Дмитрий Леонтьев - Дипломатия греха Страница 11

      - Вот, - сказал он, втаскивая меня в пункт охраны порядка, - рокер с фальшивой “ксивой” опера. Фото в “ксиве”, к счастью, оказалось плохо приклеено, а то ведь и не

разберешь - как настоящее...

Усатый майор за столом впился в меня пристальным “пронинским” взглядом.

      - Откуда у вас удостоверение? - грозно спросил он.

      - С ним был еще амбал в рясе, продолжал ябедничать бдительный сержант, - но он успел скрыться...

      - Понятно, - взгляд майора стал “жегловским”. - Так откуда у вас удостоверение?

      - Дать бы тебе, сержант, телефоном по голове, -с тоской сказал я, -такое дело испортил!

      Сержант отступил на шаг и на всякий случай положил руку на кобуру.

      - Ретивый, значит, -с удовлетворением сказал майор и вытащил из-под стола резиновую дубинку.

      Дверь распахнулась, и Разумовский втолкнул в кабинет упирающегося курьера. Поставив тяжелую сумку на стол, он кивнул мне:

      - Все здесь. Ничего не пропало.

      - А вот и второй, - злорадно заметил сержант, - и даже третьего, такого же, где-то отыскали...

      Теперь взгляд майора был по-”миллеровски” ласков. Закатав рукава форменной рубашки, он положил перед собой дубинку и пообещал:

      - Разберемся. Во всем разберемся... Мы не оперативники, но наш “тук-тук-тивный” метод подейственней их “дедуктивного” будет...

*  *  *

      Спустя два часа мы вышли с Разумовским на перрон. Глядя в сторону, я достал сигареты и закурил.

      - Не стоило тебе его бить, - сказал я, - все могло кончиться весьма плачевно...

      - Да ладно, все в порядке, -отмахнулся иерей, чего уж вспоминать...

      - И все же не стоило... Как он теперь с таким синяком работать будет?

      - Может, ума прибавится. В следующий раз, прежде чем хвататься за дубинку да свою власть демонстрировать, трижды подумает. Больно?

      Я почесал ноющую спину:

      -Да уж неприятно...

      -Вот видишь!.. Так что свою порцию оплеух он заслужил. Тем более что все разрешилось, он на нас не обижается... Вид у нас, надо честно признать, еще тот...

      -Этот ретивый сержант мне едва фотографию с удостоверения не соскреб,- пожаловался я, - где их таких подбирают? Ну да Бог с ними... Теперь ты доволен? Все иконы на месте. Сейчас все оформим, подготовим, и в ближайшее время сможешь все забрать.

      - Спасибо, -сказал он, -огромное спасибо... Все просто невероятно удачно сложилось, но...

      - Что такое? -настороженно спросил я.

      Иерей помялся и, задумчиво почесывая затылок, робко начал:

      - Я точно не знаю, как ты... Но, может быть... Тут ведь такое дело...

      Я недоуменно смотрел на него, не понимая, чего он хочет. И тут до меня дошло.

      - Ни-ни-ни! -запротестовал я.- Даже не думай об этом. Просто забудь, и все! И даже не уговаривай меня!

      - Коля, - проникновенно сказал он. - Подумай сам: сколько ценных реликвий пропадет. Уж сколько лет страну разворовывали - одни крохи остались, и те растаскивают...

Жалко ведь. А дельце-то простое. Билет у курьера есть. Быстренько съездить в Мурманск, отыскать корабль, на котором собирается уплыть Соловьев, договориться с местной таможней. Там ведь столько добра, что особенно тщательно его не спрячешь. Ставку он делает на скорость да современную халатность...

      - Ну, не скажи, - протянул я, - если с умом подойти... Тем более что времени на подготовку и продумывание у него было достаточно. Чтоб такой тайник обнаружить, потрудиться надо немало. Не все так просто, как кажется...

      - Значит, ты согласен? -обрадовался иерей.

      - Нет! -сказал я. -Не согласен! Ты думай, что говоришь! Это мне надо прямо сейчас, через пару часов, срываться с места, ехать за тридевять земель, без подготовки, без договоренности, без прав, без... Нет, это авантюра.

      -А я бы подъехал чуть позже, - продолжал уговаривать меня Разумовский, - купил бы билет и подъехал... Прямо на следующем поезде, а? Ведь пропадут же ценности. И этот негодяй скроется... Но главное -иконы жалко...

      - Нет, нет, - покачал я головой, - это исключено. Завтра суббота, неизвестно, успею ли я управиться за выходные... Скорее всего, нет. Я и так весь сегодняшний, да и вчерашний день на работе не появлялся, так если еще и в понедельник вернуться не успею, Никитин меня убьет... У меня нет с собой даже одежды, да и денег...

      -Костюм мы тебе в магазине купим, все, что надо, я тебе попозже подвезу, а за выходные постараемся управиться. Корабль то, завтра отплывает, так что в любом случае -найдем или не найдем, но больше суток это не продлится...

      -Я прекрасно понимаю тебя и как священнослужителя, и как обычного человека, но... Я не поеду, Андрей. Ты уж не обессудь. Все, что мы могли сделать, мы сделали, а убивать время, будучи заранее уверенным, что ничего не получится, я не люблю. Я на все сто уверен, что это пустая трата времени. Идея обречена на провал, и как бывший оперативник ты это прекрасно понимаешь. Чувства - чувствами, но факты говорят нам - нет... Так что не обижайся, но нет. Я никуда не поеду. И не смотри на меня так. Сказал не поеду -значит, не поеду...

*  *  *

      -Все, - сказал старший лейтенант, виновато глядя на меня, - мы сделали все, что в наших силах, ты видел сам. Большего ты не можешь от нас требовать. Мы обыскали корабль снизу доверху дважды. Все бесполезно. Там только лес. Хороший, добротный лес, и ничего больше... Извини, старик..

      Мы сидели в кабинете инспектора таможенной службы. Я еще в поезде успел переодеться в купленный в привокзальном магазине костюм и опять стал более или менее похож на оперативника. Но только похож, потому как сделать то, что должен был сделать оперативный уполномоченный уголовного розыска, я не мог. Просто был не в силах. Корабль уходил через три часа, и задержать теперь его было практически невозможно. Таможенная проверка не дала никаких результатов, несмотря на то, что разжалобленные моими мольбами инспектора старались изо всех сил. Соловьева с извинениями отпустили, и он ушел на корабль, одарив меня на прощание ослепительно-издевательской улыбкой. Все произошло именно так, как я и предупреждал Разумовского, но... Все равно было обидно. Каждый раз, когда преступник оказывается быстрее и хитрее тебя, невероятно обидно. Лихорадочно перебираешь в памяти все возможные и невозможные варианты и растравливаешь себя бесконечными “если”: “если б времени было побольше”, “если б техника была современней и новей”, -”если б подготовиться заранее”, -”если б... “

      -Я понимаю, -сказал я инспектору, - спасибо вам, ребята. Ничего не поделаешь... Это не первый раз, когда приходится бежать за уходящим поездом, и, к сожалению,

не последний...

      - Может, он воспользовался другим способом переправки? Испугался, видя, что ты сидишь у него -”на хвосте”, и поменял планы? Мы ведь действительно проверили все на

совесть...

      -Я верю, -сказал я.- Ну, бывайте...

      Я вышел на улицу. Но не успел отойти от здания, как заметил спешащего ко мне Разумовского.

      - Успел! - с облегчением выдохнул иерей. -Уф, и запыхался же я!.. Как дела?

      - Плохо, - сказал я. - Ничего не нашли.

      - Как?! А...

      - Хорошо искали, хорошо, опередил я его вопрос, - но ничего не получилось. Не бывает стопроцентного выигрыша. Всегда где-то на чем-то теряешь, даже если везет по ­ крупному... Пусто там, Андрей. Перерыли все, но время поджимает, и вынуждены были отступиться... Впрочем, там хоть месяц ищи, но если “пусто”, значит - “пусто”

      -Не может этого быть, - уверенно заявил он, иконы наверняка там, просто вы плохо искали.

      - Сходи сам и поищи, посоветовал я.

      - И поищу! - насупился иерей. - Сколько времени до отхода корабля?

      Я посмотрел на часы:

      - Два часа двадцать минут... Андрей, не будь ребенком. Нужно уметь проигрывать. Ребята, старались, как могли, а они - профессионалы. Нет на корабле тайника. Все осмотрели, только что с собаками не искали...

      - А почему собак не вызывали? - быстро отреагировал он на мою шутку.

      - Потому что смысла нет, - терпеливо объяснил я. ­Собаки хороши тем, что обладают тонким нюхом, ты об этом знаешь? А то, что не пахнет, то и смысла искать, с их участием нет. Иконы, насколько я помню, состоят из дерева и металла. На корабле, который везет лес, и того и другого в из­бытке... А от святых не пахнет.

      - Масло! поднял палец вверх упрямый иерей. - Масло!..

      - Масляные краски? - переспросил я. -Это не серьезно. За десятки лет... Не краски, а лампадное ароматическое масло. Эти иконы не лежали в запасниках музеев и коллекциях, они находились в церквах, где постоянно курят благовония и используют ароматное лампадное масло. Ну как?

      Я посмотрел на него с уважением. Такая мысль мне в голову не приходила.