Марк Смит - Соль Страница 11

— Правда, сейчас я пират без корабля, но все вскоре изменится. — Из шкафчика у стены хозяин достал бутылку виски и две китайские чайные чашечки. — Выпьете? Это знаменитый «Джек Дэниэлс».

— Конечно.

Сомпорн разлил напиток по чашкам и протянул одну гостье.

— Вам, конечно, хочется умыться. У меня есть душ. Вот там.

Он махнул в угол хижины, туда, где на стене висел шланг с небольшой душевой насадкой. В бамбуковом полу были вырезаны отверстия для слива. Все вместе образовывало примитивную душевую кабинку.

Невероятно! Больше всего на свете Шейле в этот момент хотелось смыть с себя чужие экскременты. Ее тошнило от одного запаха, витавшего вокруг подобно жуткой ауре, не говоря уже о раздражении на коже. Но самым страшным и нелепым было ощущение полной антисанитарии. В мозгу бился холодный, вязкий и липкий факт: она весь день просидела в чужих какашках. Сумеет ли она оправиться от такого?

Капитан Сомпорн предлагал спасение: мыло и воду, возможность помыться. Однако Шейла колебалась.

— Я не знаю…

— Вода не очень горячая, но чистая. И мыло есть.

Шейла глотнула виски — жидкость пролилась в горло, потекла в желудок, согревая и успокаивая. Пленница изучала Сомпорна, наблюдала за тем, как он пьет. Смотрела, как он сидит — спокойно и уверенно.

Шейла привыкла быть красивой женщиной и понимала, что происходит.

— Вы будете смотреть, как я моюсь?

— Нельзя же, чтобы пленники убегали.

— Мне нужна чистая одежда. Надеть это снова я не смогу.

— Я дам одежду.

Шейла смотрела на Сомпорна и думала, что он похож на многих других мужчин в ее жизни. На актера, с которым она жила, — того, знаменитого, с ямочками на щеках; на известного кинорежиссера — лысого и в очках; даже на того чокнутого продюсера — явно голубой, на вечеринки он желал ходить с девушкой-моделью.

Все они были такие неуверенные в себе, настолько боялись женщин и женского тела, что вынуждены были прятаться за славой, статусом и деньгами. Не способные на близкие отношения, все они хотели доминировать. Хотели чувствовать власть. Как будто равенство с женщиной было равносильно кастрации или могло заставить их члены съежиться и спрятаться в панцирь, как черепаха. Они желали ее, потому что это повышало их статус. Она была так же важна для них, как «мазератти», как загородный дом или часы «Ролекс».

И почему мужчины — такие дети? — частенько думала Шейла. В чем у них проблема? Чего они боятся? Что потеряют, если раскроются и поделятся своими переживаниями с женщиной? Что с ними станет, если они рискнут поддаться, подчиниться, уступить?

«А вдруг им понравится?»

Она стала расстегивать рубашку. Сомпорн, скрестив ноги, уселся на пол, зажег сигарету и смотрел, как она снимает одежду. Она была невозмутима. Ни смущения, ни застенчивости. Надо полагать, привыкла раздеваться на публике; ведь модели так и делают, правильно? Но он никак не ожидал того, что увидит дальше. Шейла расстегнула бюстгальтер — лицо Капитана Сомпорна вытянулось. Груди у девушки были большие и пышные — само совершенство, даже больше, чем просто совершенство, живое воплощение утонченности в стиле японской керамики-«раку». Однако не размер и не форма вызвали такое изумление Капитана. Нет, дело было в цвете ее кожи. Никогда прежде не видел он такой белой кожи… Все тело пленницы было золотисто-коричневое, и только груди мерцали почти прозрачной белизной, точно свежайший кальмар. Соски же были того оттенка розового, что встречался Сомпорну лишь на коралловых рифах. Девушка скинула шорты, обнажая жемчужные ягодицы.

— Почему у вас такая белая кожа?

Шейла встала под душ, отсоединила шланг. Сомпорн смотрел, как льются струи прохладной воды, как соски моментально напрягаются от прикосновения капель.

— Это естественный цвет.

— Но ты на фотографиях вся коричневая!

Шейла стала намыливаться.

— Я пользовалась автозагаром. — Сомпорн встал, поднял с пола фонарь и пошел к ней. — Что ты делаешь?

— Я еще никогда не видел такой белой кожи.

Шейла перестала мыться и машинально прикрылась, но тут же поняла, что это бесполезно, и уронила руки. Она смотрела Сомпорну в лицо, а тот разглядывал ее грудь. Глаза у него были огромные и изумленные и впитывали каждый изгиб ее тела. Даже дерматолог не рассматривал ее с таким вниманием.

— Такой цвет с рождения? — Она кивнула. — Зачем ты мазалась коричневым?

Шейла пожала плечами.

— Это называется «здоровый загар».

Сомпорн взволнованно покачал головой.

— Но белая кожа… такая красивая!

Он потянулся к ее груди. Шейла отступила к стене.

— Пожалуйста, Капитан! Я хочу вымыться.

Сомпорн отдернул руку.

— Прошу прощения. — Он шагнул назад, снова уселся на пол. Налил еще виски, закурил еще одну сигарету. Шейла наблюдала. Видно было, что его что-то тревожит. — Откуда ты?

— Из Штатов.

— Но в этой стране есть люди с черной кожей, коричневой… Не все такие белые, как ты.

Шейла кивнула.

— Моя мама шведка. Отец из Норвегии.

Сомпорн задумался. Шейла схватила полотенце — красивое, украденное из четырехзвездочной гостиницы — и стала вытираться. Сомпорн зачарованно смотрел, но мысли его были далеко. Наконец он произнес:

— Скандинавия…

Произнес точно волшебное слово.

Глава 10

У Торка кружилась голова. Нервы звенели, руки мелко тряслись, словно у паралитика, виски ломило от боли. Может, чая со льдом перепил? В горле пересохло, и Торк выпил, наверное, целый галлон жидкости. Лучше бы привычное пиво, но пиво не очень-то шло к телефонным разговорам с Хайдеггером, а потом с еще одним типом из американского посольства в Бангкоке. Если бы его увидели с банкой пива, то могли бы подумать, что ему плевать на жену.

А ему было не плевать, вовсе нет, только вот что делать — непонятно, как игра на чужом поле! Такая сложная ситуация требует особых навыков, склада характера. А он, бля, рок-звезда! Его проблемы решают специально обученные люди. Рейс задержан? Звонишь координатору турне или Мэрибет. Они тоже кому-то звонят, или как там положено поступать, — и все, ты уже летишь другим рейсом. Нет другого? Фрахтуют тебе чартер, и все, нах! Все можно устроить. От тебя требуется только сидеть в VIP-зале аэропорта со стаканом клюквенного морса и смотреть футбол по телику. Если огромный грузовик с аппаратурой застрянет в пути из-за снежных заносов, никто не станет звонить тебе и отменять турне; оборудование чудесным образом доставят к месту и установят на сцене — играй, пожалуйста. Ты вообще об этом косяке не узнаешь, разве что потом, через много дней, когда история о застрявшей машине превратится в анекдот: водилы и техники будут рассказывать, как развлекались с девицами на заснеженной стоянке и даже сняли любительскую порнушку. Вот зачем ты платишь целой армии менеджеров, координаторов, логистов, юристов, тренеров, диетологов, техников и всяких прочих помощников. Только случается какая-то жопа — р-раз, и кто-то все уладил. Они обо всем позаботятся; они всем займутся. А ты — ты устроишь рок-н-ролл.

Торк лежал в номере на кровати. Скинул шлепанцы, взбил подушки. Пытался расслабиться: глубокий вдох носом, шумный выдох через рот; чтобы отключить мысли. Кто его знает, как оно там работает — так объяснял учитель йоги, нанятый Шейлой, чтобы помочь мужу «раскрыться».

Нужно, нужно успокоиться: скоро приедет представитель посольства США. Свяжется с тайскими властями. «Свяжется» — в смысле, поговорит с кем-нибудь, скажет, что делать. Теперь это — задача американского правительства, и Торку, по идее, должно стать легче. Но не становится. Тип из посольства как-то не вызывает доверия.

А вот был случай. В заливе Тампа. Вляпались все «Метал-ассасин» в полном составе. Славно потрахались с девчонками, все весело и добровольно, а потом выяснилось, что старшей — всего пятнадцать. Понаехала полиция, возбудили дело… Чуть было не пришлось спешно валить из страны — в Гамбург там или Дюссельдорф. А чего, немцы хэви метал любят. Если бы не расторопный менеджер и юристы из звукозаписывающей компании… Торк до сих пор не понимал, что и как они там делали, но обвинения вдруг рассыпались. Просто исчезли. Протоколы испарились. Даже пресса ничего не пронюхала. Никаких пятен на репутации. А родители той малолетки, с которой Торк и Бруно резвились в лимузине — один спереди, другой сзади, — просили автографы и фотографировались с музыкантами. Все как будто поняли, что ни Торк, ни Стив, ни Бруно, ни Чапс, ударник «Метал-ассасин», не подозревали, что девчонки несовершеннолетние. Уже потом, лечась от сексуальной зависимости, Торк задавался вопросом, а мог ли его остановить возраст партнерши?

Но кто займется похитителями Шейлы? Чувак из посольства? Вооруженные силы США? Президент? Джон Хайдеггер? Должен же кто-то что-нибудь делать! От растущего беспокойства внутри все сжималось. В животе странно ныло. Нужно вести размеренную жизнь. Его зависимость напрямую связана со стрессом. Мозголомы предупреждали, что расстройство и напряжение могут спустить крючок в голове, и тогда все, снова-здорово. Торку не хотелось возвращаться к старому. Слишком много времени и денег, слишком много усилий он потратил, пытаясь прийти в себя.