Ирина Хрусталева - В постели с мушкетером Страница 11

— Как скажете, — равнодушно согласился тот, по-прежнему не отрывая глаз от своих рук.

Алиса растерянно посмотрела на подругу, пожала плечами, давая понять, что ей крайне не нравится настроение подзащитного и она не знает, как с ним дальше разговаривать.

— Эй, граф Монте-Кристо, может, проснешься и посмотришь, кто к тебе пришел? — недолго думая, вдруг рявкнула Юля. — Что ты там выискиваешь на своих ладонях?

Молодой человек нехотя поднял глаза и бросил взгляд сначала на Алису, а потом на Юльку.

— Ну, посмотрел, и что дальше? — бесцветным голосом спросил он.

— Не узнаешь?

— Нет.

— Я подруга Кати, твоей секретарши, а это — Алиса, моя подруга, адвокат. Мы пришли, чтобы вытащить тебя отсюда.

— Как? У вас есть план побега? — криво усмехнулся Дмитрий. — Интересно было бы послушать.

— Нечего ёрничать, иначе мы уйдем, и расхлебывай тогда свою жуткую кашу самостоятельно! Ему помочь пришли, а он издевается, — возмущенно заявила Юля. — Понравилось на нарах спать? Флаг тебе в руки, спи еще десять лет!

— Это кто? — с недоумением спросил Князев у Алисы.

— Юлия Смехова, моя помощница, — сдерживая улыбку, ответила Скуратова. — Она тоже будущий адвокат, проходит у меня практику.

— А с какой стати практикантка разговаривает со мной в таком тоне?

— А как еще с тобой разговаривать, если ты как вареная репа сидишь? — не удержалась от замечания Юля. — Очнись, придурок, мы пришли тебе помочь!

— Как вы меня назвали? — хлопнул глазами Князев.

— Повторить?

— Дмитрий Анатольевич, Юлия права, мы здесь по поручению вашей секретарши, Екатерины, — торопливо заговорила Алиса, увидев, что в глазах ее подзащитного промелькнула искорка возмущения, а значит, и понимания. — Ваша жена отказалась нанимать адвоката.

Екатерина решила сделать это сама. Юля — ее давняя знакомая, и… в общем, теперь вашим адвокатом буду я. Постараюсь вам помочь. Надеюсь, вы не против?

— Нет, — ответил тот, косясь на Юльку.

Смехова еле сдерживалась, чтобы не наговорить этому трутню что-нибудь заковыристое, чтобы он вышел наконец из транса.

— Вот и хорошо, — улыбнулась Алиса. — А теперь мне бы хотелось услышать от вас: что же на самом деле случилось тем вечером в вашем офисе?

— Мне бы самому хотелось услышать, что случилось, — нахмурился Дмитрий. — Я могу озвучить лишь ту версию, которую мне поведал следователь.

— Будьте любезны.

— Звучит она весьма и весьма… — горько усмехнулся молодой человек. — Я, Дмитрий Князев, будучи в состоянии алкогольного опьянения, совершил тяжкое преступление, а именно: «нанес ножевое ранение охотничьим ножом в шею некоей Самохиной Анастасии, что привело к летальному исходу, так как рана была несовместима с жизнью. Вина доказана полностью под тяжестью неопровержимых улик».

— И вы согласились с этим постановлением?

— А куда мне было деваться, если так и есть? Все улики против меня, а, как известно… Короче, против лома нет приема, — невесело засмеялся Дмитрий. — Следователь Коровин так и сказал, слово в слово.

— А сами-то вы что думаете по этому поводу?

— Ну, во-первых: у меня никогда не было охотничьего ножа, я не увлекаюсь столь жестоким видом отдыха, как охота. Я с детства не переношу вида крови, даже в малых количествах, а на охоте, сами понимаете…

— Точно, Катя говорила, что он при виде одной капли крови синеет, — влезла в разговор Юля.

— Погоди, не мешай, — одернула ее Алиса. — Охотничий нож… это уже кое-что, — задумчиво проговорила она, делая запись у себя в блокноте. — Что вы еще можете вспомнить из событий того вечера, Дмитрий Анатольевич?

— Ну… — задумался Князев. — Мы сидели за столом, пили вино, танцевали, а потом…

— Что?

— Анастасия вдруг пожаловалась на головную боль и спросила, нет ли у меня обезболивающего. Я ответил, что в моем кабинете есть аптечка, можно там посмотреть.

— Что дальше?

— Мы пошли в кабинет, я взял аптечку и начал искать таблетки. В это время Анастасия увидела в моем баре французский коньяк, я держу его для гостей, и предложила выпить. Я редко пью крепкие спиртные напитки, а тут… почему-то согласился. Настроение было хорошим, веселым — день рождения, сами понимаете… короче говоря, я дал слабину, а в результате… вы знаете, что произошло.

— И вы помните, как это «ЧТО» произошло?

— В том-то и дело, что ни черта я не помню! — болезненно сморщился Дмитрий. — Словно меня по голове чем-то тяжелым ударили, отключился — и все, полный провал. И заметьте, от одной рюмки коньяка! Правда, перед этим я выпил бокал шампанского и два бокала вина. Может, все произошло оттого, что я смешал три разных напитка? Или мой организм так странно отреагировал? Я не знаю, что сказать, потому что… потому что просто не знаю, — нервно засмеялся он, широко разводя руками. — Ничего не помню, хоть убейте!

— Если вы отключились, то как же сумели нанести девушке смертельный удар ножом?

— Понятия не имею, — ответил Дмитрий. — Наверное, я зомби, — хмыкнул он. — Нет, зомби — это ожившие покойники, а я… Видимо, я — опасный лунатик!

— А если серьезно?

— Если серьезно, больше я ничего не могу сказать. После того как выпил коньяк, я ничего не помню. Очнулся уже в камере, чему очень удивился, а дальше… и вспоминать неохота, — тяжело вздохнул Дмитрий. — Как в кошмарном сне.

— Как вы думаете: могли вы убить эту девушку?

— Зачем мне ее убивать? И, главное, за что? Я эту Анастасию первый раз в жизни увидел! И потом, я в принципе убить не могу, слишком мирный я человек для этого.

— А родители этой девушки утверждают, что не раз видели вас: вы подвозили ее домой.

— Мне следователь говорил об этом, даже сообщил, что они назвали номер моей машины. Но это неправда: я никогда не видел этой девушки раньше, ее подвозил кто-то другой!

— А как же номер вашей машины?

— Понятия не имею, — Дмитрий пожал плечами. — Для меня это тоже загадка.

— А почему же вы подписали чистосердечное признание?

— Следователь посоветовал мне это сделать. Говорил, что суд это обязательно учтет, и я получу почти в два раза меньший срок.

— Ну и наив! — возмутилась Юлька, беспардонно вклиниваясь в разговор. — Сам себе подписал приговор одним росчерком пера!

— Юля, прекрати! — прикрикнула Алиса.

— Что прекратить? Я не могу высказать свое мнение? Разве можно быть таким дураком, в нашей-то жизни? Как можно подписывать признание в том, чего не совершал?

— А что мне оставалось делать, если все улики против меня? Следователь показал мне заключение экспертизы. На охотничьем ноже только мои отпечатки, — возбужденно ответил Князев. — И потом, я же был пьян!

— Кстати, по поводу вашего опьянения. У вас брали анализ на выявление процентного содержания алкоголя в крови? — спросила Алиса.

— Нет, никаких анализов у меня не брали.

— Странно, — удивилась адвокат. — Должны были взять! Может, это сделали, когда вы спали?

— Не знаю, возможно.

— Нужно будет это выяснить, — пробормотала Алиса, делая очередную пометку в блокноте. — Честно говоря, я крайне удивлена вашей беспечностью, Дмитрий Анатольевич. Как же так можно? — возмутилась она. — Ничего-то вы не знаете, ничего не помните — и подписываете признание! Вы хотя бы протоколы допросов прочли?

— А зачем? — вздохнул Князев. — Следователь очень доступно разъяснил, что дело мое — дохлое, улик более чем достаточно, дергаться и что-то доказывать нет смысла. А если я подпишу чистосердечное признание, появится маленькая, но все же надежда на то, что приговор будет более мягким.

— Ну, правильно: ему лишь бы дело побыстрее закрыть, галочку в списке поставить и еще одну звездочку на погоны прицепить, — влезла Юля. — А что человеческая жизнь при этом сломается — наплевать и растереть! «Моя милиция меня бережет»! Черт бы их побрал, — проворчала она.

— Вернемся к орудию убийства, — Алиса не обратила внимания на ее слова. — Вспомните, Дмитрий Анатольевич: может быть, вы видели у кого-нибудь такой нож? Ведь это не простой кухонный резак, а охотничий нож, значит, человек, которому он принадлежит, увлекается охотой. Есть в вашей компании такие люди?

— Не знаю.

— А если хорошенько подумать?

— Но я правда не знаю. Неужели вы думаете, что я не сказал бы? Разве я себе враг? — нахмурился Князев.

— Ладно, оставим вопрос открытым… пока, — кивнула Алиса и сделала пометку в блокноте. — А теперь вопрос личного характера. Если не хотите, можете не отвечать.

— Я слушаю.

— Какие отношения у вас с женой?

— В каком смысле?

— Я сказала, что ваша жена не захотела нанимать для вас адвоката, — начала объяснять Алиса. — И еще: она отказалась от свидания с вами, хотя ей и предлагали. Вы не можете сказать, почему?