Наталья Скороденко - Козлы и орлы Страница 14

Глава 6

ЛЕДИ МАКБЕТ МЕСТНОГО УЕЗДА И ИЖЕ С НЕЙ

Я проснулась на удивление рано, почувствовав приступ ностальгии по Ежику. Вероятно, причиной тому послужила вчерашняя эпопея с Федотовым и его волкособом. Их трогательная любовь и дружба заставили меня ощутить себя сиротинушкой. Обычно я пробуждаюсь оттого, что в ухо мне с мелодичным мурчанием тычется усатая рыжая мордочка, соскучившаяся за ночь киса требует внимания и кормления! За хлопотами последних дней я не успела по-настоящему ощутить ее отсутствие, но сегодня ужасно захотелось прижать Ежика к груди. Так что первым делом, сварив кофе, я позвонила Элен. Та сразу же подняла трубку:

– О, Натали! Как я рад тебя слышать! – как всегда безграмотно и с сильным акцентом приветствовала меня она.

Нужно сказать, что некоторым людям нипочем не даются иностранные языки, как ни учи. Бедняжка Элен, закончившая филфак Воронежского университета по магистерской программе русский язык, явно была из их числа.

– Как жизнь? Ежик еще не надоела? – поинтересовалась я.

– Как можно?! – возмутилась Элен. – Но в Ежьике течь! – торжественно объявила она.

Повисла пауза. Я пыталась постичь суть услышанного, фраза была произнесена предельно внятно. Не преуспев, я осторожно переспросила:

– Как это – «течь»? Она же не лодка!

– Наш Ежьикь стал девушкой, – охотно пояснила Элен.

– Дико орет и стенает? – настороженно уточнила я, зная, как ведут себя в этом деликатном состоянии многие кошечки.

– Да нет! Все мурлыкает и мурлыкает! Это же не плебейский кошка, а наш Ежьикь, – с любовью и гордостью в голосе ответила Элен.

Пообщавшись еще немного в том же ключе и выяснив, что Элен с Полем намерены отбыть во Францию через неделю, я решила не вредничать и оставить им Ежика с течью до отъезда.

С лирической частью программы было покончено, следовало вернуться к животрепещущим проблемам. А их накопилось немало – помимо расследования необходимо было сделать и свои дела. Сотовый со специальным номером – для рабочих контактов – весь вчерашний день провалялся дома и зафиксировал пару звонков от Неволькиной из редакции детской литературы и один – из газеты про животных. Я отключаю этот аппарат лишь в ночное время и почти всегда держу при себе, за исключением тех случаев, когда всецело поглощена конспиративной слежкой. Мой основной номер в редакциях тоже известен, но как контактный для работы я использую этот. Подобная предосторожность объясняется тем, что работаю я внештатно, и каждый заказ для меня жизненно важен, а если сотовый с основным номером я могу отключать, игнорировать, вообще поменять в нем симку, то этот – никогда. Контактный рабочий номер остается неизменным на веки вечные!

С редакциями я решила связаться после обеда (с людьми творческими лучше беседовать именно тогда), а сейчас, не теряя времени, пойти к Насте и отправить ее в милицию писать заявление о похищении Олега. Желательно было делать это не в одиночку, а с Инкой, которая уже приноровилась отпаивать Стрепетову валерьянкой. Словно услышав мои мысли, позвонила Чудновская. Голос у нее был довольно мрачным. Когда я поинтересовалась, в чем причина минора, она ответила, что я все сама пойму при личной встрече.

– При встрече, так при встрече, – не стала упорствовать я. – Через полчаса у Настены. Идет?

– Идет! – сразу же согласилась Инка.

Я предупредила Настюху о нашем визите и вышла из квартиры. Стараясь не думать, как воспримет Стрепетова информацию о том, что след, по которому мы так бодро шли, оказался туфтой и что ей необходимо писать заявление о похищении жениха, я набрала номер Петрова. Звонила я ему скорее для очистки совести. Несмотря на ранний час, Володя конечно же уже горел на работе и охотно «пробил», заметали ли в вытрезвитель Центрального округа три дня назад некого Василия Федотова. Как выяснилось, заметали, и не одного, а целых пятерых, но по крайней мере один, судя по паспортным данным, оказался, бесспорно, нашим.

Тем временем я дошла до квартиры Стрепетовой и недрогнувшей рукой нажала на звонок. Да, хороших известий у меня не было, но вешать нос я не собиралась, в любом случае мне надлежало излучать оптимизм и твердую уверенность в удачном исходе расследования!

Дверь открыла Настюха. Выглядела она ничуть не лучше, чем в первый день, но и не хуже, что уже радовало. На меня она смотрела исполненным надежды взглядом.

– Привет! А Инесса уже пришла, только вот без тебя ничего не хочет рассказывать, – сообщила Стрепетова и, понизив голос, добавила: – Да и вообще, у нее дома, наверное, что-то случилось…

Представив, каким соловьем Чудновская разливалась бы в случае удачи, что бы там у нее ни случилось, я внутренне возмутилась ее трусливым и подлым поведением – не хочет, она, видишь ли, без меня ничего рассказывать! Значит, как тяжелый покаянный разговор, так пальма первенства – мне!

– Ну, и где наша скромница? – спросила я.

– Мы на кухне сидим, чай пьем, – ответила Настя.

С нехорошим чувством я проследовала за ней, но стоило мне увидеть подругу, возмущения как не бывало.

Под левым глазом у Инки красовался фиолетовый бланш всех классических оттенков синего. Очевидные попытки замаскировать его с помощью косметики провалились полностью, и различные замазки-корректоры даже как-то ярче и выгоднее оттенили насыщенность тонов и глубину цвета.

– Вот это да! – воскликнула я, не сдержавшись. – Кто это тебя так?! Неужели Андрюха дал волю многолетнему гневу?

– Да при чем здесь Андрюха, – кисло возразила Инка. – Данькина это работа.

– Данькина??? – выпалили мы с Настюхой.

– Да, сыночка моего, Данечки! – с горечью подтвердила Чудновская.

– Но как, позволь поинтересоваться, он «а» – смог дотянуться, и «б» – вмазать с такой силой? Я уж не спрашиваю почему – ты повод дашь всегда, – спросила я.

– Он очень меткий, Данька, – объяснила Инка. – Я вчера после, мягко говоря, непростого разговора с Андрюхой по сотовому неслась домой на всех парусах. Ну и забыла про свой прикид классный… парик там… юбочку…

Слово «юбочка» она произнесла с какой-то особой нежностью. Вот ведь какое у человека сильное пристрастие к набедренным повязкам!

– Мало того что Андрюха меня увидел и просто остолбенел! Но он хотя бы узнал… А вот Данька на грех проснулся, побрел в туалет, а в коридоре – я. Он спросонья как заорет: «Тетька!!! Злая тетька!!!» Хвать с пола каучуковый мячик, и в глаз мне со всей вари! Я так по стеночке и стекла…

Несмотря на весь трагизм Инкиного повествования, мы с Настюхой просто покатились со смеху. Инка обиженно засопела. Я же, отдышавшись, эгоистично обрадовалась этой оказии – рассказ явно отвлек Настюху от тяжелых переживаний, и это должно было помочь ей безболезненнее переварить наш безрадостный отчет. Я сразу решила внести ясность:

– В общем, так, Настена, первый след оказался ложным.

– Как? – растерянно спросила Настя. – Вы же говорили, что идете… что…

– Идем! – не колеблясь, подтвердила я. – Но, знаешь ли, в расследовании главное – все методично проверить, тогда точно докопаешься до истины. И даже хорошо, что первый след нас никуда не вывел.

– Почему? – недоверчиво поинтересовалась Стрепетова.

Я стала энергично перечислять весьма сомнительные положительные аспекты:

– Во-первых, потому что одним подозреваемым стало меньше, а соответственно расследование не стоит на месте и продолжается, а во-вторых, потому что, возможно, тебя порадует, что твой бывший жених – Василий Федотов – чист, как слеза младенца.

Но Настена, как ни странно, не возликовала.

– Да я же вам сразу сказала, он и мухи не обидит! Я совершенно точно знала, что это не Вася!

– Знала – не знала, не разговор. На него все указывало! И мог он быть замешан, как миленький! – горячо возразила я. – Очень часто, да почти всегда, гадости нам делают люди, на которых мы бы в жизни не подумали!

– Да, Настюха, Наташка дело говорит. Мой глаз тому – лучшее доказательство, – неголословно поддержала меня Чудновская.

– А как же Олежка? Его держат в плену, мучают!!! Он на меня надеется, а я…

– Настя, мы все понимаем, но ты попробуй все-таки не паниковать! Ну не нашли мы Олега с первой попытки, по мановению волшебной палочки… И что? Пока не получен выкуп, он в безопасности, – твердо сказала я.

– И не воображай всякое там – мучают, пытают! Умерь фантазию. Не мы Звягинцева найдем, так милиция точно справится, – строго добавила Инка.

– Какая милиция?! – просто взвилась кроткая Стрепетова. – Вы с ума сошли, да??? Помните, что похитители сказали: «Сунешься в ментовскую, ему – конец»!

– Настен, сядь и выслушай меня внимательно, – попросила я. – Как бы мы ни были уверены в том, что с Олегом все в порядке, на сегодняшний день ясно одно – скорее всего это не розыгрыш, а реальное похищение. Те, кто такими делами балуется, конечно же заинтересованы в том, чтобы к поискам пропавших не привлекали милицию. Ведь она решает такие задачи в два счета! – В интересах дела я сочла возможным щедро приукрасить суровую реальность. – Поэтому и запугивают, угрожают, мол, сообщишь в органы, пришьем жениха!