Людмила Милевская - Кикимора болотная Страница 15

Разложив все это в непосредственной близости от порога, я подумала, что, если злоумышленник проникнет в мой дом, ему совсем не придется пользоваться собственным орудием убийства — все уже есть у меня и лежит наготове.

Однако я была полна решимости не пускать преступников в дом. Я опустилась с цыпочек на всю ступню, потопала для правдоподобности и противным тоненьким голоском пропищала:

— Женя, по-моему, за нашей дверью кто-то есть. Там кто-то скребется.

Отпрыгнув от двери, я сделала несколько грузных шагов, имитируя Женю, и, приблизившись к порогу, спросила густым (насколько это было возможно) басом:

— Кто там, Соня?

Надеюсь, это у меня получилось достаточно правдоподобно.

— Не знаю, Женя, может, ты взглянешь? — перешла я вновь на писклявый голосок.

— Взгляну, только прихвачу с собой пистолет, — ответствовал мне бас.

Несмотря на все мои ухищрения, звуки за дверью не прекратились.

Напротив, они, начав стихать, оживились и даже раздались какие-то толчки в дверь.

Ну что тут будешь делать?

Я заглянула к Саньке, простилась с ним и вернулась в прихожую с самыми решительными намерениями. При этом я старательно обнаруживала себя топотом и басила:

— Не тронь пистолет, это не игрушка. Ну, где тут твои грабители? Сейчас я устрою им расстрел!

На слове «расстрел» я опять припала к «глазку» и прислушалась. За дверью раздался слабый стон. Жуткий страх сковал мое тело, а из груди вырвался дикий визг, и волосы встали дыбом.

— Кто там? — уже действительно не своим голосом спросила я, коченея от ужаса. Стон повторился.

— Да кто же там?! в отчаянии крикнула я и шарахнула по двери ногой.

Слабое "я" раздалось мне в ответ, причем откуда-то снизу.

— Кто "я"?

— Я… — и опять стон.

— Чего ты хочешь?

Протяжный стон опять раздался снизу и нечленораздельное мычание следом за ним.

«Раз злоумышленник так слаб, что и объясниться толком не может, значит, он или сильно пьян, или совсем болен, — подумала я. — Следовательно, есть надежда, что я смогу воспользоваться тем арсеналом оружия, которым запаслась».

Мысль эта вдохновила. Я схватила в руку топор и резко распахнула дверь.

На пороге лежала Жанна. С ключом в руке.

Глава 10

Я Закричала. Ах, как я кричала!

Окровавленная Жанна лежала на пороге, а я кричала, еще не понимая, что это она. Я видела залитый кровью кусок человеческого мяса и отдалась во власть ужаса. Когда же этот кусок пошевелился и попытался переползти через порог, я перешла на визг. Визжала так, что плафоны люстры звенели не хуже колоколов.

На лестничную площадку — храбрая женщина — выползла Старая Дева. Увидев кровь, она, не задумываясь, присоединилась ко мне. Теперь мы визжали вдвоем.

Бигуди от напряжения вибрировали на ее лысой голове. Я визжала тоненько и пронзительно, а Старая Дева хрипловато и с дребезжанием. Потом она замолчала.

Замолчала раньше меня. Может, потому, что окровавленный кусок мяса лежал не в ее прихожей, а может, потому, что она глупа и у нее нет Саньки.

— Это же Жанна! — воскликнула Старая Дева, подслеповато щурясь и делая несколько шагов к моей квартире. — Где это ее так?

У меня моментально сработал многовековой рефлекс, который помогает нам общаться с соседями.

— Где-где, в Караганде! — отрезала я и, втащив Жанну на середину прихожей, захлопнула дверь.

Присев на корточки, я нащупала ее пульс. Не могу сказать, что я сильна в медицине, но какой-то пульс был. Значит, она жива. И ее непрерывные стоны говорили о том же. Но что мне-то делать?

Вызывать «Скорую помощь», что же еще. Судя по тому, что на ней была все еще моя (баснословной цены) кружевная блузка, до дому бедняжка не дошла, а идти тут не больше пяти минут, следовательно, все это время девочке было очень нехорошо.

Я метнулась к телефону, набрала нужный номер и завопила что было мочи:

— «Скорая помощь»?! «Скорая помощь»?!

— Слушаю вас, — ответил мне голос, выражая глубокое отвращение.

— Срочно! Пожалуйста! Приезжайте!

— На что жалуетесь?

— Не я! Раны! Много ран! Кровь! Много крови! Срочно! Умоляю!

— Температуру мерили? — брезгливо поинтересовался голос.

Я опешила. При чем здесь температура?

— Температуру? Кому?

— Тому, у кого раны.

— Вы что, издеваетесь? Девочка лежит вся в крови, а я буду мерить ей температуру? Вот приезжайте и померяйте.

— Мы сами знаем, что нам делать, — возмутился голос. — Ваш адрес?

— Записывайте, — закричала я и… И связь пропала. Совершенно. В трубке была мертвая тишина.

— Что за чертовщина! — выругалась я. Телефон не работал.

— Не надо звонить, — простонала Жанна. Оказывается, она подползла к телефонному столику, выдернула из розетки шнур и теперь лежала без сил у моих ног. В ее руке по-прежнему был зажат ключ от моей квартиры. Я присела, разжала ее пальчики, взяла ключ и положила его на столик.

— Почему не надо? — растерянно спросила я. Глаза ее переполняли боль и мольба.

— Не надо звонить, мне уже лучше.

— Лучше?!!!!!!! Разве может быть лучше в твоем состоянии? На тебе же живого места нет!

Жанна пошевелилась, сделала над собой усилие и попыталась встать. Я пришла в ужас.

— Что ты делаешь?! А если у тебя переломы?! До прихода врачей нельзя вставать!

— Не надо никаких врачей, — дрожащим голосом просила она. — Умоляю, помоги мне добраться до ванной.

Она так настойчиво пыталась встать, что мне пришлось поднять ее, подставить ей плечо. К испорченной кружевной блузке добавилось и мое новое платье, которое вряд ли теперь отмоешь от крови. Но зато исполнилась мечта Жанны: она добралась до ванной.

Увидев, что она вполне жива, я немного успокоилась и вспомнила о Саньке.

— А-а! — закричала я. — Мой мальчик сейчас задохнется под матрасами!

И я побежала в Красную комнату спасать Саньку. Слава богу, он не задохнулся, а лишь немного вспотел. Я переодела его в пижамку накрыла одеялом, поцеловала и вернулась к Жанне.

Бедняжка разделась догола и улеглась в ванну, под струю горячей воды.

Моя блузка валялась на полу. Я подняла ее и выбросила в мусорное ведро. То же я проделала и с юбкой Жанны, и с ее нижним бельем, которое тоже было безнадежно испорчено.

Зато сама девочка — хвала небу — понемногу начала приходить в себя. К тому же я увидела, что тело ее абсолютно цело, лишь несколько синяков на руках и ногах. Лицо тоже не пострадало, а вот на голове я обнаружила рваную рану, по всей вероятности, и давшую такое обилие крови. Я остановила кровь, обработала рану, как смогла наложила повязку и приказала:

— Вылезай, тебе нельзя сидеть в горячей воде.

Жанна покачала головой. Все это время она молчала, остановив свой бессмысленный взгляд на какой-то невидимой точке.

— Вылезай, слышишь? От горячей воды снова пойдет кровь.

Она никак не отреагировала на мои призывы.

Я закрыла кран и вытащила пробку. Вода начала медленно убывать. Жанна нехотя поднялась, покачнулась и завалилась на меня. Набросив на нее полотенце, я вытащила бедняжку из ванны, поставила на пол и спросила:

— Сама сможешь идти? Она кивнула.

— Тогда пошли, я помогу. Мы добрели до спальни. Уложив ее в постель и накрыв одеялом, я уселась рядом.

— Что случилось? — спросила я, и она горько заплакала.

Плакала она то жалобно, то отчаянно; сердце мое рвалось на части, к тому же меня не покидал страх. Я все еще не знала, что произошло.

— Жанна! Что произошло? — воскликнула я, дрожа от нетерпения. — Говори скорей, или я умру.

Она порывалась сказать, но новая волна рыданий ей мешала. Ожидание становилось мучительным. Нервное напряжение достигло предела. В голове проносились самые чудовищные мысли, сердце тяжелым молотом бухало в груди. казалось, еще немного, и я потеряю сознание.

Жанна, словно почувствовав мое состояние, сумела сквозь рыдания выдавить из себя:

— Меня изнасиловали.

— А почему рана на голове?

— Я ударилась о какую-то плиту, когда он повалил меня на землю.

— Так тебя не били?

— Нет. Меня изнасиловали, — воскликнула она и с новой силой залилась слезами.

«Боже, как я рада! Как я рада! Ее изнасиловали!»

Я действительно была рада.

«Изнасиловали! И больше ничего! Не били и не мучили, а всего лишь изнасиловали. Значит, она здорова и была бы еще здоровей, если бы не сопротивлялась, а по доброй воле легла…»

— Жанна, но почему ты ползла? И стонала… Ты была похожа на труп!

— Не знаю, мне стало дурно, меня рвало, потом ноги отказали и руки тоже. Не помню, как очутилась у твоей двери, лишь помню, что не могла встать и дотянуться до звонка. В голове была боль и какой-то сумбур, будто все это происходило не со мной. Лишь в воде я… В общем, я ожила.

— Может, у тебя сотрясение мозга? Ты сильно ударилась?

Жанна покачала головой.

— Нет, — прошептала она и яростно закричала:

— И мой мозг здесь ни при чем, меня изнасиловали, как ты не поймешь!