Беверли Херальд - Двойное убийство Страница 14

– Высади меня здесь, – проворчала я. – Пешком быстрее дойду. – Я не стала добавлять, что если пробуду с ней еще минуту, то и сама могу высказать парочку угроз в ее адрес.

Рывком распахнув дверцу, я перебежала улицу и бодро зашагала прочь.

– Берт! – остановил меня голос сестры.

– Что еще? – рявкнула я, оборачиваясь. Нэн опустила стекло и пристально смотрела на меня.

– Будь очень осторожна, ладно? – По глазам было видно, что она в самом деле встревожена. Господи, и ради чего мы только воюем? Я растерянно улыбнулась.

– Ладно. И ты тоже.

Естественно, после этого обмена пожеланиями я вскоре поймала себя на том, что, торопливо шагая обратно к «Фарли, Невину и Вудсу», то и дело оглядываюсь через плечо. Со стороны я, наверное, напоминала одного из персонажей фантастического ужастика «Чужой» – после того как монстр вырвался на свободу и разгуливает по космическому кораблю. И если бы я так часто не оглядывалась, скорее всего вообще не заметила бы незнакомку, следовавшую за мной по пятам.

Если, конечно, она действительно шла за мной. Я принялась останавливаться через каждые три шага, делая вид, будто разглядываю витрины магазинов. На самом деле я проверяла, как поведет себя незнакомка.

И всякий раз она тоже исправно останавливалась. Даже когда я столбом застыла посреди тротуара и вперилась в небо, словно углядела там невесть что, незнакомка тоже остановилась. Краем глаза я отметила, что она уткнула нос в аптечную витрину, внимательно изучая экспозицию разнообразных кремов для ног.

Пока дама рассматривала витрину, я рассмотрела ее саму. Одета она была в рыжевато-коричневый дождевик с поднятым воротником – ни дать ни взять, Шерлок Холмс в юбке. Только Холмс ни за что не напялил бы такие огромные солнечные очки в оранжевой оправе. И не стал бы красить волосы в ярко-рыжий цвет. А если это парик?.. Не стал бы Холмс и ходить на четырехдюймовых каблуках. Причем ботиночки у дамы были того примечательного оттенка, который Нэн именует «цветом детской неожиданности», – и сумочка в тон.

Когда я наконец добралась до своего офиса, мисс Шерлок Холмс спокойно прошествовала мимо, громко цокая каблучками. Я с облегчением перевела дыхание. Может, у меня просто-напросто развивается паранойя? Но, говорят, даже у параноиков бывают враги.

Остаток дня я провела, нервно подпрыгивая, стоило кому-нибудь подойти ко мне сзади, а по дороге домой то и дело кидала безумные взоры в зеркальце заднего вида. Насколько я могла судить, никто меня не преследовал. И, выруливая на подъездную аллею к дому, я уже пребывала в убеждении, что чересчур насмотрелась ужастиков.

Пока не увидела свою входную дверь. Она была слегка приоткрыта.

Но ведь утром я тщательно ее заперла? Ну конечно, заперла. С трудом переставляя ватные ноги, я чувствовала противное пульсирование в ушах.

Я распахнула дверь. О господи…

Моя гостиная представляла собой точную копию гостиной Нэн вчера вечером. Выдвинутые ящики; распахнутые дверцы шкафов; газеты, одежда и книги вперемешку на полу.

Я с трудом проглотила застрявший в горле ком и выдавила: «Боже мой…» – но сама едва себя услышала. Издалека донесся шум подъезжающего автомобиля, но я всецело сосредоточилась на кошмарной свалке, в которую превратилась моя бедная квартира. Наклонившись, подняла канделябр, свалившийся с каминной полки, – снизу у него откололся маленький кусочек. На глаза навернулись слезы. Старательно поморгав, я двинулась дальше по комнате.

Боже правый! Все было в точности как у Нэн: вроде бы ничего не пропало, но раскидано на совесть.

Только я поставила на место канделябр, как с лестницы послышался шум; я истошно завизжала, а в следующую секунду увидела, кто спускается мне навстречу.

– Джейк! Что ты здесь делаешь?

Увидев меня, Джейк вздрогнул, а затем вытянул обе руки, демонстрируя свою непричастность.

– Когда я пришел, здесь все уже было в таком виде. Я просто проверял… хотел убедиться, что тот, кто все это натворил, не поджидает тебя наверху.

Я напряженно уставилась на него. После того как человек, которому веришь, тебя обманет, уже трудно принимать его слова за чистую монету. Вот что самое ужасное…

– Значит, моя дверь была не заперта? Джейк кивнул:

– Широко распахнута. Я и вошел. Словно по заказу, на сцене появилась Нэн.

– Вот дерьмо, мать вашу! – с чувством сказала она, бегло оглядев комнату.

Впервые в жизни я подумала, как емко она охарактеризовала ситуацию.

– Вы еще не видели, что на втором этаже, – мрачно заметил Джейк.

Мы с Нэн переглянулись и молча поднялись вслед за ним. Прошли по коридору. И остановились на пороге ванной.

Именно там кто-то оставил для меня сообщение. Ярко-оранжевой помадой на зеркале было намалевано:

НИКАКИХ КОПОВ, А НЕ ТО – СМЕРТЬ!

Глава шестая

НЭН

Я уставилась на ярко-оранжевые каракули, красовавшиеся на зеркале в ванной Берт:

НИКАКИХ КОПОВ, А НЕ ТО – СМЕРТЬ!

Вроде бы ясно.

Но только не Джейку. Он переминался с ноги на ногу в своих ковбойских сапогах (для непосвященных уточняю: это такие сапожки на высоком каблуке и с пестрой отделкой по краю голенища).

– Ну и что же, по-вашему, означает эта чертовщина?

Вот и снова мистер Дурацкий Вопрос нас не разочаровал.

– Джейк, – произнесла я с ангельским терпением в голосе. – По-моему, нам не советуют обращаться в полицию.

Джейк покачал головой. Белое перо в его ухе затряслось в привычной джиге.

– Но это же глупо! Конечно, мы позвоним в полицию!

Берт, которая до этого пялилась на свое зеркало, выпучив в ужасе глаза, – ну совсем как я накануне! – тут вдруг повернулась и хмуро глянула на Джейка:

– Ты что, читать не умеешь? Тут написано…

– Плевать мне, что тут написано, вы должны позвонить в полицию! – взвился Джейк. – Иначе сыграете на руку этому типу!

Джейк был прав, и я это понимала. А еще я знала, что, будь у сестры право выбора – пойти под расстрел или же связаться с полицией, – она, вполне вероятно, выбрала бы первое. Но в то же время выбора у нее как будто не было.

– Берт, – тихо сказала я, – тебе и впрямь стоит позвонить в полицию.

Сестра покачала головой:

– И позволить какому-нибудь копу перетрясти всю мою сумочку в поисках оранжевой помады именно этого оттенка? Нет уж, благодарю покорно, лично я – пас.

Джейк оторопел. Невольно задумаешься, сколько же раз Берт выразила свое несогласие с ним за все годы их супружества.

– Берт, – начал он, – что за глупость? Немедленно звони в…

На мой взгляд, если хочешь человека в чем-то убедить, обвинять его в глупости – не самый верный способ. У Берт сделался такой вид, словно перед ее носом только что взорвался полновесный заряд динамита.

– Джейк, – ровным голосом произнесла она, – на зеркале написано «нет», и я не…

– С каких это пор ты обращаешь внимание на зеркала? – оборвал ее Джейк.

В его тоне сквозила явная издевка, как будто Берт ежедневно приставала к зеркальцу с вопросом: «Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?»

Берт испепелила его взглядом.

– С тех самых пор, как мне напомнили о смерти. Не знаю, как вам… – она поочередно обвела нас взглядом, – но лично на меня это слово производит впечатление. Вот такая я загадочная. – И упрямо поджала губы, что – как я изучила за долгие годы – означало следующее: заткнитесь, только зря сотрясаете воздух, вопрос закрыт.

Впрочем, Джейк за долгие годы совместной жизни с Берт, кажется, так и не изучил мимику бывшей жены. А возможно, он отлично все понял, но полагал, что угрозами заставит ее подчиниться.

Пожав плечами, я направилась к двери.

Джейк нервно взъерошил и без того спутанные космы и продолжил натиск:

– Берт! Не впадай в истерику! Или ты немедленно звонишь в полицию, или это сделаю я. Мы должны показать копам это! – И мотнул головой в сторону зеркала.

Мало того что глупа, так и еще и истеричка! Нет, этому человеку определенно следует поучиться, как заводить друзей и оказывать влияние на людей. Краем глаза я покосилась на Берт: она сопела, точно бык, изготовившийся к атаке. Это мне тоже было знакомо. Я невольно попятилась.

И правильно сделала, ибо освободила ей дорогу к раковине. А иначе Берт, пожалуй, затоптала бы меня.

– Да ну? – воскликнула она, сдернула тряпку с полотенцесушителя и принялась тереть зеркало.

Издав вопль раненого зверя, Джейк ринулся наперерез, но было поздно. От послания остались только оранжевые разводы. Берт отступила на шаг и с довольным видом швырнула тряпку в раковину.

– Ну вот, теперь можешь не тревожиться: показывать полиции уже ничего не надо. – И с царственной грацией выплыла из ванной.

Я молча смотрела ей вслед. И эта женщина еще смеет называть меня неуравновешенной?!