Татьяна Луганцева - Бермудский любовный треугольник Страница 13

С этими словами он обратился к подошедшему к ним молодому парню с великолепной фигурой, правда, покрытой татуировками. Вокруг талии у него было обернуто полотенце, темные влажные волосы были откинутыми со лба, что подчеркивало его высокие скулы и красивые глаза.

Зина поняла, что ее сейчас хватит удар. Перед ней был тот самый человек, который, как он выразился, разбил ее «хрустальный гроб».

Глава 6

Да, звали его Артур, а больше она ничего не знала о нем, кроме того, что у него есть друг Михаил — неплохой врач. Меньше всего в жизни она ожидала встретиться с ним так скоро, да еще в таком месте. Она даже не знала, здороваться ей с Артуром или не надо. Потом Зина решила, что симпатию должен первым проявить мужчина, равно как и здороваться, поэтому она промолчала, покрываясь красными пятнами. Его глаза были холодны и безразличны, а губы кривила легкая усмешка.

— Чего базаришь, Федор?

— Да вот, видишь, краля! Сидит, пейзаж портит. Красотка, я к тебе обращаюсь. Женщины нам здесь нужны пьяные, голые и веселые, — обратился к ней Федор.

Зина понимала, что ей нельзя ему грубить, так как Федор был пьян и его явно тянуло на подвиги. Но она не хотела показывать ему, что боится и сразу сдает свои позиции.

— Я не из службы эскорта, чтобы соответствовать вашим требованиям, — ответила она, стараясь не смотреть на татуированного типа, который вел себя очень отчужденно.

«Конечно, он мог не узнать меня, а что? Запросто. Что ему запоминать какую-то тетку? Может, он прыгал в наркотическом опьянении, а потом был в болевом шоке?» — размышляла Зинаида, вертя в руках вилку, не решаясь есть при этих бандитах, хотя очень хотела.

— Слышь, Артур, а нам хамят! — Лицо Федора побагровело. — И кто? Какая-то сучка! Баба! Знаешь, зачем бабе голова! Затем, что там есть рот! — заорал Федор и рассмеялся. — Правильно, Артур?

— Даже если там и есть мозг, он должен понимать, в какой ситуации лучше молчать, а не дерзить, — ответил Артур, опираясь локтями о стол и задумчиво рассматривая лицо Зины, явно пытаясь донести до нее умную мысль.

«Он узнал меня, но почему-то не признается…»

— По-моему, ее привел Тони, — сказал Артур.

— Ну и что?! Переводчица?

— Нет, — ответила Зина, холодея внутри, — и мне пора уходить. Герр Тони прекрасно справляется и без меня, — сделала попытку привстать со своего места Зина, но была грубо схвачена Артуром и усажена обратно. Он зло прошипел ей в лицо:

— Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? Не смей нос воротить, а то ведь нам ничего не стоит свернуть твою шейку.

Зинаида смотрела в его глаза и не верила своим ушам.

— Да вы… да ты…

— Молчать! — закричал он, и Зина почувствовала дурманящий аромат дорогой туалетной воды.

Федор поддержал Артура:

— Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? Кто я? Да я же тебя забетонирую прямо здесь, в бассейне, никто и не найдет.

— Я не сомневаюсь, — прищурила глаза Зинаида, глядя на Артура, — вы только и можете, что делать гадости.

— Эта турбаза закрыта для всех, кроме моих друзей, корешей, понимаешь? Я отстроил здесь и шикарные номера, и бассейны, и боулинг, и бильярд, в общем, все, что может понадобиться моим корешам для развлечения. А уж за жратву я ручаюсь. Я так и сказал своему повару, не дожаришь или пережаришь мясо, зажарю на вертеле самого! — стукнул мощным кулаком по столу Федор так, что затрещали деревянные доски.

— И много поменяли поваров? — спросила Зина, щурясь на Артура, все-таки думая, что, может, это не ее ночной незнакомец? Может, например, это его брат-близнец? Но порезы на его плечах и руках говорили об обратном. «Как так можно прикидываться? Быть настолько безучастным и не заступиться за меня?» — негодовала она.

— Шибко умная?! — Федор прокашлялся, поигрывая толстыми пальцами на толстом животе, на котором колыхались золотые цепи с какими-то подвесками, крестами, иконами, амулетами и оберегами.

«Эх, как его прихватило… Хочет жить долго и счастливо, а то его кореша в основном живут счастливо, но не долго».

— Что ты тут сидишь, умную корчишь и пейзаж своей водолазкой с воротником до ушей портишь? Еще с Тони пришла! А я ведь ожидал от этого заморского дурня баб пораскованнее, помоложе и покрасивее. Ты как, Артур?

— Полностью согласен, — кивнул Артур, хотя на лице его пролегла тень озабоченности и беспокойства.

— Ты-то хоть порезвился с теми двумя кисками? — хохотнул Федор.

— А то! — ответил Артур, искоса посмотрев на Зинаиду.

— А что ты такой кислый стал? Давай, брат, выпьем и поедим, а потом вылечим эту бабу от высокомерия. — Федор разлил по большим стаканам коньяк.

Зинаида поняла, что настал момент уносить ноги, такое количество коньяка должно было свалить и слона. Она встала со скамейки. Федор, брызжа слюной, что-то доказывал Артуру, обнимая его за татуированные плечи. Артур же встретился с ней глазами, Зина обмерла, но никакого знака не последовало, он повернулся к Федору и вступил с ним в дискуссию.

Зина двинулась было к выходу, но не заметила от счастья, что ей дают уйти, графина с вином, стоявшего на крою стола. Она задела его рукой. Графин упал на камни и разбился вдребезги. Федор повернулся на звук и сразу переключил свое внимание на Зинаиду.

— Дорогая, а ты это куда намылилась?! Нет уж, курва, учить уму-разуму тебя буду я лично! А потом ребята присоединятся! Эй! — свистнул в два пальца Федор и тут же оказался в окружении молодых ребят.

Похоже, что это была его многочисленная охрана. Они все были трезвы и сосредоточены, еще бы, с таким лютым хозяином особо не побалуешь.

— Сама освободишь свои буфера, или ребята помогут? — спросил ее Федор, нагло улыбаясь, глаза его окончательно окосели.

Зинаида окаменела.

— Я понял! По-хорошему не получится! Разденьте эту бабу, ребята, и окуните в бассейн для усмирения гордыни.

Парни, не дрогнув ни одним мускулом на непроницаемых лицах, двинулись на Зину. Она инстинктивно отпрянула назад, споткнулась о лавку и упала, задрав ноги.

— Ату ее ребята! Хватай! Сейчас пустим по кругу, прощения просить, ползать будет, а я еще подумаю!

«Ребята» схватили Зинаиду и подняли на ноги. Они принялись стаскивать с нее водолазку и джинсы. Зинаида никогда не попадала в подобные ситуации, она стала сопротивляться и кричать истошным голосом. Она билась в их руках с самоотверженностью человека, способного умереть за свою правду, царапалась и кусалась.

— Вот черт! Дикая кошка! Федор, она сумасшедшая! — кинул через плечо один парень.

— Это-то и заводит, — заржал Федор.

Парни рванули с нее водолазку, разорвав в клочья.

— Что вы делаете, сволочи?! Отпустите меня!

Один из парней схватил Зину за волосы и поднял ее лицо вверх. Перед глазами Зинаиды предстала довольная физиономия Федора, хозяина жизни. Еще она увидела лицо Артура, и оно напугало ее. Где-то подсознательно она ждала от него защиты. Почему? Потому что она видела его открытую, добрую улыбку, такой не могло быть у плохих людей, например, тех, кто способен спокойно наблюдать за групповым изнасилованием. Еще Зина хорошо помнила, что в первую их встречу предстала перед ним не в лучшем виде, не в лучшей ситуации, и он этим не воспользовался. Но сейчас его лицо напоминало безразличную маску, на которой не дрогнул ни один мускул. Прочесть что-либо в его потемневших глазах не представлялось никакой возможности, но он смотрел на нее, и от этого Зинаиде становилось еще хуже. Она не хотела позора, а позора перед этим типом не хотела вдвойне. Почему? Зина сама не могла объяснить.

— Шеф, влить девке водки? — Спросил парень, взявший ее за волосы.

— Напои, раздень и кинь в бассейн, я смотрю, там началась групповуха. Тони зажигает! Я займусь этой девкой, Артур, ты присоединишься?

— Конечно, — спокойно ответил Артур.

— Сволочи! — снова забилась в руках бандитов Зинаида, но получила сильный удар в лицо.

Руки и ноги ее мгновенно обмякли, перед глазами почему-то оказалось небо. То бандиты завалили ее на спину прямо на стол, полили ей лицо водкой, которая проникла в глаза, в нос, в уши, в легкие и желудок. Слезы из глаз текли рекой, она беспрерывно кашляла и задыхалась, захлебываясь. С нее стянули джинсы и, перевалив через плечо, пронесли несколько метров и швырнули в воду, которая мгновенно вызвала спазм во всем теле Зинаиды. Чьи-то руки подняли ее на поверхность, но это не принесло ей облегчения. Внутри все саднило и жгло, тело сводило судорогой. Зина продолжала кричать и сопротивляться, но никто не обращал на это особого внимания.

Открыв глаза, Зина не увидела и тени сочувствия на лицах окружавших ее в бассейне людей. Они все были заняты, они совокуплялись. Зина поняла, что сейчас ее убьют морально, но предпочла бы, чтобы ее убили физически. На ней остались только черные трусы, маленькие и плотные. Какие-то люди хватали ее за голое тело…