Галина Романова - Принцип Отелло Страница 15

Он как-то мимоходом будто бы заехал в отделение милиции, куда они первый раз парня доставляли, и попытался встретиться с теми, кто их сопровождал. А нету их, сказали Владимиру. Оба уволились. Уже пару недель, как уволились. И дежурного того нет, говорят, который парня принимал. Его за появление на рабочем месте в нетрезвом состоянии вон поперли. Чистка, мол, сейчас в органах идет. Только Володька Кириллов не дурак – моментально смекнул, кто эту самую чистку заказал.

К слову, и те двое из города слиняли. Он ведь по их адресам проехался, не поленился. В его же интересах, черт возьми, было землю носом рыть, он и поехал. И везде облом. В одном месте мать сказала, что сын уехал за границу на заработки. Сестра второго заявила, что брат на учебу деньги зарабатывал и теперь появилась возможность в хорошем месте достойное образование получить.

Только не верил ни черта Кириллов ни в заработки шальные заграничные, ни в тягу к знаниям. Сдрейфили пацаны, вот и убрались из города куда подальше. Теперь его очередь. Успеть бы…

Последнее его дежурство началось на полчаса позднее. Сначала его вроде и вовсе не хотели на дорогу выпускать – снова обнаружилась проблема с напарником. Потом напарник нашелся, и они выехали. Но через пару часов того срочно вызвали на пост, и Кириллов остался один.

Ну и ладно, решил он, откидывая спинку сиденья и дремотно прикрывая глаза. Последняя ночь, до конца дежурства осталось всего ничего – каких-то четыре часа. Вытерпит как-нибудь. Тем более что напарника обещали вернуть часа через полтора. Да и трасса почти пустая – дачники проехали, студенты тоже угомонились.

Он не понял, почему вдруг вышел из полусонного своего состояния. То ли рация разбудила, то ли свет фар от летящей по дороге машины. Встряхнулся и решил напоследок лихача приструнить. Выбрался на дорогу с радаром, поднял жезл, приказывая тормознуть, и тут же обрадовался. Знал он, знал эту цыпочку, что летела сейчас на бешеной скорости по мокрой трассе. Ярко-красная иномарочка с симпатичной блондинкой за рулем не раз привлекала его внимание. Любила девочка полихачить, очень любила, за что не раз он ей самолично протокол выписывал.

Машина прижалась к обочине. Стекло со стороны пассажира медленно поползло вниз. И только Кириллов собрался пожурить незадачливого водителя, как тут же в задний бампер остановившейся машины уперлись фары еще одного автомобиля.

Зачем тот остановился, Кириллов сразу не понял. Сопровождение, что ли, у красотки? Быстро глянул на номер и поморщился. Ох, ну до чего противный клиент ею управлял. Они с Коляном его терпеть не могли. Сколько раз приходилось его тормозить, столько же приходилось с ним выяснять отношения. Аж до хрипоты! И каждый раз слизняк уходил от протокола. Законы он, видите ли, знает… Ну-ну, решил девочке адвокатские услуги оказать, так? Посмотрим, что на сей раз он сможет выставить ей в защиту. Превышение скоростного режима налицо.

– Нарушаем? – с легкой улыбкой обратился Кириллов к девушке, стараясь не обращать внимания на то, что у второй машины мягко хлопнула водительская дверца. – Куда спешим? На сколько разрешенную скорость превысили, знаете?

– Знаю, – вздохнула девушка с виноватой улыбкой. – Только не я одна нарушаю, командир. Вон парень следом за мной мчался на той же скорости. Вы на него не обратили внимание, а на меня… Ой, осторожнее!

Кириллов даже не понял причины ее тревоги. И почему симпатичное лицо девушки перекосилось от испуга, не понял тоже. В голове вдруг с сильной болью раскололось что-то, и он упал на землю лицом вниз.

Его ударили? Его ударил тот самый хлыщ, который ратовал всякий раз за соблюдение законности, так, что ли? С какой же стати? Ну он ему сейчас…

Попытавшись перевернуться и присесть хотя бы, Кириллов обнаружил, что не в состоянии даже рукой двинуть. Казалось, на спину ему взвалили непомерно тяжелый груз. Потом по телу начали шарить чьи-то чужие руки, спускаясь все ниже и ниже к правому боку, где у него висела кобура.

У него вытаскивают табельное оружие! Да, тот самый урод, которого они с Коляном Сячиновым столько раз пытались ухватить за задницу, точно вытащил у него пистолет. Владимир все чувствовал и понимал сквозь болезненный туман, заполонивший его сознание. Рядом визжала девушка, страшно визжала, а потом грохнуло так, будто выстрелил кто. И все стихло. Спине вдруг стало легче, и Кириллов понял, что сверху его просто кто-то придерживал. Не кто-то, а тот самый человек, что вытащил у него пистолет и выстрелил потом из него. Почему девушка замолчала? Уехала, что ли? Володя попытался шире распахнуть глаза и чуть сдвинуть голову. Нет, не уехала. Колеса ее машины замерли прямо возле его фуражки, что слетела с головы при падении. Почему тогда тихо?

– Ну, вот и все, гражданин начальник, – опалило его ухо чье-то горячее дыхание. Затем послышался легкий смех: – За что ж ты девчонку-то так, а? Как теперь с этим жить станешь? Но ведь ты же не станешь, так ведь?…

По лицу Володи Кириллова поползло что-то жесткое и холодное, доползло до виска и остановилось.

Дуло пистолета, понял он в следующий момент. Этот гад пристрелил девчонку из его собственного табельного оружия, а теперь приставил пистолет к его голове.

«Не успел! Я не успел!» – подумал Кириллов и попытался шевельнуться за секунду до того, как прогремел выстрел, разорвавший его мозг…

Глава 11

Василиса сидела за своим рабочим столом, хмуро рассматривала бумаги, над которыми ей надлежало сегодня долго и нудно корпеть, и что было сил боролась с отчаянием, прочно угнездившимся в ее душе со вчерашнего вечера. Силы были явно на исходе.

А что вчера вечером произошло необычайного? На первый взгляд ничего. Вчера вечером произошло очередное празднование дня рождения Марии Федоровны. Та и подаренным кастрюлькам обрадовалась, и чего-то такого наготовила к столу, чему уже пришлось радоваться ее сыну (хоть не суп, слава богу!), и даже снизошла до того, что впервые за все время их брака с Вадиком назвала ее по имени – Василисушкой. Прямо с порога назвала, от чего сноха едва в обморок не упала. Надо же, такие метаморфозы!

Все шло вполне чинно и мирно, пока свекровь снова не завела разговор о детях, которым давно уже было пора у них появиться. Вадик трусливо промолчал, начав ковыряться в блюде из рыбы. Мария Федоровна приняла его молчание как сигнал к наступлению, и началось.

И семья у них не может считаться полноценной, если до сих пор они не думают о детях. А пора бы…

И давно уже она, Мария Федоровна то есть, подумывает о том, чтобы переехать к ним, жилья-то их на всех хватит. Куда двоим такие хоромы…

И квартиру свою она уже каким-то там своим знакомым пообещала, тогда денег вполне хватит на то, чтобы отремонтировать дачный домик. Ребенку же нужен свежий воздух, он не может жить в городском массиве и глотать смог…

– А как же ребенок станет жить без родителей, если станет жить с вами на даче? – уловила брешь в ее показательных выступлениях Василиса.

Но находчивая Мария Федоровна и здесь оказалась на высоте. Она, оказывается, уже все продумала за них, за нее.

– Он и не станет жить без родителей. Вы тоже станете там жить.

– А как же работа?! – возроптала Василиса.

Глянула на мужа, ища у того поддержки, но Вадик взгляд отвел. Из чего стало ясно, что с мамой он эту тему мусолил давно. Что они уже все решили, теперь вот ставят Василису перед фактом. Осталось нанизать одно-единственное звено, недостающее в их ровной гладкой цепи, – осталось родиться ребенку.

– На работу Вадик станет ездить с дачи, не так далеко, – с фальшивой улыбкой глянула на сноху свекровь. – А тебе работу придется бросить. Что это за мать, которая не занимается воспитанием своего ребенка?

– А квартира? Ее тоже бросить? – Василиса с трудом боролась с волной глухого гнева.

– Квартиру будем сдавать, – отчеканила свекровь, мгновенно припечатав себя к их семье, причем достаточно прочно и навсегда.

– Вадик! – не выдержав, воскликнула Василиса. – Ну, скажи ты ей!

– Что сказать, Валиса? – поинтересовался тот, так и не подняв глаз от тарелки.

– Что она такое говорит?! Какая дача?! Как можно сдавать квартиру чужим людям?! Мы с тобой в нее столько вложили и…

– Зря споришь, милая, – чуть жестче, чем прежде, проговорил Вадик. – Ма дело говорит. Если ты бросишь работу, то в бюджете образуется брешь. А сдавая жилье, мы ее восполним, и только.

– И только? А с чего вы решили, что я брошу работу?! – взорвалась наконец она, плюнув на все на свете приличия. – Кто принял за меня это решение?!

– Я, – последовал лаконичный ответ мужа. – Я принял за тебя это решение. Я вправе его принять, потому что я твой муж. Ты не хочешь быть домашней хозяйкой? Миллионы женщин о подобном мечтают.

– Я не в их числе! Почему вдруг на подъеме своей карьеры я должна становиться домашней хозяйкой? С какой стати?