Наталья Александрова - Чертик из кофеварки Страница 11

Как бывший конструктор, Ангелина Глебовна очень любила всякую домашнюю технику. Применение этой техники в быту примиряло ее с простой и непрестижной работой уборщицы. Бытовая техника отвечала ей взаимностью – никогда не ломалась, работала качественно и бесшумно и даже служила в руках Ангелины значительно дольше, чем у любой рядовой домохозяйки.

Проверив пылесос и убедившись, что он еще не переполнен пылью, Ангелина вытащила его в коридор, откуда хотела начать основную часть уборки.

За дверью хозяйского кабинета послышались какие-то подозрительные звуки. Ангелина Глебовна опасливо приблизилась к двери, наклонилась и прильнула ухом к замочной скважине.

Действительно, из кабинета доносились такие звуки, как будто там кто-то хозяйничал. Правда, вскоре она расслышала негромкое рычание и решила, что это безобразничает хозяйский доберман.

С доберманом у нее отношения были сложные, вернее – очень простые: она, как уже сказано, его боялась и ни за какие коврижки не вошла бы в его присутствии в кабинет. Поэтому, услышав его рычание, успокоилась и включила пылесос.

За работой время прошло незаметно.

Сигнальный звон посудомоечной машины сообщил Ангелине Глебовне, что прошел уже час. Она отправилась на кухню, чтобы достать из машины вымытую посуду, как вдруг во входную дверь квартиры снова позвонили.

– Ну что за день сегодня! – в сердцах проговорила Ангелина, свернув в прихожую. – Ходят и ходят, никакого покоя!

Она подошла к двери и строго осведомилась:

– Кто здесь?

– Техник из ТСЖ! – буркнули в ответ из-за двери.

Ангелина Глебовна щелкнула замком и приоткрыла дверь. Техника из жилищного товарищества Александру она хорошо знала.

Но на площадке стояла вовсе не Александра. Перед Ангелиной Глебовной предстала разбитная особа лет тридцати в короткой юбке и джинсовой куртке, расшитой блестками.

– А где Шура? – удивленно спросила Ангелина Глебовна.

– В декрете! – ответила незнакомка.

– Как – в декрете? – изумленно переспросила Ангелина. – В каком декрете?

– В обыкновенном. – Незнакомка нагло выпялилась на Ангелину Глебовну. – Вы, дама, не знаете, что такое декрет? Декрет – это отпуск по рождению ребенка!

– Но Шура… но Александра… ведь ей уже почти пятьдесят!.. – выдохнула Ангелина Глебовна, не веря своим ушам.

– Лучше поздно, чем никогда! – отрезала наглая особа. – Короче, теперь я у вас вместо Александры работаю. В следующий понедельник вторая неделя пойдет. И что я к вам пришла-то…

– Вот именно, – опомнилась Ангелина Глебовна, – что вам нужно? Вы, между прочим, от работы меня отрываете!

– Значит, надо! – отрезала та. – У вас в квартире бойлер электрический установлен?

– Ну допустим, установлен, – осторожно ответила Ангелина. – А вас это почему интересует?

– А потому, что он у вас установлен в нарушение всех правил и технических нормативов. От этого вашего бойлера у половины квартир из горячих кранов холодная вода течет, а в унитазы, наоборот, кипяток сливается!

– Ничего не знаю! – Ангелина попятилась. – Какой кипяток? Какие унитазы?

– Ну, женщина, вы даете! – Гостья хрипло захохотала. – Вы, значит, не только что такое декрет не знаете, но даже что такое унитаз! Как вас после этого в приличные дома пускают?

– Короче, чего вы от меня хотите? – Ангелина Глебовна попыталась перейти от обороны к нападению. – У меня времени нет с вами разглагольствовать!

– У меня тоже нет времени на разговоры! – огрызнулась в ответ гостья. – Предъявите мне ваш бойлер для освидетельствования!

– Без хозяина ничего не буду предъявлять! Он вообще мне никого не велел пускать в квартиру!

– Очень хорошо! – Наглая особа отчего-то обрадовалась. – Тогда подпишите здесь, что вы меня не допустили до своего бойлера! – И она сунула под нос Ангелине какую-то мятую светло-розовую бумажку.

– Ничего не буду подписывать! – уперлась Ангелина. – С какой это стати я должна что-то подписывать?

– Ну вы же меня не допускаете до бойлера? Вот и подпишите, что не допускаете!

– Не буду! Без хозяина ничего не подпишу!

– Тогда вот здесь подпишите, что не хотите подписывать! – И особа, как цирковой фокусник, вытащила прямо из воздуха другую бумажку, на этот раз голубоватого оттенка.

– Вот интересно! Зачем я это буду подписывать?

– Затем, что все последствия вы берете на себя!

– Какие еще последствия? – насторожилась Ангелина Глебовна.

– Последствия отключения вашего подъезда от инженерных коммуникаций! То есть от воды и электричества…

Ангелина сообразила, что, если в их подъезде отключат воду и электричество, она не сможет закончить уборку. Может быть, проще показать этой нахалке электрический водогрей, чтобы та убедилась, что с ним все в порядке?

– Ладно, идемте со мной! – И Ангелина Глебовна направилась в ванную комнату.

– Вот он, бойлер! – Открыв аккуратные дверцы, она продемонстрировала никелированный бак водогрея. – Видите, все в порядке. Подключение грамотно выполнено, и заземление имеется…

– Это грамотно?! – Техник уставилась на водогрей. – Да вы что, женщина?! Здесь же плюс с минусом перепутан, и фаза на землю накоротко закорочена! Это удивительно, как при таком подключении до сих пор не было пожара!

– Что?! – Ангелина побагровела. – Да я конструктор первой категории! Что вы мне тут будете заливать? Какой плюс? Какой минус? У нас, гражданочка, к вашему сведению, электричество переменное! Кто вас с такими знаниями на работу принял? Вы хоть в школе-то учились? Вы хотя бы учебник физики Перышкина для шестого класса помните? Или вас из пятого класса выгнали за неуспеваемость и плохое поведение?

– Я везде где надо училась! – Наглая особа уперла руки в бока. – Надо же – она конструктор первой категории! А я-то всю жизнь думала, что первой категории бывают только цыплята и говядина! Она меня учить будет! Вот отключу вас конкретно от воды и электричества, и посмотрим, кто какой категории и кем вам приходится Перышкин!

Ангелина Глебовна не могла не ответить на такой наглый и беспардонный выпад. Она высказала нахалке все, что думает о ней конкретно и обо всех наглых и безграмотных особах, занимающихся не своим делом.

Разумеется, в пылу разгоравшегося скандала она не услышала, как негромко скрипнула дверь хозяйского кабинета. Из кабинета выскользнул мужчина приятной, но незапоминающейся наружности, широко известный в узких кругах как Леня Маркиз. Бесшумно закрыв за собой дверь и сделав ручкой просыпающемуся за этой дверью доберману, Леня прокрался по коридору и покинул квартиру, унося в кармане бесценную марку «Розовый Реюньон».

А наглая особа, представившаяся техником из жилтоварищества, неожиданно успокоилась, как будто утратила всякий интерес и к неправильно, по ее словам, установленному бойлеру, и к возмущенной Ангелине Глебовне.

Она еще раз взглянула на злополучный водогрей и произнесла странную фразу:

– Ну, раз уж вы ничего не хотите подписывать, придется перенести дело в Европейский суд…

– Куда? – поперхнулась Ангелина.

– В Гаагу, – ответила ее собеседница. – Ждите повестку. Вам позвонят или телеграфируют.

Она развернулась и покинула квартиру, оставив Ангелину Глебовну в полной растерянности.

Леня Маркиз остановил машину в квартале от антикварного магазина и неспешной походкой двинулся по улице Некрасова.

В воздухе отчетливо чувствовалось приближение Нового года: вороны галдели, как будто распределяли билеты на детскую елку для своих воронят, девушки навстречу попадались как на подбор красивые, хоть прямо отправляй на конкурс «Мисс Вселенная», и даже молодой милиционер переходил улицу в неположенном месте с большим подарочным пакетом в руках.

Только у Лени было совершенно не романтическое настроение: ему нужно было срочно передать заказчику марку. Дело в том, что у Лени было какое-то нехорошее предчувствие, а своим предчувствиям он привык доверять.

Поравнявшись с антикварным магазином, Маркиз взглянул на витрину.

Слон был на месте.

Слон был кошмарный: из зеленого фаянса в желто-красных завитушках, с кокетливо загнутым хоботом и белыми клыками, закрученными наподобие двух штопоров. Трудно представить человека, который в здравом уме и твердой памяти купит такое уродство. Еще труднее представить того, кто поставит такое в собственном доме. Однако выставили же его в витрине магазина! Впрочем, Леня знал, что в витрине слон стоит не просто так, а в качестве сигнала…

Он поднялся по ступенькам и вошел в магазин.

О его появлении хозяина известил звонкий серебряный колокольчик. Впрочем, хозяин и так был тут же: низенький и толстенький, с круглой розовой плешью и розовыми щечками, он напоминал китайского фарфорового болванчика. Он что-то разглядывал сквозь круглую ювелирную лупу, но при появлении клиента оторвался от своего занятия и дружелюбно закивал головой, отчего сходство с фарфоровым болванчиком еще усилилось.