Иоанна Хмелевская - Алмазная история [Великий алмаз, Большой алмаз] Страница 14

Экономка запирала свою комнату на ключ и днём и ночью, однако, как уже говорилось раньше, для Мариэтты это препятствием не являлось. Она умела даже вытолкнуть ключ, торчащий в замке.

Пол в комнате мисс Дэвис был застлан мягким ковром, так что падающий ключ не наделает никакого шума. Немного опиума в отваре, немного помощи чуть позже, и мисс Дэвис отправится в лучший мир, где никому уже не сможет навредить…

Медлить было нельзя. В любой момент скандал мог разразиться, несмотря на очередную подмену клубков.

Арабелла и Джордж развлекались в гостях. Мариэтта исчезла с горизонта, оставляя мисс Дэвис свободное поле деятельности и выбрав как раз тот момент, когда травки были уже заварены и ожидали в комнате экономки. Свою снотворную добавку горничная приготовила заранее и не поскупилась.

Спустя тридцать секунд она вышла из комнаты и принялась размышлять.

Что подумают люди? С юным наследником шуму было много. Решили — умер с перепоя. Четырнадцатилетний оболтус выпил лишнего, а растущий организм с большой дозой алкоголя не справился. Таков был диагноз. В случае мисс Дэвис растущий организм отпадал, а чего такого та могла бы перебрать?… Опиум! У неё возникли проблемы со сном, дозы все увеличивались, после смерти полковника у Арабеллы стал исчезать опиум. Мариэтта начисто была лишена каких бы то ни было моральных принципов и совести, но никак не ума. План она разработала во всех подробностях.

Возвращаясь в апартаменты Арабеллы, Мариэтта опять столкнулась в дверях хозяйской спальни с мисс Дэвис. Выражение липа экономки не предвещало ничего хорошего, и горничная лишь утвердилась в своих намерениях. Черт знает, обнаружила ли проклятая баба что-нибудь, но явно приняла какое-то решение. А значит, контрмеры как нельзя более своевременны.

Как преступница, Мариэтта действовала очень рационально. Вернувшуюся из гостей Арабеллу обслуживала довольно неловко, зевая, и уложив хозяйку, прокралась в комнату экономки. Затем, удостоверившись, что та крепко спит, воспользовалась подушкой. Мисс Дэвис сопротивлялась недолго и скоро затихла. Мариэтта спрятала небольшую дозу опиума в тумбочке и, проверив, не преподнесёт ли ей экономка каких-нибудь неожиданностей, вышла, не оставив после себя никаких следов.

По большому счёту, Мариэтта не имела каких-то особых преступных наклонностей. Деликатное избавление от мисс Дэвис даже не казалось ей убийством. Убийство — это кинжал, вонзённый в сердце, перерезанное горло, раскроенный топором череп, а не такая мелочь. Подумаешь, капельки в травках, а подушку можно придержать и шутки ради, какое тут убийство?

А Великий Алмаз продолжал сиять зловещим светом…

Труп мисс Дэвис обнаружили сообща. Служанка, пришедшая чистить камин, не могла попасть в запертую комнату, а на стук никто не отзывался. По ступеням служебной лестницы дошли до камердинера, который не советовал вышибать дверь, а предложил проникнуть в комнату через окно. Мисс Дэвис всегда держала его открытым, так как любила свежий воздух. До третьего этажа, правда, ни одна лестница не доставала, но на чердаке тоже были окна.

По верёвке из чердачного окна ловко спустился младший лакей, с восторгом воспринявший все происходящее как отличное развлечение. Столпившаяся перед домом прислуга была того же мнения, все дружно признали, что впервые мисс Дэвис доставила людям хоть какое-то удовольствие. За акробатическими упражнениями не наблюдала только Арабелла, которая ещё спала, зато во всем происходящем принимал участие весьма удивлённый и встревоженный Джордж-младший, который чуть свет уже гарцевал перед окнами любимой, с нетерпением дожидаясь той минуты, когда наконец сможет пребывать в её обществе круглые сутки.

Лакей получил чёткие указания, которые и выполнил беспрекословно. К мисс Дэвис он не приближался, та, по всей видимости, крепко спала, а лакей менее всего хотел стать тем человеком, который её разбудит. Он поднял валявшийся на ковре ключ, вставил его в замок и повернул. Дверь открылась.

Ключ, лежавший на полу вместо того, чтобы торчать в двери, пока что никого не заинтересовал.

Мариэтта вынуждена была оставить ключ там, где он упал, когда открывала дверь отмычкой, иначе не смогла бы тем же способом её запереть. Жутко взволнованный своей ответственной миссией лакей совершенно не обратил на эту странность внимания и почти тут же забыл о ключе, тем более что искать его не пришлось: просто поднял и открыл дверь. Он даже никому об этом не рассказал. Факт сей всплыл гораздо позднее и некоему мистеру Томпсону дал почву для размышлений.

Мистер Томпсон, инспектор лондонской полиции, прибыл на место вместе с врачом, который и подтвердил надежды прислуги. Мисс Дэвис оказалась мертва. Умерла во сне. Возможно, чем-то болела и не лечилась, держа свою болезнь в тайне? О травах вспомнили сразу же и без труда обнаружили их солидный запас, а в процессе поисков нашли и опиум.

Инспектора полиции, само собой разумеется, никто не вызывал. Мистер Томпсон был просто другом молодости сэра Блэкхилла. Возвращаясь от своей сестры, решил по дороге устроить себе небольшой отпуск и навестить знакомого аристократа. Он как раз писал письмо в местном трактире, сообщая о своём прибытии, когда всю округу (а уж трактир в первую очередь) взбудоражила весть о странном происшествии. Доктор уже мчался, и мистер Томпсон, махнув рукой на письмо, помчался за ним следом.

Джордж-младший очень ему обрадовался. Он весьма высоко ценил и любил инспектора. Чувствуя себя у невесты как дома, он пригласил гостя к завтраку и распорядился сообщить обо всем случившемся Арабелле. Однако ещё раньше с помощью врача и представителя местной полиции попытались узнать, что же все-таки с мисс Дэвис произошло и почему она столь поспешно оставила этот мир. Начали с прислуги.

Мариэтта постаралась в нужный момент ахнуть, благодаря чему её допросили в первую очередь. Всячески демонстрируя волнение, она поделилась своими наблюдениями: да, мисс Дэвис после смерти полковника явно что-то мучило, она плохо спала, впадала в меланхолию, бывала весьма раздражительна, пила разные травы, действующие успокоительно и снотворно. Вообще вела себя как-то странно.

А что касается опиума, то Мариэтта уже некоторое время назад заметила, что им пользуются. Все меньше и меньше становится. Она ничего не говорила, так как думала… полагала… опасалась… что, может, это сама госпожа… извините, пожалуйста…

Слушавшая сбивчивые признания горничной уже разбуженная и одетая в утреннее платье Арабелла только пожала плечами, не обижаясь на глупые подозрения, а Мариэтта демонстративно вздохнула с облегчением. При этом девушка без колебаний и даже очень охотно добавила, что теперь ей приходит в голову… Она дважды заставала мисс Дэвис около такого специального индийского шкафчика хозяйки…

После столь замечательного начала все остальные вопросы были уже только наводящими, в чем спрашивающие не отдавали себе, отчёта. Каждый очередной дающий показания подтверждал мнение первого свидетеля, даже Арабелла, даже Джордж, а вся прислуга в доме сразу вспомнила, что и впрямь мисс Дэвис вела себя как-то странно, со своими травками носилась, как с тухлым яйцом, иногда по ночам слонялась по дому, видимо, не могла заснуть, но никто не смел её расспрашивать…

В самоубийстве мисс Дэвис не обвинили. Пришли к выводу, что случайно приняла слишком большую дозу снотворного, только и всего. Почившей устроили достойные похороны, а наследство получил какой-то дальний родственник, обнаруженный с помощью адвокатов и осчастливленный столь неожиданной улыбкой судьбы. Ему и в голову не пришло разбираться, действительно ли его престарелая тётка умерла собственной смертью.

Зато этим вопросом задался инспектор Томпсон. Формально никаких поводов для сомнений вроде бы не было. Но что-то никак не давало ему покоя, нестыковка какая-то, мелочь, которая торчала, как заноза, и раздражала инспектора. Работы ему хватало, а времени — совсем наоборот, но в свободные минуты он снова и снова перечитывал свои записи и вёл нечто вроде дневника, где излагал мучившие его мысли. Все свидетели говорили одно и то же, честно и без колебаний, но в этом дружном хоре чувствовалась какая-то фальшивая нота.

Отыскать её помог сэр Генри Мидоуз.

Последний упорно продолжал интересоваться всем, что касалось полковника Блэкхилла и его вдовы. Обвинение в краже алмаза он в принципе отверг, самоубийство полковника показалось достаточным аргументом, но ведь должен же этот пресловутый алмаз где-то находиться. Арабелла подозрений не вызывала, в голову просто не могло прийти, что английская леди, в ту пору ещё очень молодая, способна была сама, лично, совершить нечто подобное. В одиночестве отправиться в джунгли и остаться не растерзанной тиграми, не покусанной змеями, не убитой какими-нибудь злодеями и вообще не спятить со страху! И хотя джунглей-то там был всего какой-то клочок, но все же. Проникнуть в охраняемый храм и хладнокровно подменить алмаз стекляшкой? Исключено! Сэр Генри не знал характера Арабеллы и понятия не имел о сжигавших её чувствах, а чувства эти сами по себе были способны прихлопнуть того гипотетического тигра, не говоря уже о злодее в людском обличье.