Маргарита Южина - Драма с собачкой Страница 12

– А как ее зовут? – поинтересовалась Елена.

– Ее-то? – дернула бровями Вера. – Ее зовут… Дельсидора Марисель Гринджель Де ля Тур.

– Ка-а-а-ак? – вытаращилась Елена. – Это ты серьезно, что ли?

– Да, – грустно поникла головой Вера. – Девочки так назвали, волонтеры. У нас традиция – в новую жизнь с новым именем. Ну и… ты же не станешь ей эту новую жизнь, то есть новое имя укорачивать?

– Ну, если нельзя… – Елена наклонилась к креслу и попробовала позвать. – Дулься… Делси… Дельсидора… Как ты сказала? Ты мне продиктуй, я запишу. А потом выучу. Дельсидора…

– …Марисель Гринджель Де ля Тур, чего сложного-то? – дернула плечиком Вера. – И потом, как ты сократишь эту кличку? Дулей ее звать станешь? Или… Грыжей? Нет уж, записывай давай и учи.

Елена послушно принесла ручку и бумагу, Вера продиктовала кличку собаки и собралась уходить.

– В общем, Лен, возникнут трудности – я за забором.

– Не беспокойся, крикну, ежели чего.

– Ну все, девчонки, пока… – стала прощаться Вера. – Варька! Пока! Не обижай собаченцию… Маруська, пока! Не трусь, тебя здесь никто не обидит.

И она выскочила за дверь.

– Ага… Маруська, значит… А то Дельсидура… тьфу ты!

После ухода Веры Елена подошла к клетке Варвары.

– Вот, Варька, еще одна брошенная, выкинутая, никому не нужная душа… как мы с тобой. Ты не обижай ее, ладно? Она и так уже обижена… Марусенька… Маруся… иди к нам…

Маруся, конечно же, не спешила на зов незнакомой тетки. Зато Варвара обиделась окончательно. Мало того, что ее принудительно запихали в клетку, так еще и сюсюкают с какой-то мохнатой тряпкой! Но так как Елена на ее обиды должного внимания не обратила, ворона перешла к действиям. Теперь она брала игрушку в клюв, вскакивала на самый верх приколоченной в клетке ветки и оттуда бросала игрушку вниз. Уж через пару минут Варвара сообразила, что мячики и тряпочные куклы падают абсолютно неэффективно, и ухватила колокольчик. Вот это было самое оно!

– Варя! Прекрати! Дай сюда колокольчик! – не вынесла пытки Елена. – И… иди погуляй немножко. Только собачку не трогай. Дульси… Тьфу ты! Маруся, ты ее не бойся… и не кусай. Давайте уже мирно как-то жить!

Варвара увидела открытую клетку, спрыгнула с ветки, встряхнула перья и важно вышла на волю. Делать вид, что у них ничего не произошло, она не собиралась и отправилась прямиком к креслу, под которым все еще пряталась собака.

– Варя, я здесь. Войны не потерплю, учти.

Варвара воевать не хотела. Или делала вид, что не хочет. Она заглядывала под кресло, вертела головой и вопросительно смотрела на хозяйку – так это живая штука, что ли? И когда она собирается играть?

Маруська, видимо, была молодой собакой, оттого и любопытной. Едва Варвара отошла от кресла к клетке, собака немного вылезла и сделала два робких шага. Елена боялась шелохнуться, а Варвара мудро притворялась абсолютно равнодушной. Вот так вот равнодушно она выудила из своей клетки мячик, и… совсем нечаянно выронила его прямо под ноги собаке. Та не кинулась за игрушкой, обнюхала и продолжила следить за странной птицей. Тогда у Варвары в ход пошли тряпичные куклы.

До самого вечера Елена наблюдала за своими питомцами. А вечером ее отвлек странный крик.

– Варька, иди сюда, – ухватила она ворону и посадила в клетку. – Посиди пока здесь, от греха подальше. А я посмотрю – не случилось ли чего у Веры.

Она накинула пуховик и выбежала на улицу. Через забор ей было прекрасно видно, как за калиткой Веры стояли трое пьяных в хлам сограждан и оглашали криком всю округу. Во дворе у Веры бесновались собаки, а пьяные дебоширы кидали в псов бутылки и палки. Вера пыталась успокоить собак, но пьянчуги начинали орать с новой силой. Вот уже один из отважных алкоголиков решил зайти в калитку и… кто его знает, что он там задумал.

Елена, не задумываясь, кинулась за ворота.

– А ну… давайте отсюда, уважаемые сограждане! – крикнула она, подходя к калитке Веры. – Что собрались?

– Да пошла ты! – рыкнул на нее какой-то беззубый мужик. – Кто ты такая?

– А ты… тоже тварь! – еле держалась на ногах его спутница. – Щас… Колька! Заходи во двор! Иди туда, и… и ни ф-фига не босся! Они не кусаюцца!

Сама дама к собачкам, которые не кусаются, отчего-то не шла, видимо, все-таки боялась. Зато упрямо кидала за калитку бутылки.

– Прекратите немедленно! – пыталась успокоить Лена непрошеных гостей. – Напились, так ведите себя… хоть куда-нибудь! Домой себя ведите!

– А т-ты че тут выс…ступаешь?! – грозно рыкнул на нее один из троицы. – У тебя ж… нет же у теб…бя собаков! У тебя… не лают! Нет! К тебе никто и… и не лезет… Топай от…сюда!

– А у меня не псы! У меня волки! Поэтому и не лают! – решила напугать Елена. – Зато кусают! Сейчас как выпущу!

– Пшла отсель! – разгневалась вдруг дама и даже замахнулась на Елену бутылкой. – Пшла! Не мешай!.. Коль! Вперед! Дай этим собакам! Чтоб затыкнулись! Что ли ты не мужик?!

А Коля, водочно-храбрый, уже ломился в калитку.

Вера просто не могла уже удержать псов. По-хорошему, надо было спустить хотя бы одну собачку – Эвелину. Трезвость бы наступила мгновенно. Но допустить этого ни Вера, ни Лена просто не могли. А пьяная компания не соображала ничего. Еще минута, и калитка бы рухнула от натиска.

– Да вы сдурели! – не выдержала Елена и вытащила сотовый телефон. Она лихорадочно набирала какие-то цифры, а потом придала голосу должную строгость. – Алло! Это отдел… Отдел по борьбе с… с бандитами? Мне ОМОН нужен! Срочно приезжайте! Группу захвата высылайте! А, вы уже подъезжаете? Быстрее, я их задержу!.. Все! Сейчас вас омоновцы повяжут. Ясно вам?! Никуда не расходимся! Сейчас приедут люди с автоматами и… и будут вас арестовывать… резиновыми дубинками!

«Уважаемые сограждане» притормозили. Непонятный звонок этой новоявленной фифы сыграл свою роль.

– Н-не понял… эт она с кем базарила-то? С участковым, что ль? – пошатывался еще один пьяный мужичок.

– Не… Похомов у Райки седня… она… Пахомов-то наш в доску!

– Не расходимся! – срывающимся голосом накаляла обстановку Елена. – Сейчас с автоматами приедут! Они вообще не отсюда!

– На хрена с автоматами-то? – не понял Колька. – Они… стрелять, что ль, будут?

– Коля! Не… не боись… – не успокаивалась пьяная дама. – Там у их… ни фига не заряжено!

– Да иди ты! – огрызнулся на даму Колька. – Я те, что ль, дурак… под танки кидаться? Граната, что ль, я тебе?

То ли Елена слишком хорошо сыграла роль, то ли пьянчугам надоело строить из себя храбецов, то ли кто-то из них сообразил, наконец, что Эвелину Вера может и не удержать, но троица решила ретироваться.

– Ну ллланна… мы еще… ты еще… наши своих… обид не прощают! – высказался некто третий, с татуировкой на руке.

– Сильно с-сказал… – пьяненько мотнула головой дама и побрела от калитки.

Мужчины потянулись за ней.

– Заходи, Лен… – торопливо пригласила Вера, убирая собак. – Поможешь маленько…

Елена прошла за хозяйкой.

– Иди сюда… – позвала Вера из маленькой комнаты.

На добротно сделанном топчане лежала собака с забинтованными лапами.

– Я сейчас ему перевязку сделаю, ты немножко помоги, хорошо?

Елена и в самом деле помогла совсем немножко, Вера прекрасно справлялась сама – умело промыла рану, чем-то смазала, снова забинтовала, поставила укол… Пес сначала поскуливал, а потом смирился. И все это время пытался лизать руки. Несмотря ни на что.

– Ой, Вер… а где это он так? Бедненький… – не удержалась Лена. – Его собаки подрали?

– Да нет, – вздохнула соседка, – люди руку приложили… Сейчас знаешь сколько таких недочеловеков развелось? Целые форумы ими кишат. Нелюди…

– Как же тяжело жить вот таким собакам… и нам, истинным собаководам, – покачала головой Елена.

Вера, не удержавшись, фыркнула.

– А вот чего ты смеешься? – обиделась Елена. – Да, я собаковод только с сегодняшнего дня, но… Но уже так прониклась! Прямо сердце кровью обливается!

– Ты, на минуточку, пока не собаковод, – уточнила Вера. – У этой собаки могут быть хозяева. Но не переживай, на твой век собачек хватит. Кстати, как там Маруська? Обжилась? Как они с Варварой?

– Какая же Маруська? Это же… Дельсидора… Прости меня, господи… как же дальше-то…

– Можешь просто Маруська, – разрешила все же Вера. – И как?

– С Варварой они никак, – почесала переносицу Елена. – Маруська отдельно, а Варька отдельно… Но, знаешь, Вер, я вот смотрю на них и наблюдаю жуткое желание… эдакой большой и дружной семьи!

– У кого? – загорелись глаза у Веры. – У Варьки или у Маруськи?

– У меня! Вот такое прямо… Чего ты опять смеешься? У меня же появилось, значит, потом и у них появится.

Неизвестно, что у них там появилось, но, когда Елена зашла в дом, Маруська сидела возле клетки вороны, а та швырялась в нее своими игрушками – развлекала гостью. Лишь завидев Лену, собака прижала ушки, поджала хвост и снова прошмыгнула за кресло.