Из-за возраста?

– Нет. Настоящая женщина в любом возрасте остается таковой. Я очень уважаю Свету, но… В последнее время все ее интересы свелись к сериалам, глупым молодежным журналам, гадалкам и экстрасенсам. Как признавался мне Василий, у них практически исчез секс – ей все время было не до этого. На самом деле у нее просто пропал интерес к этой сфере. Потом она стала болеть, и это занятие так ей понравилось, что она стала придумывать себе мнимые болезни. Типичный ипохондрик. Все время кажется, что никто не любит, не жалеет, а очень хочется, чтобы пожалели… Вот и находит повод. Скорее всего, подсознательно, конечно. Одним словом, она перестала быть интересной Василию. В сущности, она всегда была инфантильной и недалекой. Хотя человек очень хороший и порядочный.

– А Ирина что, наделена высочайшим интеллектом? Мирошникову было столь интересно с ней?

– Не думаю, хотя я видел ее всего один раз. Здесь другое – юность, свежесть, радость жизни. Отличный секс. Это же имеет огромное значение.

– И тем не менее, уходить из семьи Василий не собирался?

– Нет, – твердо ответил Валерий Александрович.

– А он много тратил на Ирину?

– Да не очень. Во всяком случае, голову не терял, надо отдать ему должное.

– Хорошо, вернемся к вашей встрече… Я повторяю – кто мог знать о том, что вы встречаетесь именно там именно в десять?

– Не знаю. Как я уже говорил, Василий позвонил мне по телефону. Откуда – не сказал, а я не спросил, не думал, что это важно. Я лично никому не рассказывал о нашей договоренности, а делился ли с кем-то Василий, теперь никто не узнает.

– Так к какому выводу вы пришли относительно просьбы одолжить денег?

– Вы знаете, – тихо проговорил Парамонов, – мне кажется, что его шантажировали.

– Кто?

– Вот этого не знаю, я же говорю, это всего лишь мое предположение. И что интересно – милиция утверждает, что когда был обнаружен труп Василия, при нем не было никаких денег, хотя он на моих глазах положил сверток в карман.

– Интересно, – протянула я. – Значит, этот человек знал, что Василий получит деньги в этот вечер?

– Поверьте мне, Полина, – опуская мое отчество, горячо заговорил Парамонов, – там была не та сумма, из-за которой стоит убивать человека!

– Ах, Валерий Александрович! – с грустью ответила я.

– Бывает, что человека убивают и за три рубля…

– Бывает, – согласился Парамонов. – Мне ли этого не знать!

– Если предположить, что Василий встречался в этой квартире после вас с шантажистом, чтобы отдать ему деньги, то получается какой-то абсурд! Зачем ему было убивать Мирошникова?

– Вот и я над этим думаю! Шантажист ведь никогда не останавливается. И если бы убил шантажируемый, устав платить, это было бы логично! Но здесь нет никакой логики!

– А если у них вышла ссора? Допустим, шантажист не захотел останавливаться после того, как получил деньги, и потребовал еще? Завязалась драка, а там и до убийства недалеко!

– Да, только вот орудие убийства не то, – возразил Парамонов. – В ситуации, которую вы описали, все происходит спонтанно, и человек хватается за нож, за тяжелую пепельницу, за канделябр, в конце концов! Но пистолет… К тому же никаких следов борьбы не обнаружено. Нет, это убийство было запланированным. И человек, убивший Василия, не случайно взял с собой пистолет!

– Я согласна с вами, – кивнула я. – Только ситуация от этого не проясняется. Так и не могу понять, что там произошло.

– Послушайте моего совета, – наклоняясь к моему уху, проговорил Парамонов. – Не лезьте вы в это дело! Не по зубам оно вам! Если будет нужно, я сам найму профессионала, и не молоденькую хрупкую девочку.

– У меня, между прочим, черный пояс по карате, – обиженно сказала я.

– Ах, девочка, против пистолета не поможет никакое карате! – со вздохом произнес Валерий Александрович. – Я догадываюсь, что тут бизнес наш замешан…

– Почему?

– Да в последнее время кто-то палки в колеса вставлять начал.

– В чем это выражалось?

– А вот этого, извините, я вам не скажу. С этим, уверяю вас, я разберусь сам. И разберусь конкретно! – усмехнулся Валерий Александрович так, что на этот раз по его усмешке я поняла, что этот человек способен на многое.

Кашлянув, я осторожно спросила:

– А что у вас хотя бы за бизнес? Это вы можете сказать?

– Могу, только вам это незачем. Бизнес очень обширный – от системы налогов, решении административных вопросов до торговли информационными технологиями.

– А это еще что такое?

– Это новый вид бизнеса, поверьте, вникать в его суть вам совсем не обязательно. Фирма «Парамир», вы, должно быть, слышали о ней.

«Ну, конечно, „Парамонов-Мирошников“, а я еще удивлялась откуда такое название», – подумала я про себя, а вслух сказала:

– Да, конечно, Фирма известная. Только вот услугами пользоваться не приходилось.

– Что ж, возможно, что еще придется. Хотя вряд ли – вы слишком далеки от того, чем мы занимаемся.

Поняв, что и так вытянула из него все, что можно, я поднялась.

– Спасибо вам. Извините, что разбудила, – улыбнулась я.

– Не за что. Так вы послушайтесь меня, бросьте это все. Хотите, я сам поговорю со Светланой?

– Нет-нет, ни в коем случае! – твердо заявила я. – если я и решу выйти из игры, я сообщу об этом Светлане Алексеевне сама!

– Вы, конечно, умная девушка, – помогая мне одеться, сказал Парамонов на прощание, – чем, признаюсь, приятно меня удивили. Но поверьте, не ваше это дело.

– Хорошо, я обдумаю ваши советы, – пообещала я, совершенно не собираясь этого делать.

Попрощавшись с Валерием Александровичем, я вышла из подъезда и чуть не задохнулась от налетевшего порыва ледяного ветра. Подняв воротник, я побежала к своей машине.

Прогрев ее немного, я покурила, после чего завела мотор. Теперь мой путь лежал к Ирине Канарейкиной. Надеюсь, что она еще не успела съехать.

Правда, судя по тому, что я узнала от Парамонова о ее отношениях с Мирошниковым, вряд ли Ира могла мне чем-то помочь. Не думаю, что Василий делился с ней своими проблемами. Но поговорить надо, а там видно будет.

Ехать мне предстояло на Краснокаменскую улицу, что было, в сущности, не очень далеко от дома Парамонова.

Дом, где Мирошников имел квартиру для интимных встреч, представлял собой стандартную девятиэтажку. На подъездной двери даже не было кода. Я вошла в лифт и поднялась на седьмой этаж.

– Иду-у! – пропел звонкий голос сразу после того, как я нажала на кнопку звонка.

Однако несмотря на это, идти не спешили. Я позвонила еще раз, и тут дверь открылась. Передо мной возникла девушка лет двадцати трех, одетая в розовый халатик, открывающий длинные стройные ножки.

Смазливое личико, зеленые, чуть раскосые глаза. Цвет волос рассмотреть я не смогла – голова девушки была закрыта высокой чалмой, сооруженной из желтого махрового полотенца. Видимо, потому она и не открыла сразу, что была в ванной.