Дарья Донцова - Брачный контракт кентавра Страница 13

– Разве Миша был сын Федора? – удивилась я.

Тамара махнула рукой.

– Болтали такое. Дескать, из-за измены мужа Ирка и померла, сердце у нее не выдержало. Федька с Ветой в городе познакомился, они в одном институте работали. Спору нет, Ирка Привалову совсем не подходила, она, земля ей пухом, совсем тупой была, по складам читала. А Федор ученый, сам книги писал. Правда, Ира хорошая хозяйка была, жарила, варила, пекла, банки закручивала по сто штук. Но только о чем Феде с ней говорить, об огурцах? Вот он и скорефанился с Иветтой, та ему ровня, имелись у них темы для беседы. На Ирке Федька по принуждению женился, по залету, – испугался, что за совращение посадят. Вместе они не один год прожили, а потом добрые люди стуканули Ирке: «Твой мужик вторую семью имеет, там сын родился».

– Это правда? – перебила я.

Тамара хмыкнула.

– Свечку я не держала. Ирка один раз, давно еще, ко мне прибегала, в ногах валялась, просила приворот любимому сделать. Но я ей объяснила: этим не занимаюсь, могу лишь карты раскинуть.

– И какой расклад вышел? – проявила я неуместное любопытство.

– Секрет, – серьезно ответила Макеева. – Что кому напророчила, посторонним не разбалтываю.

Тома начала тасовать карты.

– Тысячи детей живут с мачехами, ругаются со сводными братьями-сестрами, но не помышляют об их убийстве, – пробормотала я. – Можно сколько угодно сетовать на обстоятельства или говорить о несправедливости судьбы, но решение лишить жизни другого человека убийца всегда принимает самостоятельно. Приваловой исполнилось восемнадцать лет, она по закону ответила за свои поступки.

Тамара внимательно на меня посмотрела.

– Таню осудили, а Федя с Ветой уехали. Дом они продали, он несколько раз менял хозяев, последний владелец в нем не жил, сдавал его как дачу. Потом коттедж долго пустым стоял, а затем вы появились. Мой тебе совет: не копайся в чужом грязном белье, ненароком редкостную гадость нарыть можно. Если тебя так беспокоит история дома, то не следовало связываться со вторичкой, всегда лучше новый особняк строить, потому что у любой квартиры, если в ней люди жили, своя биография есть.

– Бывшая хозяйка нам ни словом ни о Приваловых, ни о привидении не обмолвилась, – возразила я.

– Вероятно, никто из тех, кто сюда переезжал, правды не знал, – защитила женщину Тома. – Федор хотел от недвижимости избавиться. А какой же продавец про свои неприятные тайны покупателю поведает? Расхвалил участок, поселок, цену чуть снизил – и положил деньги в карман.

Тамара зябко поежилась и накинула на плечи шаль.

– Похоже, дух пришел.

Я, тоже уловив дуновение сквозняка, испугалась.

– Чей?

Гадалка щелкнула языком.

– Не знаю, я не медиум, с загробным миром в контакт не вступаю, только кожей их ощущаю – холодно делается. Если температура внезапно понижается – стопроцентно дверь на тот свет приоткрылась. Может, Ира явилась?

Мне захотелось перекреститься. Необычное желание для женщины, которая даже «Отче наш» не сразу вспомнит.

Глава 9

Домой я вернулась в удрученном состоянии и сразу принялась за уборку. Стоит ли рассказывать домашним историю семьи Приваловых? Надо ли показывать им превращенный в жилую комнату подвал?

Спустя час я слегка успокоилась и решила держать язык за зубами. На майские праздники Лиза и Кирюша уедут на десять дней в Лондон – дети отправятся шлифовать английский язык, а Катя, Сережа и Юлечка собрались в Египет, покупаться в море и поесть свежей клубники. Я останусь одна, куплю на стройрынке сухую смесь и тщательно забетонирую вход в погреб, потом насыплю сверху земли, положу дерн и установлю там фигуру собаки из какого-нибудь искусственного материала, который не боится ни воды, ни мороза, ни жары. Что же касаемо привидений, то ни в каких убитых купцов я не верю! Но кто сидел в подземелье?

Я выключила пылесос и решительно направилась к телефону. Надо позвонить Олесе Рыбаковой и дать ей задание.

– Слушаю, – сухо сказала Олеська.

– Это Лампа, – быстро представилась я.

В голосе Рыбаковой зазвучали человеческие нотки.

– Привет, как дела?

– Все чудесно, дети здоровы, собаки скачут, – скороговоркой оттарабанила я. И без перехода стала диктовать: – Татьяна Федоровна Привалова, была прописана в деревне Мопсино, Московская область.

– Так… – официально-холодно отозвалась Олеся. – Что надо?

– Все! – заявила я. – Обстоятельства дела, где она отбывала срок, куда направилась после освобождения, имеет ли родственников, их адреса.

– Понятно, – коротко ответила Рыбакова.

– Сведения нужны срочно, – предупредила я.

– Неудивительно, – мирно отреагировала Олеся. – Еще никто не обращался ко мне со словами: «Подготовь справку через месяц».

– Ты уж постарайся, – попросила я Рыбакову.

– Завтра к полудню, – пообещала Олеся.

– Так долго! – возмутилась я.

– Рабочий день к концу подходит, – уперлась Рыбакова, – следовало с утра звонить!

– Сегодня никак не получится? – ныла я.

– Нет, – отрезала Олеся.

Пришлось отсоединяться и запастись терпением. Чтобы не думать постоянно о Приваловых, я развила бурную хозяйственную деятельность: помыла пол, приготовила ужин, испекла пирог. Едва я перевела дух, как вернулись из города домашние, и вечер потек своим чередом. Кирюше задали большое упражнение по русскому, и пришлось ему помогать. Лиза пыталась найти в Интернете выкройку для будущей куклы, которую выставят на благотворительном аукционе, но когда ее нашла, выяснилось, что девочка не понимает, как разложить ткань, и я, ясное дело, вооружилась мелком и ножницами.

Около часа ночи меня, крепко спавшую, разбудило странное копошение в коридоре. Сначала я подумала, что в спальню рвется кто-то из собак, но потом протерла глаза и обнаружила всех четырех мопсов на собственной кровати, Рейчел дрыхла в кресле, а Рамик свернулся клубочком на ковре у окна. Решив, что звук мне почудился спросонья, я снова улеглась, натянула на плечи одеяло, сунула правую руку под подушку, счастливо вздохнула и услышала из-под двери:

– Уффф!

Тот, кто имеет в доме животных, тут же поймет, о чем я веду речь. Если вы решили запереться в комнате и не пускать туда пса, то он ляжет на пол, вплотную придвинет нос к щели под дверью и начнет шумно вздыхать, надеясь образумить хозяина. Наши собаки не раз проделывали такой фокус. Но сейчас-то стая в полном составе мирно спит в моей спальне.

Я еще раз глянула на мопсов и поразилась. Муля, Феня, Капа и Ада, поджав хвосты, мелко-мелко тряслись. Похоже, подружек охватил страх. Рейчел с Рамиком тоже продемонстрировали явные признаки испуга: стаффордшириха шмыгнула под кровать, а двортерьер умудрился заползти в узкое пространство между комодом и стеной.

– Уффф, – повторил кто-то в коридоре.

Муля взвизгнула, Капа закашляла, Феня засопела, Ада распласталась под подушкой, а Рейчел и Рамик предпочли притвориться мертвыми.

Мне стало страшно.

– Кто там? – пытаясь придать голосу твердость, спросила я.

– Уффф, – ответили из коридора.

– Кирюша, прекрати баловаться! – приказала я. – Иди спать, ночь на дворе!

– Уффф, – прошипело в ответ.

Мне захотелось забиться под одеяло, навалить на голову подушку и стать незаметной. Но место под пуховой перинкой, под которой я, мерзлячка, предпочитаю спать в любое время года, уже оккупировали Муля, Феня и Капа, а под подушкой тряслась Ада. И вообще, человека украшает смелость!

Я встала на дрожащие ноги, сделала глубокий вздох, дошагала до двери и отважно рванула ее на себя. «Только бы в коридоре стоял Кирюшка», – мелькнула в голове трусливая мысль.

Но мальчика вблизи не оказалось. Я нажала на выключатель, вспыхнувшая лампа озарила пустое пространство и – тень, шмыгнувшую в библиотеку. Я разозлилась. Кто бродит по дому? Сейчас осторожно загляну ко всем в спальни и вычислю глупого шутника. Впрочем, и так знаю, кто он. Ни Сережке, ни Юле, ни Кате, ни уж тем более Костину не придет в голову шастать по ночам и меня пугать. Кстати, Вовка живет во флигеле, а вот Кирюшик как раз рядом с библиотекой. Небось кто-то из мопсинских подростков рассказал ему местную легенду о купце, и Кирик надумал позабавиться.

Вне себя от злости, я вошла в спальню мальчика… и обнаружила его мирно спящим в кровати. Мысленно попросив у него прощения, я заглянула к Лизавете, а потом навестила и остальных. Все благополучно смотрели седьмой сон. Так кто удрал в библиотеку?

Я погасила свет, вернулась в свою спальню, села на кровать, зевнула…

– Уффф, – прошелестело из-под двери.

Меня вихрем смело с матраса. Одним прыжком я преодолела расстояние от постели до порога, дернула дверь, включила свет и зажала рот рукой.

По коридору удирало нечто неописуемое – серо-белого цвета, небольшое, лохматое. Внезапно по ногам пробежал сквозняк, моя ночная рубашка раздулась от ветра, в босую пятку ткнулось что-то мокрое и холодное.