Дарья Калинина - Гусары денег не берут Страница 12

— И что дальше делать?

— Можно было бы у Оксаны спросить, не слышала ли она такого имени среди пациентов или просто знакомых доктора Пешкова.

Оксану подруги нашли в приемной доктора. Она деловито паковала коллекцию орхидей, которые росли у нее на подоконниках.

— Вот, собираюсь, — пожаловалась она подругам. — Доктор убит, кабинет придется закрыть.

На вопрос о господине Сазонове секретарша, к сожалению, ничего не смогла ответить подругам.

— Никогда о таком даже не слышала. И такого имени среди пациентов доктора нет и не было. Это точно.

И в этот момент слегка скрипнула входная дверь. И в кабинет вошла моложавая стройная женщина с безупречной прической. От природы светлые волосы, похоже, были еще на пару тонов осветлены руками умелого мастера. И смуглая кожа по контрасту казалась еще более темной. Одета женщина была очень просто и элегантно. Черную шелковую блузку с короткими рукавами и свободные светлого тона брюки прекрасно дополнял тонкий темный платок.

При виде этой женщины Оксана почему-то сдавленно охнула и бросилась к ней.

— Елена Яковлевна, как вы? — захлопотала она, улыбаясь женщине. — Присядьте вот тут! Самое удобное место. Может быть, приготовить кофе?

— Не надо, дорогая, — произнесла женщина певучим приятным голосом. — У меня и так давление все время вверх ползет. Никакие таблетки не помогают. Куда мне еще кофеин?

— Тогда чай? — не сдавалась Оксана. — Минеральную воду? Сок?

Но женщина на все предложения отрицательно мотала головой.

— Ничего не хочу, — произнесла она наконец. — Сядь, Оксана. Мне надо поговорить с тобой. Обсудить, как мы будем жить дальше.

— А что вы решили, Елена Яковлевна? Кабинет ведь закрывается?

Оксана задала этот вопрос, заранее зная на него ответ. Верней, она считала, что знает. Но у Елены Яковлевны был свой взгляд на будущее.

— Думаю, мы должны объявить всем, что сразу же после похорон я возьму на себя часть пациентов моего мужа.

— Вы?

— А что тут особенного? — пожала плечами женщина. — Не забывай, я тоже дипломированный врач-психолог. Разумеется, никого на аркане я в пациенты не потащу. Кто будет требовать, тем вернем деньги за несостоявшиеся сеансы с моим мужем.

«Моим мужем!» Так вот кем была эта стройная женщина. Жена доктора Пешкова! Верней, его вдова. Подруги уставились на нее с еще большим интересом. А женщина, словно не обращая внимания на посторонних, продолжала говорить:

— Уверена, что я смогу оказать помощь людям. И в любом случае мы с тобой должны попробовать. Как ты считаешь, Оксана?

— Да я!.. — задохнулась секретарша. — Тетя Нелли! То есть Елена Яковлевна! Да я только рада буду! Если бы вы знали, как мне не хочется искать новую работу.

— Вот и чудесно! Значит, я считаю, с тобой мы договорились.

Оксана молча кивнула.

— Хорошо! — поднялась со своего места Елена Яковлевна. — А теперь прости, мне нужно идти. У меня страшно много хлопот.

— Может быть, я могу вам чем-то помочь?

— Спасибо, но пока нет. Оставайся в офисе и говори всем, кто будет звонить, о чем мы с тобой договорились. И предупреди остальных пациентов.

И женщина двинулась к выходу, но внезапно, словно вспомнив о чем-то, замерла.

— Да, Елена Яковлевна? Вы еще что-то хотели сказать?

— Оксана, скажи, тебе не звонили вчера или сегодня с угрозами какие-то странные люди?

— Какие люди?

— Я бы сказала, не вполне адекватные.

— Нам только такие и звонят, — заверила ее Оксана.

— Да, но все-таки…

— Что случилось, Елена Яковлевна?

— Ладно! — решилась женщина. — Спрошу у тебя прямо! У тебя не требовали, чтобы ты им вернула то, что тебе передал доктор перед своей смертью?

Вот чего уж не ожидали подруги, так это такого поворота событий! Ну и дела! Выходит, вдову тоже не обошли своим вниманием таинственные незнакомцы?

— Елена Яковлевна, — прошептала совершенно побледневшая Оксана. — А ведь верно! Звонили! Звонили и требовали! Только я значения их словам не придала. Знали бы вы, сколько раз на дню мне звонят с чем-то подобным.

— Но звонок такой был?

— Сегодня утром звонили. А потом еще и приходили!

— И что?

— Доктора требовали. И угрожали!

— Вот как? И тебе тоже? А к кому-нибудь еще являлись с угрозами, ты не знаешь?

Оксана замялась с ответом. Но подруги решили не молчать:

— Нам!

И Кира шагнула вперед.

— Нам, — повторила она. — Вернее, моей подруге звонили. И тоже требовали, чтобы она вернула какую-то вещь, которую ей якобы дал ваш муж.

Леся тоже шагнула вперед и молча кивнула, подтверждая слова Киры. Но вдова вдруг побледнела еще сильней и зашаталась.

— Голова! — прошептала она. — Голова кружится! Оксана, ты была права, дай мне воды!

Но Оксана не успела выполнить просьбу хозяйки. Елена Яковлевна зашаталась и начала падать навзничь. Кира с Лесей едва успели подхватить женщину.

— Что с ней?

— Сейчас пройдет! — едва слышно прошептала Елена Яковлевна. — У меня такое бывает. Там в сумочке… лекарство. Дайте.

Кира поспешно метнулась за сумочкой. В ней был только один пузырек, который по внешнему виду напоминал лекарство. И Кира сунула его в узкую прохладную ладонь Елены Яковлевны. Название ей было незнакомо. Но что бы это ни было, оно женщине помогло. И уже через десять минут Елена Яковлевна сидела в кресле и жаловалась подругам на каких-то нахалов.

ГЛАВА 5

Оказывается, неизвестные люди звонили ей не один раз, как Лесе с Кирой, и не два раза, как Оксане, а целых пять. Видимо, они рассчитывали на вдову больше, чем на случайную пациентку или секретаршу.

— Но что именно им от вас было нужно? — интересовалась у нее Кира. — Они вам назвали, что это за вещь?

— Нет.

— Может быть, деньги?

Но эту версию вдова отвергла сразу же и весьма решительно:

— Нет, не деньги — это точно! О деньгах они и не заикались. А по тону я поняла, что они бы не стали церемониться, если бы им в самом деле нужны были деньги. Нет, они хотели от моего мужа что-то другое. Гораздо более ценное.

Это для подруг была настоящая новость. Сразу и не понять, хорошая или плохая.

— По крайней мере ясно, что деньги — сто тысяч этим людям можно не отдавать, — шепнула подруге на ухо Кира.

Но если угрожающим Лесе людям нужны были не деньги доктора Пешкова, то что же тогда? И где взять то, что им нужно? Кстати говоря, вдова терзалась тем же вопросом.

— Я боюсь, — призналась она. — Боюсь, что меня тоже могут убить, как моего мужа!

— Знаете, я вам признаюсь, — произнесла Леся. — Я ведь не просто так ушла с приема вашего мужа. Он послал меня в одно место, тут неподалеку, и просил…

Но тут она ойкнула, потому что Кира пребольно пнула ее по ноге своей туфлей с жестким носом. На взгляд Киры пора для полной откровенности с вдовой еще не наступила. Как ни крути, а совсем не ей собирался передать покойный доктор сто тысяч долларов. И неизвестно, кто еще явится к подругам по поводу этих денег.

— И просил, — сориентировалась Леся, — чтобы я в свою очередь попросила того человека, который мне откроет дверь, прийти к доктору.

— В самом деле? — изумилась вдова. — И вы его привели?

— Нет, мне никто не открыл. А когда я вернулась, то обнаружила, что доктор уже мертв.

— Ужасно!

Подруги были полностью с ней согласны. Но господина Сазонова Николая Валерьевича вдова, когда подруги ее об этом спросили, не знала.

— Хотя возможно, — подумав, предположила она, — что это кто-то из частных пациентов моего мужа, которые никогда не посещали его кабинет.

— А были и такие?

Оксана с Еленой Яковлевной одновременно кивнули. С их слов подруги узнали, что к некоторым своим самым дорогим, в полном смысле этого слова, пациентам доктор Пешков сам ездил на дом. Леся только присвистнула. Если ее корячило от жадности, когда она заплатила только за первый — самый дешевый сеанс доктора, то сколько же ему должны были отваливать пациенты за выезд светила прямо к ним домой?

Вот уж точно, богатые тоже плачут. Как же их должно было припечь, чтобы они выкладывали за визиты доктора огромные суммы? Наверняка, среди них точно должны были встречаться настоящие сумасшедшие.

— А где хранится список этих людей?

— Хранился, — поправила Лесю вдова.

— И где?

— Он был только в голове у моего мужа.

После этого в приемной наступило молчание.

— И вы думаете, что кто-то из этих пациентов мог рассказать в порыве откровенности вашему мужу нечто такое, о чем впоследствии пожалел? Или передал нечто, что могло изобличить его в будущем?

— И испугавшись, что доктор его сдаст, устранил опасного свидетеля?

— Ах, я могу только предполагать!

Вдова снова всплакнула, а подруги переглянулись. Хорошенькое дело, самый близкий доктору человек и не имеет на примете никого в качестве подозреваемого. А им тогда что делать?