Джанет Иванович - Горячая шестерка Страница 12

До конца квартала было около четверти мили, поэтому мы поехали на машине.

– Ты считаешь, он дома? – спросила я Лунатика, когда мы подъехали.

– Дилер всегда дома. Иначе как он сможет заключать сделки?

Я нажала на кнопку звонка, и дверь мне открыл Даги Крупер. Я училась с ним в одной школе, но уже много лет его не видела. Больше того, до меня доходили слухи, что он переехал в Арканзас и умер.

– Господи, Даги, – сказала я. – Я думала, ты помер.

– Ну, я просто хотел помереть. Мой папашка двинулся в Арканзас, я за ним. Но скажу тебе сразу – Арканзас мне не по душе. Никакой жизни, ты меня понимаешь? А до океана надо добираться несколько дней.

– Так ты теперь дилер?

– Да. Я – дилер. Я тот, кто тебе нужен. Хочешь что-нибудь – у меня есть все. Мы заключаем сделку.

– У меня плохие новости, Даги. Машина-ветер попала в беду.

– Девочка, сама эта машина – чистая беда. Сначала вроде показалось – неплохая идея, но продать я ее так никому и не смог. Раз уж ты приволокла ее назад, пожалуй, я столкну ее с моста. Если, конечно, ты не захочешь ее купить.

– Она мне не совсем подходит. Слишком запоминающаяся. Мне нужна машина, которая совершенно незаметна.

– Машина-невидимка. У дилера может оказаться именно такая машина, – заявил Даги. – Пошли за дом, я тебе кое-что покажу.

За домом рядами стояли машины. Во дворе, на дороге, в гараже.

Даги подвел меня к черному «Форду-Эскорту».

– Вот тебе абсолютно незаметная машина.

– Сколько ей лет?

– Я точно не знаю, но несколько миль она уже накрутила.

– Разве на техническом паспорте нет года выпуска?

– У этой машины нет технического паспорта.

– Гмм.

– Если тебе нужна тачка с техническим паспортом, придется платить дороже, – сказал Даги.

– На сколько дороже?

– Я уверен, мы сможем договориться. Ведь я же дилер, в конце концов.

Даги Крупер в моем выпускном классе был изгоем. Он не ходил на свидания, не занимался спортом, даже не ел по-человечески. Величайшим его достижением в средней школе была способность втягивать кока-колу через нос с помощью соломинки.

Лунатик бродил вокруг нас, дотрагиваясь то до одной машины, то до другой, – определял карму.

– Вот то, что надо, – сказал он, останавливаясь у маленького джипа цвета хаки. – У этой машины есть защитные свойства.

– Ты имеешь в виду ангелов-хранителей?

– Скорее, я имею в виду ремни безопасности.

– А у этой тачки есть технический паспорт? – спросила я Даги. – Она вообще ездит?

– Я почти уверен, что ездит, – ответил Даги.

Тридцать минут спустя я уже была обладательницей двух пар новых джинсов и часов, но только не новой машины. Даги очень хотел заключить сделку и на покупку микроволновки, но у меня уже была одна дома.

День еще только начинался, погода стояла терпимая, поэтому я направилась пешком к дому своих родителей, чтобы взять взаймы «Бьюик» дяди Сандора 53-го года выпуска. За него не надо было платить, он все еще ездил, и на него имелся технический паспорт. Я пыталась уговорить себя, что машина клевая. Классическая. Дядя Сандор покупал ее новой, и она все еще пребывала в великолепном состоянии, чего нельзя сказать о дяде Сандоре, находившемся глубоко под землей. Серо-синяя с белым, отделанная хромом, с мощным двигателем. Я надеялась, что к тому времени как бабуля получит права и ей понадобится «Бьюик», я получу свою страховку. Еще я надеялась, что это произойдет быстро, поскольку я ненавидела эту машину.

Когда я, наконец, двинулась домой, солнце уже садилось. Парковочная площадка перед моим домом была забита, и единственное свободное место оказалось рядом с черным «Линкольном». Я поставила «Бьюик», и тут же одно окно в «Линкольне» опустилось.

– Что я вижу? – удивился Митчелл – Еще одна машина? Ты случайно не пытаешься нас запутать?

Ха, если бы это было так просто!

– У меня некоторые проблемы с машинами.

– Если ты в ближайшее время не найдешь Рейнджера, у тебя могут возникнуть проблемы со смертельным исходом.

Кто знает, может. Митчелл и Хабиб крутые парни, но я почему-то не затряслась от страха. Они не шли ни в какое сравнение с психом Моррисом Мансоном.

– Что случилось с твоей рубашкой? – поинтересовался Митчелл.

– Кое-кто пытался меня поджечь.

Он покачал головой.

– Совсем люди с ума посходили. Сегодня не помешало бы иметь глаза на затылке.

И это из уст парня, который только что пригрозил меня убить.

Я вошла в вестибюль, оглядываясь, нет ли где Рейнджера. Открылись двери лифта, я заглянула. Пусто. Не знаю, что я почувствовала – облегчение или разочарование. В холле на моем этаже тоже никого не наблюдалось. Увы, дальше дело обстояло иначе. Бабушка выглянула из кухни, стоило мне только открыть дверь квартиры.

– Как раз вовремя, – заявила она. – У меня готовы свиные отбивные, только на стол осталось поставить. Еще я сварганила макароны с сыром. Вот овощей у нас нет. Раз уж твоей матери здесь нет, я решила, что мы можем есть все, что захотим.

Обеденный стол был прекрасно накрыт: всякие там ножи-вилки, салфетки, сложенные треугольником.

– Bay, – изумилась я. – Приятно поужинать в такой обстановке.

– Я бы еще лучше справилась, но у тебя всего одна кастрюля. А что случилось с набором посуды, которую тебе подарили на свадьбу?

– Выбросила, когда застала Дикки за занятием... ну, ты знаешь, чем, с Джойс.

Бабушка принесла и поставила на стол макароны с сыром.

– Это я могу понять. – Она села и положила себе свиную отбивную. – Мне надо поторапливаться. У нас с Мелвиной днем не хватило времени, чтобы зайти на показ, вот мы и решили зайти вечером. Можешь пойти с нами.

Среди моих любимых занятий визиты к покойникам следуют разве что за втыканием вилки в глаз.

– Спасибо, но у меня еще есть работа. Надо кое за кем последить, один друг попросил.

Когда бабуля ушла, я посмотрела по телику «Симпсонов», потом «Нэнни», затем полчаса новостей, и все для того, чтобы отвлечься от мыслей о Рейнджере. Имелся у меня в голове такой противный маленький уголок, в котором угнездилось сомнение в невиновности Рейнджера в убийстве Рамоса. А все остальные мозги распухли от беспокойства по поводу его возможного убийства или ареста до того, как найдут настоящего убийцу. Мое согласие на слежку еще больше все осложняло. Рейнджер был звездой в хозяйстве Винни, но он одновременно занимался разным бизнесом, иногда даже легальным. Я и раньше с переменным успехом работала на Рейнджера. Но потом отказалась от этого, решив, что не в наших общих интересах становиться партнерами. Сейчас, похоже, настало время, когда надо было сделать исключение. Хотя я никак не могла понять, зачем ему моя помощь. У меня не было особых талантов или бесценного опыта. С другой стороны, на меня можно было положиться, и мне частенько сопутствовало везение, к тому же я была ему по карману.

Когда почти стемнело, я переоделась. Облегающие эластичные шорты для бега, черная футболка, кроссовки, черная куртка с капюшоном и в довершение – небольшой перечный баллончик. Если меня накроют за слежкой, я всегда смогу сказать, что просто бегаю вечерами. В нашем штате этой отговоркой пользуется каждый извращенец, заглядывающий в чужие окна, и это всегда срабатывает.

Я дала Рексу кусочек сыра и пояснила, что мне надо на пару часиков отлучиться. Выйдя на улицу, я принялась разыскивать «Хонду-Сивик», потом вспомнила, что она сгорела. Затем стала искать машину-ветер, но и тут дала маху. Наконец с глубоким разочарованным вздохом я направилась к «Бьюику».

Вечерами Фенвуд-стрит становится очень милой и уютной улицей. В окнах домов горит свет, освещены также дорожки, ведущие к большим домам. Тишина и покой.

Шторы у Ганнибала Рамоса были все еще задернуты, но сквозь щель пробивался свет. Я объехала квартал и припарковала «Бьюик» у велосипедной дорожки, по которой я прогуливалась несколькими часами раньше.

Я немного поразмялась, попрыгав на месте на случай, если кто-то за мной наблюдает и прикидывает, не веду ли я себя подозрительно. Потом медленно побежала по дорожке для велосипедистов, проходящей по ничейной территории. Здесь было значительно темнее. Я подождала, пока привыкнут глаза. В каждом личном заборе имелась дверь. Я тихонько пошла вперед, считая двери, пока не дошла до той, которая, как мне казалось, имела отношение к собственности Ганнибала. В окнах верхнего этажа света не было, но даже через забор можно было заметить, что окна нижнего этажа освещены.

Я подергала дверь. Заперто. Кирпичный забор возвышался футов на семь. Гладкий такой кирпич, не залезешь. Ни рукой не зацепишься, ни ногой не обопрешься. Я огляделась, нет ли какой подставки под ноги. Ничегошеньки. Я присмотрелась к росшей рядом сосне. Ее несколько искривил забор, прижав нижние ветви, но верхние свисали над двором Рамоса. Если я сумею забраться на сосну, в ветвях, в темноте меня не будет видно, а я смогу понаблюдать за домом. Я зацепилась за нижнюю ветку и вскарабкалась на нее. Поднялась еще на пару футов и была вознаграждена видом заднего двора Рамоса. Вдоль забора – клумбы, засыпанные мульчей. Перед задней дверью – небольшая площадка, выложенная камнями. На остальном пространстве росла трава.