Ричард Бротиган - Грезы о Вавилоне. Частно–сыскной роман 1942 года Страница 14

— Это несложно, — сказал я. — Тела в любом случае туда попадают.

Я заказал ей еще пива. Второе она уже допила. Я никогда в жизни еще не видел пивного стакана настолько пустого и притом настолько быстро. Пиво она практически вдыхала.

— Спасибо, — сказала она.

— Когда вы его хотите? — спросил я.

— Сегодня ночью, — ответила она. — На кладбище «Святой Упокой».

— Ждать, похоже, недолго, — сказал я. — Могу я спросить, что вы с ним собираетесь делать? — сказал я.

— Ладно вам, умник, — ответила она. — Что делают с телами на кладбище?

— Хорошо, — сказал я. — Я все понял. Лопату приносить?

— Нет, — ответила она. — Только принесите на кладбище тело, а об остальном мы сами позаботимся. От вас нам нужно только тело.

Когда она произнесла «мы», я предположил, что до «нас» ей не хватает только шеи. Я заказал ей еще пива.

48. Землетрясение на заводе наковален

Сейчас половина восьмого, — сказала она, когда мы расположились на заднем сиденье лимузина, а шея везла нас обратно в Сан-Франциско. — Тело на кладбище я хочу в час ночи, — очень сухо продолжала она, никак не проявляя воздействия шести стаканов пива, которые уговорила в рекордный срок.

— Ладно, — сказал я. — Но если задержусь, можете начинать без меня.

Шея на переднем сиденье дернулась.

— Шучу, — сказал я.

— Крайне важно, чтобы тело оказалось там в час ночи, — сказала женщина. Она сидела ко мне очень близко, и пивом от нее совершенно не пахло. Кроме того, осушив шесть стаканов, она двинулась прямо к машине без захода в туалет. Интересно, куда же, черт возьми, пошло все это пиво?

— Не беспокойтесь, — сказал я. — Доставлю тело в срок.

— Хорошо, — сказала она.

Я помолчал, прежде чем открыть рот снова. Мне хотелось, чтобы слова, которые я собирался произнести, были правильный.

Мне совсем не хотелось, чтобы изо рта у меня летели неряшливые или неуместные слова.

— Половина гонорара мне нужна сразу, — сказазал я. — А кроме того, мне понадобится триста долларов на расходы. Кое-кого придется подмазывать. Вы, надеюсь, понимаете, что кража тела из морга вещь далеко не заурядная. Городским властям очень нравится терять тела. Неизбежно возникнут вопросы. А на ответы потребуются деньги.

— Я понимаю, — сказала она.

Я перевел на нее взгляд.

Где, к чертям, все это пиво?

— Мистер Кливленд, — сказала она шее, ведущей машину.

Шея сунула руку в карман пиджака, вытащила пачку ассигнаций и протянула ее мне. Пачка содержала ровно восемьсот долларов стодолларовыми купюрами. Как будто они прочли мои мысли. — Удовлетворительно? — спросила она. Я чуть не лишился сознания, когда мне вручили деньги. Очень долгое время — будто световые годы до ближайшей звезды. Я не видел столько денег с тех пор, как мне заплатили за ту автомобильную аварию. Определенно жизнь моя пошла вверх. Проезжая по мосту Золотые Ворота, я был счастливее некуда, а заработать эти деньги просто — нужно лишь украсть труп.

И тут шея заговорила в первый раз. Из передней части шеи, которая даже не потрудилась повернуть ко мне свою голову, исторгся голос, словно землетрясение на заводе наковален.

— Не облажайся, — сказала шея. — Нам нужно это тело.

49. Частные детективы Сан-Франциско

Я не воспринял шею всерьез. Украсть тело — задача совсем не трудная. Пара пустяков. Можно сказать, тело уже на кладбище.

Я прекрасно себя чувствовал, когда мы проезжали будку дорожных сборов. Я оседлал весь мир. Снова деньги!

Смогу скинуть с плеч некоторые долги и снова заведу себе контору, а может — и секретаршу на полставки. Смогу даже позволить себе старую машину, чтоб везде можно было ездить.

Лучше просто не бывает. Я смотрел на мир сквозь розовые очки. Меня даже не волновало, что я никак не мог вычислить, куда в моей изысканной клиентке девались шесть стаканов пива. Они где-то там. Вот и все, что мне нужно знать.

В моем довольном мозгу что-то шевельнулось.

Я не мог не спросить.

— Кстати, — сказал я. — Как вы обо мне узнали? То есть в Сан-Франциско есть гораздо более известные частные детективы. Почему вы предпочли меня?

— Вы — единственный, кому мы могли бы доверить украсть для нас тело, — сказала богатая блондинка. — У остальных детективов могут еще остаться какие-то принципы. У вас нет ни единого.

И это, конечно же, правда.

Я ничуть не обиделся.

Мне скрывать нечего.

— Где вы обо мне услышали? — спросил я.

— У меня есть источники, — ответила она.

— Не облажайся, — сказала шея.

50. Будущая практика

Я позволил им высадить меня у роскошного жилого дома со швейцаром в нескольких кварталах от того места, где я жил. Я сказал им, что здесь я и живу. Они подъехали к парадному и высадили меня.

Швейцар на меня взглянул с любопытством.

— Спасибо, что привезли меня домой, — сказал я.

Когда я вылезал из машины, шея повернулась ко мне и заговорила.

— Почему ты хочешь выйти здесь? — сказала она. — Ты ведь здесь не живешь. Ты живешь в крысятнике в паре кварталов отсюда. Но, может, тебе нужно размяться. Нам все равно, где ты живешь. Мы хотим одного — чтобы тело было у южных ворот кладбища «Святой Упокой» в час ночи. Ровно.

Я стоял, так и не сумев толком придумать, что бы им ответить. Кто эти люди? Откуда они столько обо мне знают? Я и не представлял себе, что так популярен.

— Я практикуюсь, — наконец ответил я. — Когда-нибудь я буду здесь жить. — Шея открыла рот снова:

— Не…

— Я знаю, — ответил я. — Облажаюсь.

— До встречи, мистер Зырь, — сказала мне изысканная блондинка с шестью стаканами пива, запрятанными где-то в ее красивом теле.

Автомобиль медленно отъехал.

Я смотрел ему вслед, пока он не свернул за угол и не пропал.

Швейцар принялся мести тротуар. Подметал он ко мне очень близко. Я отошел.

51. К. Зырь, Частный следователь

Я по-прежнему не позвонил маме.

Она уже вернулась с кладбища.

Лучше бы с этим покончить. А кроме того, я смогу известить ее, что намерен вернуть часть позаимствованных у нее средств. Само собой, о размере гонорара я упоминать не стану, поскольку она захочет больше денег, чем я намерен вернуть.

Теперь меня очень интересовало обзавестись конторой, секретаршей и автомобилем. Мама может и подождать. Она привыкла. Она только положит деньги в банк, а это — последнее место, где мне бы хотелось держать свои деньги. Мне нужна контора, где имеется

золотом на двери, и роскошная секретарша, строчащая под диктовку:

Уважаемый мистер Купертино, благодарю Вас за премию в пятьсот долларов после того, как я разыскал Вашу дочь. Большое удовольствие иметь дело с джентльменом. Если потеряете ее снова, Вы знаете, где меня найти, и в следующий раз поиск будет за счет заведения.

И еще мне нужна машина, чтобы я мог перемещаться по городу, не снашивая башмаки до дыр. В частном детективе, который ходит пешком или ездит в автобусе, как-то недостает класса.

И клиентам неуютно встречаться с частным детективом, у которого из кармана рубашки торчит автобусный билет.

Но сейчас лучше позвонить маме.

Я прошел пару кварталов до телефонной будки.

Опустил никель и приложил к уху трубку. Гудка не было. Я нажал на возврат монет, но мой никель остался у телефона внутри. Я пощелкал рычагом аппарата. В трубке продолжалось молчание, причем золотом оно не было. Оно, блядь, было моим никелем.

Черт бы его побрал!

На никель меньше.

Большой бизнес опять меня наебал.

Я пару раз стукнул телефон кулаком, дабы подчеркнуть, что некоторые не потерпят, когда их грабят, и дадут сдачи.

Я покинул телефонную будку и прошел полквартала.

Развернулся и злобно уставился на телефон. В будке стоял какой-то старик. Трубку он держал в руке и с кем-то разговаривал. Выиграть невозможно.

Интересно, старик воспользовался своим никелем или же по некой тотальной несправедливости ему удалось дозвониться благодаря моему.

Из ситуации можно было извлечь единственное утешение: надежду, что, если он звонил по моему никелю, то говорил со своим врачом — просил средства от омерзительного приступа геморроя.

Вот единственный способ с честью выйти из такого паршивого расклада.

Я повернулся и пошел на автобусную остановку на Клэй-стрит. Автобусом я собирался доехать до морга. Мог бы взять и такси, но решил проехаться автобусом на прощанье, поскольку никогда больше не придется мне ездить автобусом.

Это последний раз.

Автобуса ждала молодая женщина.

Как бы симпатичная, поэтому я решил испробовать на ней свое новое богатство — широко улыбнуться и пожелать доброго вечера.