Татьяна Луганцева - Высокий блондин без ботинок Страница 13

— Знать бы нам… — оформила общую мысль Надя.

Вино было превосходно, а рыба сытной, и от десерта подруги дружно отказались. Надежда не удержалась и задала официанту мучивший ее вопрос, вернее, ее подругу:

— Скажите, любезный, а ваш шеф посещает ресторан?

— Сергей Анатольевич? — уточнил официант.

— Какой Сергей Анатольевич? — не поняли подруги.

— Наш директор, — пояснил официант.

— А Марко Тозини? — с придыханием спросила Камилла.

— А… ну так это, вообще… — махнул рукой официант, — хозяин этого всего. Для него этот ресторан — песчинка в его бизнесе, он бывает у нас редко и в основном в обед, и то часто совмещает с деловыми переговорами. А администратор у нас Сергей Анатольевич, в зале для посетителей он не ест никогда, но кухню нашу оценил и любит, будьте уверены, — ответил словоохотливый официант.

— А не знаете, когда Марко Тозини будет обедать у вас, то есть у себя? — спросила Надежда, несмотря на то что Мила делала ей всяческие знаки замолчать.

— Насколько я знаю, заранее он не сообщает. Все, по-видимому, зависит от того, как сложится у него день. У нас девочки-официантки тоже всегда ждут его приезда, — улыбнулся официант.

— Почему? — спросила Надежда.

— Марко оставляет щедрые чаевые, — ответил парень и выразительно на них посмотрел, словно призывая и их не жадничать и последовать примеру славного итальянца.

— А… ну спасибо вам за все… наелись, напились, все узнали… Не знаете, где мы можем еще увидеть господина Марко?

Официант улыбнулся.

— Нет, извините, такой информацией я не располагаю.

— Тогда принесите нам счет.

— Вам раздельно?

— Нет, общий, — ответила Мила и полезла в сумочку за кошельком.

Счет в красиво оформленной кожаной папке принесли. Мила открыла папку и стала внимательно всматриваться в цифры. Наконец Камилла дошла до понятного слова «итого» и не совсем понятного числа — шестнадцать тысяч рублей.

— Что? — насторожилась Надежда, которая давно подозревала, что этим все и закончится.

— Сколько у тебя денег? — спросила Мила, отрывая наконец-таки взгляд от счета.

— Три тысячи.

— И все?

— Дома еще есть тысяча, если Димка не пропил… А что? Я же тебе говорила!

Мила снова с надеждой посмотрела на итоговую сумму, словно за время ее разговора с подругой она могла уменьшиться.

— У меня десять плюс твои три… Нам не хватает трех тысяч… Что делать?

— Так я и знала! — хлопнула руками Надежда.

К ним бесшумно приблизился официант.

— Я могу забрать оплату?

— Понимаете… как сказать… в общем… — начала Мила, покрываясь красными пятнами.

— В общем, у нас не хватает трех тысяч, — выпалила Надежда, пытаясь сложить салфетку в форме розочки, как она лежала изначально, словно это усилие могло скостить им три тысячи рублей.

Повисло гробовое молчание.

— Пойдемте со мной, — холодно сказал официант, как-то сразу утративший все свое обаяние.

Женщины забрали свои сумки и, будто побитые собаки, поплелись за ним.

— Вот сейчас и увидитесь, и снова в присутствии следователя, — хохотнула Надя, толкнув подругу локтем.

— Какой позор! — выдохнула Мила.

— Все ты! Я получила премию, все будет хорошо! — передразнила ее Надя.

— Не трави душу… Кто мог подумать, что десяти тысяч не хватит на ужин.

Их вывели под пристальным взглядом охранника в длинный, широкий, плохо освещенный коридор.

«Ведут словно на расстрел, — мелькнула мысль у Милы, — все правильно, скандал поднимать в зале не стали, чтобы не испортить настроение нормальным посетителям».

Официант подвел женщин к внушительной дубовой двери и постучал в нее.

— Да-да.

— Сергей Анатольевич, у нас тут недоразумение, — заглянул в кабинет официант.

«Прямо к директору привел, — подумала Мила и ощутила, как затряслись ноги, — нервы ни к черту стали».

— Проходи, Миша, — сказал ему мужчина неестественно высоким для его комплекции и пола голосом.

— Вот две дамы не могут оплатить счет, — сказал официант и положил на стол перед шефом чек на оплату.

— Я понял, можешь идти, Миша, — сказал Сергей Анатольевич, — я разберусь.

Сергей Анатольевич был высоким дородным мужчиной со светлыми волосами, розовыми щеками и синими глазами с озорным прищуром. Вид у него был очень располагающим, и страх у Милы постепенно улетучился.

— Ну-с… дамы, как же так?

— Мы не ожидали, что будет такая сумма. Думали, что тринадцати тысяч хватит. Вообще, почему так дорого? На двоих — шестнадцать тысяч. С ума сойти! — возмутилась Надежда, явно не желавшая оправдываться и занявшая позицию нападения.

— Дорогие мои, вы пили коллекционное дорогое вино, понравилось оно вам? — еще больше прищурил глаза Сергей Анатольевич.

— Хорошее вино было, — спокойно ответила Мила.

— Вы ели одну из самых дорогих рыб. Как рыбка-то?

— Ничего. В смысле, очень хорошая. Только почему официант принес нам все самое дорогое? — спросила Надежда.

Миша, задержавшись в дверях, подал голос:

— Шеф, они попросили меня принести на мой вкус. Обычно так говорят люди, не считающие каждую копейку.

— Не оправдывайся, Мишатка, я знаю, что ты у нас один из лучших официантов. Вы, дамы, меню видели? Вам давали его?

— Давали.

— Не заметили там цены?

Женщины молчали.

— В меню указаны и названия вин, что вы выпили, и их цена. Как видите, нашей вины тут нет.

— Простите нас, я обязательно принесу вам три тысячи, — сказала Мила.

— Вот это другой разговор, оставайтесь одна в залог, а другая быстро сходит и принесет денежки. Чем быстрее обернетесь, тем быстрее будете свободны, — предложил Сергей Анатольевич.

— А нельзя нам вместе уйти, мы оставим что-то в залог: паспорт, водительские права или золотое кольцо? — спросила Мила, неуютно чувствующая себя под этим взглядом с прищуром.

— Э нет, дорогуши… А потом вы вернетесь с милицией и скажете, что я отнял у вас документы, ограбил вас. Так что идите за деньгами.

Подруги переглянулись, денег не было ни у одной, ни у другой. Мила не была слишком общительной, и она могла попросить денег только у Евгения или у Игоря Викторовича. В данный момент оба эти канала были закрыты, так как Евгения она вычеркнула из своей жизни, а Игорь уже дал все, что мог.

— Иди ты… — прошептала Мила.

— Подождешь меня? Я быстро! — сказала Надежда и, схватив свою сумку, прошмыгнула мимо Миши, смотревшего на них с презрением и даже брезгливостью. Непонятно почему, но эти люди, в принципе сами не добившиеся ничего в жизни, уважали и ценили только толстые кошельки.

— Мишаня, закрой дверь, — вкрадчивым голосом сказал Сергей Анатольевич, и Мила сразу же почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине. — Ну что, довольна? Знаю я вас таких, решили хорошо и дорого поесть, а потом расплатиться привычным способом. Так?

— Я не понимаю… — Мила сглотнула.

— Все ты понимаешь! Пришло время расплачиваться, раздевайся! — приказал Сергей Анатольевич. — Если хорошо поработаешь, платить не придется. — Взгляд директора стал жестким и злым.

— Что вы хотите? У меня есть тринадцать тысяч, сейчас Надя принесет еще три, и я все вам отдам… — залепетала Камилла.

— Мишань, помоги ей, давай обслужи нас, нищета и лимита.

Михаил с кривой улыбкой на лице стал надвигаться на Милу. Она вскочила со стула и попятилась.

— Что вы задумали?! Вы что?! Я буду кричать! Бандиты!

— Кричи, кабинет звукоизолирован, — заметил директор и низко наклонился над столом.

Мила поняла, что он нюхает кокаин, и от этой мысли ей стало еще хуже. Можно было взывать к совести нормального, трезвого человека, но что толку ждать какого-то понимания и сострадания от наркотически опьяненного человека? Миша между тем приближался к ней с улыбкой Мефистофеля. Мила закружила от него по комнате с криком:

— Помогите! Не приближайтесь ко мне!

Сергей Анатольевич, вдохнув последние крошки порошка, оторвался от стола и кинул безумный взгляд на Камиллу.

— Ну что, птичка голодная?

— Хорошо тебе бордо пошло? — вторил Мишаня.

Директор поднял свое грузное тело из кресла и двинулся к Миле.

Она с диким криком метнулась к запертой двери и забарабанила по ней со страшной силой:

— Выпустите меня! Помогите! Надя! Спасите! Надя!

Сергей Анатольевич, заломив ей руки за спину, оторвал от двери и развернул к себе лицом.

— Не трепыхайся, птичка.

— Шеф, они еще все расспрашивали о Марко.

— О Марко? — встрепенулся Сергей Анатольевич. Видимо, это имя имело свое магическое действие даже на воспаленный мозг. — Откуда они знают Марко Тозини?

— Я не знаю. Все расспрашивали, когда он сюда приходит, где еще бывает?

Сергей Анатольевич сфокусировал свои мутные глаза на бледном лице Милы и наотмашь ударил ее. Голова девушки резко дернулась, и она ощутила резкую боль в скуле и щеке.