Наталья Александрова - Шанс на миллион долларов Страница 14

– Не хочешь говорить – не надо, – обиделся он.

И тут Лена поймала себя на мысли, что ей как раз хочется с кем-нибудь поговорить. Этот пустой треп отвлекал ее от страшных мыслей, от воспоминаний о жутком теле, которое лежало среди компьютеров… Этот рыжий чудак, которого она видела, наверное, первый и последний раз в жизни, казался ей вполне подходящей кандидатурой для того, чтобы слегка пожаловаться ему на жизнь.

Они подъехали к Лениному дому. Сергей остановил машину и неуверенно взглянул на Лену:

– Ты как… сможешь одна подняться?

Лена дотронулась до коленки и жалобно застонала.

– Ох, мне так неловко тебе просить, но если бы ты помог мне подняться…

– Что за вопрос! – Сергей явно обрадовался. – Сейчас мигом тебе донесу!

– Нет, нести не надо. – Лена слегка остудила его пыл. – Давай я лучше обопрусь на твою руку, я все же не инвалид безногий.

Сергей не стал настаивать, и она, периодически жалобно вздыхая и очень эффектно кривясь от боли, поднялась до своего этажа. У двери квартиры она заметила, что Ангелина дома, поэтому, чтобы ее позлить, пригласила Сергея в дом.

– Сережа, ты ведь не откажешься от кофе?

– Да, если это… тебя не затруднит. – Сергей засмущался, вообще его отношение к ней понемногу менялось, что бы это значило?

Ангелина, открывшая на звонок, вытаращила глаза и даже забыла ответить на приветствие Сергея. Они с племянником как раз собрались уходить, чему Лена очень обрадовалась. Ангелина же, наоборот, расстроилась, что пропустит подробности, но делать было нечего, они уже стояли в прихожей одетые, и сын ныл, что хочет гулять. Когда за ними закрылась дверь, Лена отправила Сергея на кухню, показала, где кофеварка, а сама занялась своей внешностью.

К тому времени как Сергей принес из кухни кофе, Лена уже смогла узнать свое отражение в зеркале. Зато Сергей, увидев преображенную Лену, чуть не уронил поднос с кофе, что показалось Лене удивительным. Чашка хорошо сваренного кофе подняла ей настроение, и она решила, что зря привела в дом незнакомого человека и что свои неприятности она преодолеет в одиночку. Сергей смотрел на нее с восхищением, Лена подумала, что он не избалован женским вниманием. Он рвался выслушать ее, утешить, защитить. Но Лене разговаривать с ним уже не очень хотелось, и она наскоро сочинила трогательную историю о том, как к ней вяжется бабник-начальник, доводит ее до слез, а работа хорошая, высокооплачиваемая и бросать ее жалко. Вот из-за этого она сегодня в расстроенных чувствах чуть не угодила под машину. Хорошо, что Сергей оказался порядочным человеком, еще и до дома довез… в общем, она навешала ему лапши на уши, наговорила комплиментов и отправила восвояси в самом умиротворенном настроении, убедив, что с бабником-начальником разберется сама.

Инна Казакова многим была обязана Светлане Анатольевне. Когда ее сын вернулся из чеченского плена, вошел в свою комнату и лег на диван лицом к стене, ни с кем не разговаривая, не отвечая на вопросы и не вставая даже, чтобы поесть, Светлана Анатольевна предоставила Инне отпуск, несмотря на то что на носу был квартальный отчет, и дала денег в долг. «Потом отработаешь», – сказала она, и Инна старалась отработать свои долги. Правда, это ей никак не удавалось – Павлику все время нужны были новые лекарства, очень дорогие, и Инне приходилось обращаться к Светлане Анатольевне снова и снова… Светлана никогда ей не отказывала, но всегда напоминала, как многим ей обязана Инна. Что делать, ради сына Инна была готова на все.

Павлик начал вставать с постели, он бесцельно слонялся по квартире, стараясь побыстрее миновать окна. Чужих людей он совершенно не мог переносить – бледнел, начинал дрожать крупной дрожью и пытался спрятаться. В квартире, кроме них с матерью, жила только соседка тетя Даша, простая и добрая деревенская старуха, Павлик знал ее с детства и теперь быстро привык оставаться с ней дома, пока Инна работала.

Сам он никогда не рассказывал о том, что пережил в плену, а Инна его, разумеется, не расспрашивала. Однажды, месяца через три после возвращения Павлика, к ним пришел демобилизованный солдат, его однополчанин. Павлик, увидев его, затрясся и заплакал, тогда Инна вышла с парнем на улицу – проводить и поговорить в скверике возле дома. Парень рассказал Инне, как они нашли живого Павлика под грудой искалеченных мертвых тел в захваченном горном ауле, как он тогда уже трясся, и плакал, и пытался уползти в темноту, чтобы спрятаться от людей и света… Его психика не смогла справиться с пережитым ужасом, и в нем, казалось, не осталось ничего человеческого…

Ночами Инна сидела у постели сына, смотрела на его изможденное, измученное лицо, гладила покрытый испариной лоб. Она понимала, что ему снятся кошмары – он стонал и метался во сне, а иногда начинал бормотать на незнакомом гортанном языке.

Лекарства и материнская любовь понемногу делали свое дело, сын хотя бы внешне становился похож на прежнего Павлика, исчезла его страшная худоба, сошел странный желто-серый загар – Инне казалось, что такой загар может быть лишь у грешников в аду, она только не понимала, за какие грехи попал в ад ее Павлик?

Светлана Анатольевна не раз заставляла Инну подписывать сомнительные документы. В первый раз, когда Инна заметила несоответствие в цифрах и осмелилась обратить на это Светланино внимание, та посмотрела на Инну долгим взглядом и сказала вполголоса:

– Ты не хочешь это подписывать… А ты не забыла ли, сколько мне должна? Я говорю не только о деньгах… Мне кажется, я всегда тебе помогала чем могла. Но люди не помнят добра… Что ж, я думаю, ты не забыла очереди в службе занятости…

Инна очень хорошо помнила те очереди. Она провела в них полгода, и каждый раз инспектор говорил ей одну и ту же фразу:

– Извините, для вас ничего нет. Одно место было, но фирма выбрала более молодого кандидата.

К счастью, в то время Павлик был еще в армии. Как бы она прожила с ним на жалкое пособие по безработице, Инна не могла себе даже представить.

Когда все средства найти работу были испробованы, она решилась позвонить Светлане. Когда-то давным-давно они вместе учились в школе, в одном классе, но Светлана была девочкой из обеспеченной семьи и они близко не дружили. Несколько раз Инна была у нее дома, и четырехкомнатная квартира показалась ей излишне огромной.

«Как вы здесь убираете? – спросила она. – Это же столько работы!»

Светлана посмотрела на нее в недоумении, а потом громко расхохоталась. Инна раньше никогда не слышала слова «домработница».

Зато когда они однажды случайно зашли домой к Инне и Светлана увидела ее жалкую комнату в коммуналке, то посмотрела на одноклассницу с таким презрением, что Инна никогда больше ее к себе не приглашала.

И вот, отчаявшись найти работу через службу занятости, Инна позвонила Светлане. Та узнала ее, только когда Инна обратилась к ней по имени, поправила:

«Не Светлана, а Светлана Анатольевна», – тем самым сразу поставив Инну на место.

Но это было неважно, потому что работу она действительно Инне предложила – в ее фирме тогда как раз был нужен бухгалтер со знанием персонального компьютера, и возраст Инны Светлану нисколько не пугал.

Упоминание об очередях на бирже достигло своей цели. Инна подписала сомнительные бумаги, не задавая лишних вопросов, и подписывала их в дальнейшем так же без сопротивления. Она не могла себе позволить потерять работу, имея на руках больного сына.

Так прошло больше года, и однажды Светлана Анатольевна вызвала Инну в свой кабинет:

– Завтра ты поедешь в фирму «Виза-Бизнес» и оформишь себе загранпаспорт. Деньги на оформление я тебе выдам.

Инна привыкла не задавать вопросов, но сейчас распоряжение было настолько необычным, что она замерла перед столом с изумлением на лице. Светлана Анатольевна правильно поняла ее изумление и пояснила:

– Ты поедешь на Кипр. Там ты должна будешь прийти в банк, я подробно объясню, где он находится, как называется и прочее, но ты ни в коем случае не должна ничего записывать, все выучи наизусть. В банке ты предъявишь номер счета и код доступа и снимешь со счета деньги наличными. Все деньги. Это будет очень большая сумма. Затем ты проедешь на машине – машину останови на улице, не рядом с банком, – проедешь к другому банку, где арендуешь сейф. Деньги положишь в сейф, а ключ привезешь мне. И все это ты сделаешь именно так, как я тебе сказала. – Светлана Анатольевна вперила в Инну холодный жесткий взгляд: – Иначе ты пожалеешь, что родилась на свет. Все подписанные тобой бумаги хранятся у меня в сейфе. Их достаточно для того, чтобы посадить тебя лет на десять. Что тогда будет делать без тебя больной сын? И что он будет делать, если тебе придет в голову не возвращаться с Кипра, хапнуть эти деньги и пожить красивой жизнью?