Галина Куликова - Два ужасных мужа Страница 15

Большой зал, где находились разделы фантастики и приключений, был битком набит любителями этого жанра. Разновозрастные поклонники агента Сико с книгами в руках старались пробиться ближе к столу, за которым царствовал Силуян Космос. Кажется, он выглядел еще представительнее, чем пятнадцать лет назад. И он, черт побери, до сих пор был Эльвире удивительно дорог. Он и его счет в банке.

Между тем очередь, через которую охранник широкой грудью прокладывал дорогу Эльвире и «ее мальчику», глухо зароптала.

– Куда это вы лезете, женщина? – возмущенно спросил встрепанный очкарик с лицом вечного младшего научного сотрудника и схватил ее цепкими пальцами за рукав. – Мы тут все стоим и культурно ждем. И вы тоже подождите.

Окружающие загомонили, с готовностью поддерживая борца за справедливость. Но остановить Эльвиру было не так-то просто. Не теряя времени даром, она пустила в ход свой острый как бритва язычок, и очень скоро противник ослабел, сраженный ее «красноречием». Однако перепалка с недовольной толпой все же несколько задержала ее, поэтому толстый Элтон добрался до Силуяна Космоса первым.

– Тут вот жена ваша с сынишкой пришли, – заискивающе улыбаясь, сообщил охранник, который так и не заметил, что Эльвира от них отстала.

– Жена? Да еще и с сынишкой? – с веселым изумлением глядя по сторонам, спросил Силуян. – И где же они, позвольте узнать? Особенно хочется взглянуть на сынишку.

– Так вот же он, – охранник мотнул подбородком на Элтона.

Тот сиял навстречу Силуяну всей своей пятнадцатилетней наглостью.

– Ах вот ты, значит, каков, – протянул писатель. – И чего тебе надо, сынуля, в этот праздничный день?

– Автограф! – с готовностью выдохнул Элтон.

– А звать тебя как? – Силуян смотрел на него, не мигая.

– Петя. – У него была сияющая физиономия человека, не знающего, что такое смущение.

– А по батюшке?

– Петр Николаевич.

Силуян раскрыл поданную книгу и размашисто написал на форзаце: «Дорогой сынуля! Расти большой и никогда не обманывай. Твой папа Коля».

Элтон схватил книжку, сунул в нее нос и посмотрел на Силуяна с уважением.

– Один-один, – сказал он. – Ладно, я тогда встану в очередь. В общем, я еще вернусь.

И он исчез в одну секунду, без следа, как будто телепортировался.

– Давай, давай, Терминатор хренов. Он еще вернется, видишь ли,– проворчал Силуян и тут увидел Эльвиру.

Лицо жены было таким хмурым и сосредоточенным, что он сразу понял: случилось что-то серьезное. Раз его половина осчастливила своим присутствием магазин, встречу с читателями нужно завершать как можно скорее. Потому что до этого дня Эльвира ни разу не появлялась в местах скопления его поклонников.

– Ну, чего ты вдруг примчалась? – выговаривал Силуян жене, сидя в машине. С места он не трогался, всего лишь завел мотор. – Только не говори, что соскучилась, все равно не поверю. Всех перебаламутила! Хочешь перессорить меня с фанатами?

– Нужны мне твои фанаты!

– Я знаю, у тебя свои фанаты есть. Козлы молодые…

– Послушай, мне достаточно одного твоего слова, чтобы я всех разогнала и снова стала примерной женой. Ты этого хочешь?

– А как ты думаешь? – сварливо спросил Силуян. – Иначе зачем весь этот спектакль под названием «брак»? Давай разведемся, и дело с концом.

Слово «развод» прозвучало в первый раз, и Эльвиру словно морозом продрало до костей. Да, она, конечно, женщина деловая, но… Конница особо отважно скачет на врага, когда в тылу имеются пулеметы.

– Послушай, милый, есть дело. Очень срочное и чрезвычайно важное.

– Ты назвала меня «милый»? – Силуян посмотрел на жену так, будто она разделась догола посреди города. – Видимо, дело действительно важное.

– Наше с тобой будущее под угрозой.

Силуян вздохнул. В молодости, когда его мозг еще был начинен всякой чепухой, красота казалась ему едва ли не антисептиком, убивающим микробы порока. Теперь он постарел. Прелестная жена уже не могла заговорить ему зубы, хлопая ресничками.

– Ты проигралась в карты? – Его осуждающая правая бровь поползла вверх.

– В какие карты?! Силуян, сейчас не время для шуток. У нас нет ни одного лишнего дня, а может быть, даже и часа.

– О чем это ты? – наконец всерьез озадачился Космос.

– О деньгах, разумеется. Если о чем-то и стоит говорить серьезно, так это о деньгах. И чем больше их, тем серьезней разговор.

– Твое жизненное кредо мне уже знакомо.

– Выслушай сначала, потом будешь брюзжать. – Ей в конце концов надоело ходить вокруг да около, и она выпалила: – На твое состояние покушаются.

– На мое состояние? Ты ничего не путаешь? У меня нет собственного замка в Италии или маленькой нефтяной скважинки где-нибудь в Западной Сибири…

– У тебя есть счета в банках, и кое-кто хочет их обчистить.

Лицо Силуяна сначала потемнело, а потом побледнело. Он всем корпусом повернулся к Эльвире, неловко нажал локтем на клаксон, и машина жалобно тявкнула.

– А этот кое-кто случайно не тот загорелый лось с татуировкой на предплечье? – спросил он бесцветным голосом.

Эльвира дрогнула. Такого испепеляющего взгляда она не видела у Силуяна никогда.

– Я расскажу тебе все, – пообещала она, и в ее словах впервые за многие годы прозвучало раскаянье.

В эту самую секунду она действительно раскаивалась в том, что позволила Швыряеву хоть сколько-нибудь влиять на свою жизнь. Из-за этого типа она могла потерять и власть, и деньги. А ведь, по ее глубокому убеждению, ничто не могло сравниться по силе удовольствия с властью и деньгами.

Со всех сторон их толкали, и какой-то старик нелюбезно отпихнул ногой Тасин чемодан, который она бросила, как только увидела Илью. Широко улыбнувшись, Илья схватил ее в объятия, покружил в воздухе, снова поставил на каблучки и коротко поцеловал в губы.

– Таська, как же я рад тебя видеть! Хорошо долетела?

Он был высоким и грациозным, как торреро. Загар чайного цвета, коротко стриженный светлый «ежик», бесшабашная улыбка парня, привыкшего гоняться за ветром на скоростных машинах… Если бы Тасе сказали, что перед ней кинозвезда мирового масштаба, она бы сразу поверила. «Господи, только бы не упустить его», – пронеслась в ее голове испуганная мысль.

В этот момент к ним фланирующей походкой подошел молодой человек в темных очках, поднял Тасин чемодан и молча двинулся прочь.

– Эй, минуточку! – растерянно закричала она, метнувшись следом. – Погодите, куда вы понесли мои вещи?

Илья схватил ее за руку.

– Не волнуйся, это Макс. Я тебе про него рассказывал. Просто он деликатный, не хотел мешать нам целоваться. Но и без дела стоять ему было скучно.

Тася хотела сказать: «Ну, так давай целоваться!» – но сдержалась. У них еще будет время для поцелуев. Рано или поздно они останутся наедине, и вот тогда…

Они вышли из здания аэровокзала под светло-синее небо с кремовыми завитушками облаков. После московской липучей жары с густым наваром смога воздух казался чистым кислородом.

– Янтарное побережье! – воскликнула Тася таким тоном, словно уже стояла на берегу моря и смотрела вдаль. – Звучит потрясающе. Я ведь здесь никогда не была.

– Значит, тебя ждет множество новых впечатлений, – сказал Илья и посмотрел на нее не без некоторого лукавства.

Тасю взбудоражило это двусмысленное обещание, и она засмеялась.

На стоянке они подошли к заурядному черному седану, за рулем которого невозмутимо восседал приятель Ильи.

– А где же обещанный белый лимузин, принадлежавший гитлеровским начальникам? – воскликнула Тася. – Единственное белое, что я увидела, прилетев сюда, твои штаны.

– Извини, – сокрушенно покачал головой Илья. – «Хорьх» пришлось ремонтировать. Мы в нем чуточку покопались, разобрали кое-что, а собрать до твоего приезда не успели. Но ничего, еще покатаемся на нашем красавце и по Калининграду, и по Москве.

– Ладно, – великодушно махнула рукой Тася. – Познакомь меня наконец с твоим приятелем, а то он сидит мрачный, у меня аж мурашки по коже.

– Макс, не сиди мрачный, – тут же потребовал Илья. – Познакомься! Это Тася. Тася – это Макс.

– Привет! – приятель Ильи развернулся и отсалютовал поднятой рукой.

– Привет. Очень приятно познакомиться, – ответила Тася и посмотрела в черные очки. В них плавали кусочки солнца и кривые отражения стекол аэровокзала.

«Не видишь глаз, не знаешь человека», – вспомнила Тася цитату из старого фильма. Словно подслушав ее мысли, Макс снял очки и отсалютовал еще раз, держа их в руке. Глаза у него оказались темными. Салютуя, Макс скупо улыбнулся. «Слава богу, хоть не принял меня в штыки, – подумала Тася. – А то они там с упоением копаются в моторах, а потом приезжает барышня из Москвы и рушит мужскую компанию. Как говорил Ефрем, мужские игрушки не терпят не только женских рук, но даже и женского присутствия».

В который уже раз мысль о том, что Ефрем мертв, вызвала у Таси сильное сердцебиение. Думать об этом было страшно. Хотя при той жизни, которую вел ее первый муж, конец мог наступить и раньше. Темные делишки, водка, сомнительные дружки… Добром такое редко кончается.