Иван Дубинин - Цезарь в тесте Страница 10

— Скажите, а Петру она привозила что-нибудь с работы?

— А как же! Баловала его. Но он не очень-то был охоч до сладкого. Часто мне отдавал. Возьмите, говорит, тётя Вера, подсластите свою горькую жизнь. Это он шутил так. Только, просил, Полинке ничего не говорите, чтоб не обиделась. А что ж ты девок своих не угощаешь? — спрашивала его. — Им фигуру соблюдать надо, отвечает. А Вам — здоровье подкрепить. Да вот дня три назад тоже кекс принёс. Я про него совсем забыла.

— А у Вас ни кусочка не осталось? — робко выразила я надежду.

— Да говорю же Вам — забыла! Где-то в холодильнике весь и лежит. Сейчас угощу.

В такую удачу я и верить не смела! Полина, если погибшая девушка была именно ею, спрятала драгоценность в кекс и отвезла брату. Зная его нелюбовь к кондитерским изделиям, она, наверное, надеялась, что день-другой кекс полежит нетронутым, а потом она сумеет перепрятать камешек в более надёжное место.

Вера Евстигнеевна порылась в холодильнике и поставила на стол… чудо! Боже, это было настоящее произведение искусства. Неровная поверхность кекса служила ландшафтом удивительного уголка природы, раскрашенного в естественные цвета. А у куста калины с ярко красными ягодами стояли, обнявшись, парень с девушкой. И было во всём этом такое пронзительное чувство нежности, что аж сердце сладко млело в груди. Но самое ценное в нём, конечно же, находилось внутри.

— Вера Евстигнеевна! — воскликнула я. — Отдайте его мне!

— Ну, я не знаю, — замялась хозяйка.

— Продайте, — попросила я. — Детям хочу показать. — И ещё одна зелёная бумажка появилась на столе.

Стоматологша сразу смягчилась, видимо, к малюткам она питала слабость.

— Ну, если только ради детей. Забирайте.

Домой я ехала полная радужных надежд. Еще бы! Наконец-то я утру нос этому задаваке Константину. Теперь я уже у него спрошу: «Ну и как у Вас тесто, не прилипло к одному месту?»

В квартиру я влетела из последних сил. На пороге меня встретила орава радостных собак.

— Подождите, девочки и мальчики! — отмахнулась я. — Тётя Столя сама чуть не присела у подъезда!

И, побросав сумки, ринулась в туалет. Чай, сделавший внутри своё дело, срочно просился наружу. И сейчас эта всегда желанная комнатка была для меня не «уголком для размышлений», а «квадратом для облегчения души». Через минуту, счастливая, я вышла в коридор и… обомлела. О, ужас! Эта наглая свора уткнулась мордами в пакет с кексом!

— Что вы делаете?! А ну прочь! — заорала я и кинулась к ним.

Собаки отпрянули от пакета и посмотрели на меня. Лада то поднимала, то стыдливо опускала глаза, Жуля невинно таращила свои бульки, Стрейчел была в искреннем недоумении, а Тамик, тот вообще гордился собой.

— Ах, вы ж вредители! — Я схватила первую попавшуюся тряпку и начала их стегать. Поджав хвосты и взвизгнув, они испуганно ринулись врассыпную. Но это не спасло положения. Пакет был пуст, и лишь крошки напоминали о том, что кекс действительно существовал в прошлом. Сколько усилий, стараний, денег, наконец, ушло на его добывание. И вот, оказывается, что всё напрасно. И так мне стало обидно. Я опустилась на пол и разревелась. Очнулась я оттого, что кто-то языком лизал мои слёзы. Я открыла глаза. Это была Лада. Остальные с виноватым видом стояли поодаль.

— Ага, — сказала я, — пришли мириться? Ничего не получится! Кекс исчез, но не бесследно. И я знаю, куда ведут следы. И не успокоюсь, пока не получу обратно то, что мне нужно.

Конечно, я не имела в виду пожеванные и начавшие перевариваться куски былого кондитерского изделия, его действительно уже не вернуть. Но за камешек можно ещё будет побороться.

— Так, — сказала я притихшей своре. — Объявляется досадное положение. Гульки отменяются. Всем по рюмочке касторки и — на горшок!

Собаки жалобно завыли.

— Никакой пощады вредителям! — отрезала я.

Вой прекратился. А я уже обдумывала план дальнейших действий. Может, им промыть желудки? Влить по литру воды и — два пальца в пасть! Нет, самой не справиться. Касторка надёжнее. И надо соорудить приёмники для драгоценных какашек.

Первым, как всегда, явился домой Данилка. Я как раз процеживала в ванной первые порции кексо-касторовой смеси. Из прихожей донёсся его радостный хохот.

— Столик! Что это за парад подгузников? Зачем ты их так вырядила?

И снова закатился от смеха. А веселиться было отчего. На мопсих я надела памперсы, сделав внутри отверстия для сбора материала, Стрейчел достались штанишки с подшитым карманом, а Тамик шелестел целлофановым пакетом, натянутым поверх всякого тряпья. Собаки ходили понурые, но покорные своей судьбе. Я вышла к ним.

— Да понимаешь, Даня, положила свои серёжки на тумбочку рядом с пирожными, пока отлучилась на минутку, кто-то из них всё слопал, — изложила я свою легенду.

— А, может, они упали куда-нибудь?

— Да я уже всё обыскала, нету!

— Надо их на рентген свозить, — предложил умный мальчик.

— А какой смысл? Всё равно не достать. Надо ждать, пока сами не выйдут.

— Так из-за кого-то одного все страдают, — пожалел своих любимцев Данька.

— А нечего мои серёжки жрать!

— Вообще-то, да, — согласился со мной рассудительный мальчик.

Мне потом пришлось выслушать ещё немало советов и насмешек от остальных членов семьи. Они даже пытались помочь искать серёжки. Но, естественно, не нашли, потому что перед этим я их надёжно спрятала. Весь следующий день мне пришлось провести дома и, как старателю, тщательно перемывать пахучую массу в надежде обнаружить искомую «крупинку золота». Но всё впустую. Значит, в кексе «цезаря» не было. Вот так всегда. Всё я делаю через одно место, как ещё в самом начале точно подметила Надежда.

ГЛАВА 6

Но я не отчаялась. Сколько раз в своей жизни и новой работе я заходила в тупик. Как говаривал мой папулик: «Тупик для тупых, а для умных — это поворот на 180 градусов».

Итак, надо выяснить принципиальный вопрос: была ли погибшая девушка Полиной Грибовой? Может, она жива, а я напрасно ковыряюсь в собачьем дерьме. Но заманивать Сухожилина на его любимый мясной ужин — это и хлопотно, и непростительно долго. Надо попытаться выудить у него информацию как бы между прочим. Тут мне должна помочь женская хитрость. Я набрала его рабочий номер. На моё счастье Константин оказался на работе.

— Майор Сухожилин, — донёсся из трубки знакомый голос.

— Здравствуй, Костя. Это Столя.

— Добрый день, — нейтрально ответил Константин. Не будет же он при посторонних демонстрировать свою благосклонность ко мне.

— Костя, ты мой самый лучший друг, — начала я, но он меня прервал.

— И что тебе нужно?

— Я хочу тебе помочь.

— И чем же? — насторожился друг.

— Может, ты ещё не знаешь, что девушка, погибшая в метро, была сестрой Петра Грибова — Полиной.

— Знаю.

— Но ты знаешь не всё. Она работала кондитером!

— Знаю. Ну и что?

— А то, что тесто надо искать на работе!

— Уже ищем. А ты откуда это знаешь? — перехватил инициативу профессиональный сыщик.

— Случайно.

— Столя, мы же с тобой договорились, чтобы ты случайно или не случайно не лезла туда, куда тебе не положено!

— Хорошо, хорошо, — радостно согласилась я, потому что главное уже узнала: Поля и та девушка — одно и то же лицо!

Кафе «Сладкий вздох» находилось у чёрта на куличках, то есть на окраине Москвы, но его, как ни странно, многие знали. И я, наконец, добралась до него. Да! Такое изобилие изысканной кондитерской продукции, выставленной в витрине возле барной стойки, могло вполне реально вызвать у посетителей не только сладкий вздох, но и сладчайшую истерику. И в самом кафе было как-то по-домашнему уютно, комфортно. Откуда-то со стен лилась тихая, сладкая для души музыка и не удивительно, что в этот относительно ранний час здесь находилось достаточно много народа. Я подождала пока освободиться барменша и подошла к ней. Её молодое свежее лицо, обрамлённое чёрными блестящими волосами, и белозубая улыбка в окружении красных лепестков губ делали её такой сладко-привлекательной, что куда там было до неё всем этим изощрениям кондитерского искусства. Слева на её белоснежной кофточке красовался бейджик, на котором с завитушками было выведено имя: «Ирина».

— Здравствуйте, Ира, — сказала я.

— Здравствуйте, — ответила она, и столько радостного света хлюпнулось на меня, будто я была её закадычной подругой.

— Вы такая красивая! — не удержалась я.

— Спасибо, — немного смутилась она, но было очевидно, что девушка это и сама прекрасно знает.

— Надеюсь, Вы мне поможете, — скромно сказала я и положила перед ней на прилавок удостоверение сотрудника ФСБ. Как правило, это действует на законопослушных граждан магическим образом. Они сразу вываливают всю нужную мне информацию. Но красная книжечка легла лицевой стороной вниз, и Ира не могла сейчас видеть могущественные три буквы. Она взяла ксиву и развернула её. Наконец, я дождалась нужного мне эффекта. У девушки отвисла нижняя челюсть, а побледневшее лицо покрылось красными пятнами.