Лоуренс Блок - Герой по вызову Страница 13

Я сел на автобус до Портсмута — это город в семидесяти милях к юго-западу от Лондона. Поездка заняла два часа, и все это время я просидел на заднем ряду, уткнув лицо в утреннюю газету. В газете не было ни слова обо мне или мистере С-Двойной-Фамилией. В Портсмуте я слопал яичницу с жареной картошкой в убогой забегаловке и отправился в кино. Я посмотрел окончание старого фильма с Дорис Дей, документальную короткометражку про ловлю омаров, мультик с Томом и Джерри, рекламные ролики и анонс каких-то будущих киносеансов, а потом начало того самого фильма с Дорис Дей. Я остался его досматривать в слабой надежде, что возможно, на этот раз в фильме будет другой финал, и Року Хадсону все-таки удастся затащить малышку Дорис в койку, но финал оказался тот же самый: ему не удалось! Имея за плечами опыт сексуальных отношений с Федрой и Джулией, я подумал, что создатели этого кино остались верны правде жизни.

Я отправился в другую забегаловку, съел там бифштекс с жареной картошкой и запил дрянным кофе, а затем нашел еще один кинотеатр и посмотрел там итальянскую комедию, где все, и мужчины и женщины, то и дело затаскивали друг друга в койку, но никто не получал от этого никакого удовольствия. Зрители — в особенности.

Выйдя из кинотеатра, голода я не ощутил, поэтому направил свои стопы в третий кинотеатр, где шел английский фильм про «великое ограбление поезда»*. Согласно замыслу сценариста, британские полицейские проявили себя с наилучшей стороны и в конце концов поймали всех, так что, сами понимаете, этот киносеанс подействовал на меня куда более угнетающе, чем предыдущие два. Я уже начал опасаться, что в Портсмуте может иссякнуть запас новых фильмов, прежде чем у меня иссякнет запас свободного времени. Но нет, этот третий фильм сыграл свою историческую роль: когда я покинул кинозал, в продажу уже поступила вечерняя пресса. Я купил две лондонские газеты и сразу нашел то, что искал. На первой полосе в глаза мне бросился аршинный заголовок:

ЗВЕРСКИЕ ПЫТКИ И УБИЙСТВО В ДОМЕ ПОРОКА В СОХО.

Первая полоса другой газеты вопила:

ИЩУТ АМЕРИКАНЦА, ПОДОЗРЕАЕМОГО В УБИЙСТВЕ И ПЫТКАХ В СОХО!

Хоть заголовки были разные, оба репортажа совпадали почти дословно. В обоих правильно было названо мое полное имя, и в обоих была помещена одна и та же моя фотография.

Я ознакомился с ними в туалете небольшого паба. Чтение не доставило мне радости. Разумеется, во всем я был виноват сам. Я оставил по всей квартире свои отпечатки пальцев: мне и в голову не пришло, что они имеются в базе данных британских правоохранительных органов. Очевидно, Скотланд-Ярду удалось позаимствовать их в Вашингтоне еще раньше, потому что труп беспалого джентльмена, названного в газете Артуром Хуком, полицейские наверняка обнаружили не ранее полуночи и вряд ли успели так быстро связаться со штаб-квартирой ФБР в Вашингтоне и «пробить» по их базе обнаруженные на Олд-Комптон-стрит отпечатки.

Итак, легавые сели мне на хвост из-за моих «пальчиков», а два бутафорских пистолета навели их на нужный след… Полиция сразу догадалась, что оба ствола взяты из театрального реквизита, с утра пораньше армия оперативников отправилась прочесывать лондонские театры, и в конце концов поиски привели их к квартире Найджела! Тут до меня дошло, что у Скотланд-Ярда неслучайно столь высокая репутация в мире кинематографа. Но ведь даже и у лучшей в мире полиции случаются досадные проколы — вот почему в то утро я оказался в Портсмуте, а не в тюремной камере.

В дверь туалета постучали. Я пробурчал в ответ что-то невразумительное и продолжал читать. Если верить обеим газетам, я был шотландским экстремистом-сепаратистом и известным террористом, причем авторы репортажей предлагали целый ворох гипотез, одна фантастичнее другой, проливающих свет на мою связь с покойным Артуром Хуком (он же Смайт-Карсон, он же Уиндэм-Джонс). У него было богатое криминальное прошлое. И насколько я мог судить, мало кто в Англии оплакивал его смерть, хотя это вовсе не означало, что полиция не заинтересована в поимке убийцы. Во всех аэропортах и морских портах страны вводился повышенный режим безопасности, за всеми кассами продаж билетов устанавливалось постоянное наблюдение. С учетом моих возможных связей с движением шотландских сепаратистов, под особый контроль была взята англо-шотландская административная граница.

Последний факт привел меня в замешательство. Планируя выехать из Англии, я отчаянно нуждался в помощи, и наиболее надежным источником такой помощи для меня было как раз тайное общество шотландских сепаратистов. Они разделяют мою мечту о свержении с трона Виндзорихи* и восстановлении славной династии Стюартов. В шотландском Высокогорье проживает немало моих единомышленников, готовых предоставить мне убежище. Но похоже, именно туда, в край солодового виски, первым делом и устремят свой зоркий взгляд доблестные служаки Скотланд-Ярда.

В дверь снова постучали. Я сложил газеты, шумно откашлялся, спустил в унитазе воду, в чем не было никакой необходимости, и выскользнул из кабинки так, чтобы ее новый посетитель не смог разглядеть моего лица. Но я мог бы и не стараться: его куда более интересовал унитаз, чем моя персона, и я, преспокойно пройдя через паб, выскочил на улицу.

Итак, подумал я, на шотландских сепаратистах придется поставить крест. Но теперь, когда полиция зацепила Найджела Стоукса, все прочие члены Общества плоскоземцев наверняка тоже окажутся под колпаком. И даже если это не так, с моей стороны было бы глупо обращаться к ним за поддержкой. Чтобы утверждать, будто Земля плоская, надо, конечно, обладать недюжинным зарядом нонконформизма, но ведь это вовсе не предполагает готовности укрывать беглого убийцу.

Мне бы следовало разыскать каких-нибудь политических экстремистов или войти в контакт с людьми, привыкшими часто пересекать государственные границы, минуя таможню и паспортный контроль. Разумеется, я мог бы свободно воспользоваться своим паспортом вне Англии, но…

Фиг— то я мог! Паспорт остался в кармане моего пиджака, а этот самый пиджак я в последний раз видел висящим на спинке стула в гостиной у Найджела.

Я забрел в другой паб и огляделся. Четверо или пятеро забулдыг сидели в разных углах, и ни один не читал сегодняшнюю газету. Уже хорошо. Я заказал двойной виски и пинту пива, не забыв при этом перейти на ирландский говорок. Обычно люди сразу схватывают разницу между своей речью и речью незнакомых людей, так что моя задумка состояла в том, чтобы не дать повода догадаться о моей национальной принадлежности. Если бы я попытался имитировать местный диалект, то точно бы сошел за американца. А так я загнусавил как самый обычный ирландец, что в этом уголке страны немного резало слух, но вряд ли застряло бы в памяти посетителей паба.

Я подумал, не стоит ли обратиться к знакомым в ИРА. У меня было несколько явок в Ливерпуле, одна — в Манчестере и масса — в самой Ирландии. Но от Ирландии меня отделял океан, а английские явки находились слишком далеко от Портсмута.

И тут меня осенило. Ну как же я мог забыть про СКГ!

При том, что угон автомобиля не является исключительно американским видом преступной деятельности вроде похищения людей, в Англии это явление достаточно редкое. Даже в Лондоне мало кто из автовладельцев запирает машину, припарковывая ее на улице. А уж в маленьких городках и вовсе принято оставлять ключи в замке зажигания. Не хочу потрясти основы вашей веры в человеческую добродетель, но выбор у меня был невелик: либо угон, либо рискованное путешествие через всю страну на автобусе или поезде. Поэтому я долго бродил по улицам Портсмута, пока наконец не напал на старенький «моррис». Ключ торчал в замке зажигания, а вокруг не было ни души.

Но не сама находка показалась мне чудом. Чудо то, что у него было почти полбака бензина — более чем достаточно, чтобы добраться до Корнуолла. Изрядно потратившись на кино и пиво, я наскреб в кармане всего лишь восемь или девять шиллингов. Правда, в моем ремне-тайнике покоилась тысяча долларов, но попытка обменять на бензозаправочной станции пятидесятидолларовую банкноту могла обернуться для меня таким холодным душем, что лучше уж мокнуть под дождем — кстати, дождь по-прежнему лил не переставая, и дворники «морриса» еле справлялись со своей нелегкой задачей.

Но это меня мало тревожило. Я положил руки на баранку, поставил правую ногу на педаль газа, и «моррис», хоть это и не бог весть какое чудо автомобилестроения, оказался на высоте, резво пустившись с места в карьер. За окном промелькнули Кошэм, Саутгемптон, Дорчестер, Хонитон, Эксетер, Оукхемптон, Лоунстон, Бодмин, Фрэддон, Труро. А сразу за Труро, в самом конце разбитой проселочной дороги, я заметил соломенную крышу коттеджа, в котором проживал никто иной как Артур Полдекстер, ученый секретарь корнуолского отделения Союза Кельтоговорящих Граждан.