Дороти Кэннелл - Как убить мужчину мечты Страница 16

– Спасибо, что заглянули, Элли. – Эвдора взбила подушку на кресле перед камином. – Устраивайтесь поудобнее, нам есть о чем поговорить. – Повернувшись ко мне спиной, она сдвинула стопку бумаг – по виду, делового содержания – на середину журнального столика и придавила их вазой с нарциссами. – Вот! Так вам будет посвободнее… – Эвдора рассмеялась с легким смущением. Суетливость обычно была ей несвойственна. Я лишь однажды видела, как викариса мечется по дому с безумным блеском в глазах, – когда к ней в гости приезжала свекровь. – Итак, Элли, – Эвдора уселась напротив меня, – я жду от вас совета: как обновить мое жилище?

– Вот так все и сразу? – пробормотала я. – По-моему, речь шла только о гардеробе в спальне.

– Сначала – да. Но, знаете, одно цепляется за другое. А теперь, когда наступила весна, – Эвдора оглядела комнату, – все вдруг стало казаться таким потрепанным. Обои совсем выцвели, даже узора не различишь, а мебель… да вы сами видите, Элли.

– Ничего особенно страшного я не вижу. – Я сдвинулась на край кресла, и оно жалобно застонало, словно предвидя, что конец близок.

– Должно быть, я созрела для перемен! – Эвдора скосила глаза на журнальный столик, где лежала книжка в бумажном переплете с Каризмой на обложке. Это, несомненно, был он, я могла бы узнать этот водопад развевающихся волос и бугристые мускулы даже на расстоянии пятидесяти метров. – Жизнь не стоит на месте, и если мы не будем стараться идти с ней в ногу… – Эвдора оборвала себя на полуслове. – Словом, не хочу, чтобы меня называли старомодной.

– Вам это не грозит, – с нежностью произнесла я. – Вы на редкость современная женщина.

– В некоторых отношениях, да. – Эвдора как-то странно улыбнулась, перевернула книжку Каризмой вниз, а потом сцепила ладони, словно хотела взять себя в руки. – Я постоянно занята приходскими делами, а в результате традиционно «женские» обязанности свалились на Глэдстона. Стряпня, магазины и прочее! И он прекрасно справляется! Но как бы все время находится в моей тени. Удивительно ли, что он ищет способы выразить себя? Какой-нибудь деятельности, которая произвела бы на добрых прихожан церкви Святого Ансельма шокирующее впечатление?

– Так это он решил обновить ваше жилище?

– Нет, – Эвдора окончательно смутилась, – это была моя идея. Я про вязание, которым увлекается Глэдстон. Люди любят пройтись насчет ближнего, и Глэдстон страшно огорчится, если, к примеру, члены Библиотечной Лиги станут посмеиваться над ним.

– Уверяю вас, все понимают его увлечение правильно. Если мужчине нравится вязать или вышивать, это еще не означает, что ему требуется гормональное лечение. Умела бы я рукодельничать, то обучила бы и Эбби, и Тэма.

– Присылайте их к Глэдстону брать уроки. – Эвдора улыбалась, но уголки ее рта дрожали.

Я начала беспокоиться за подругу. Помолчав, настоятельница добавила:

– От всей души надеюсь, что Глэдстона не сочтут неподходящей компанией для детей, когда распространится слух, что он… – Эвдора осеклась. – Что он к тому же обожает штопать.

Я открыла было рот, но тут мой взгляд упал за окно: на церковном кладбище побитый непогодой полк надгробий замер в ожидании трубного гласа Страшного суда, который освободит их от несения службы. Уж не этот ли мрачный пейзаж расшатал психику моей подруги? Наверное, Эвдоре действительно стоит переменить обстановку, и не только в доме. Пока я размышляла, в каких выражениях посоветовать ей отдохнуть, викариса откинулась на спинку кресла, поправила очки и лицо ее вновь стало прежним – улыбчивым и благожелательным. Так кому из нас мерещится всякое-разное, кому следует обратиться к врачу – мне или ей? Неужто труп мисс Банч, о который я буквально споткнулась, произвел на меня более глубокое впечатление, чем я предполагала?

– Ну хорошо, Элли! – безмятежным тоном произнесла Эвдора. – Прежде чем мы приступим к обсуждению интерьера, расскажите, как вы поживаете.

Меня так и подмывало выложить новость о помолвке Ванессы и сынка миссис Мэллой, но я героически удержалась от соблазна. Неминуемое появление моей кузины в Читтертон-Феллс по большому счету не грозило вселенской трагедией. Я знала, чего ждать от Ванессы: она ворвется в Мерлин-корт в облаке дорогих духов, велит мне не таращить глаза на ее бриллиантовое кольцо, а потом станет хвастаться контрактом с Фелини Сенгини. И уж непременно заметит, что после рождения близнецов моя грудь непомерно раздалась. Ничего, выдержу. К тому же привилегия объявить о счастливом событии по праву принадлежит миссис Мэллой.

Заводить речь о моих читательских пристрастиях также не имело смысла. Книжка на журнальном столике означала, что и Эвдора порой заглядывает в любовные романы. Так стоит ли беспокоиться? Мой брак вне опасности: я не запойная пожирательница романтических бредней, могу бросить в любую минуту.

– У меня все прекрасно! – объявила я и переключилась на интерьер.

Для переделки гостиной Эвдоры требовалось составить хитроумный план, чтобы уберечь от свалки большую часть мебели, взиравшей на меня с немым укором. Я размышляла о пестрой обивке для дивана и новом абажуре на торшер, как вдруг зазвонил телефон.

Извинившись, Эвдора сняла трубку и негромко заговорила. В этот момент в комнату вошел ее муж.

Глэдстон Шип был седовлас, худощав и сутул, последнее частенько свойственно людям высокого роста. На мир Глэдстон взирал с поразительной доброжелательностью. Когда мы впервые познакомились, я подумала, что из двоих супругов роль священника больше подошла бы мужу, а не жене. Глэдстон, как обычно, был одет в серый джемпер, несомненно связанный им самим.

– Привет, Элли! Не помешал? – Он замер на пороге, переводя взгляд с меня на жену, все еще говорившую по телефону. – Я могу и уйти, – в его глазах мелькнула улыбка, – и не возвращаться, пока вы все не разложите по полочкам.

– Мы с Эвдорой обсуждали ваше жилище, – объяснила я.

– А-а, замечательно! – Глэдстон бесшумно прошел к дивану и сел, благовоспитанно положив ладони на колени. – Вы эксперт в таких делах, Элли, но если хотите знать мое мнение, то, на мой взгляд, воланы, рюши и побольше розового – мне особенно нравится цвет фуксии – весьма оживили бы эту комнату.

– Да, но… – У меня упало сердце.

– А что вы думаете, дорогая Элли, – только будьте откровенны! – о зеркале в форме сердца в позолоченной раме?

Бог смилостивился надо мной: мне не пришлось отвечать, потому что Эвдора, повесив трубку, обратилась к мужу:

– Глэдстон, звонил твой хирург, мистер Садрани. Он уезжает в отпуск в Индию, и твоя операция переносится на следующий месяц. – Викариса выглядела чрезвычайно расстроенной.

– Какая досада, дорогая. – Лицо мистера Шипа стало цвета той самой фуксии, которую он так обожал. Глэдстон теребил штанины, старательно избегая моего взгляда. – Очевидно, мне придется набраться терпения и подождать еще немножко. – Он попытался мужественно улыбнуться.

– Твои родители могли бы решить эту проблему, когда ты был еще ребенком. – С Эвдорой явно что-то было не так: она даже не заметила, как вогнала в краску своего супруга. Мало того, она, видимо, позабыла и о моем присутствии. – Если бы им хватило духу принять разумное решение, тебе бы сейчас не грозила столь рискованная операция!

– Но операции всегда рискованны, дорогая.

– Эта чревата особыми последствиями для семейной пары. – Эвдора сдернула очки, растерянно моргнула и водрузила очки на место. – Я не виню тебя, Глэдстон, и понимаю, что ты страдаешь больше всех. Но не могу отделаться от предчувствия, что в скором времени ты будешь спать в комнате для гостей…

Эвдора подавила рыдание и выскочила в холл, оставив нас с Глэдстоном одних. Слышно было, как тикают часы на камине.

Глэдстон промурлыкал несколько тактов церковного гимна, отстукивая ритм костяшками пальцев. Я не знала, куда, девать глаза.

– Пойду-ка заварю чай, – произнес Глэдстон после томительной паузы. – Элли, а почему бы вам не присоединиться к Эвдоре и не продолжить беседу об интерьере? Я знаю, она хочет заменить шкаф в нашей… спальне. – Последнее слово далось ему с трудом.

– Может, мне лучше совсем уйти?

– Ни в коем случае! – испуганно воскликнул Глэдстон. Он явно не хотел, чтобы я, как крыса, бежала с тонущего корабля. – Эвдору нужно приободрить, а мне это сейчас не удастся. – Он опустил голову. – В последнее время со мной одни проблемы.

Моим первым побуждением было выразить ему сочувствие по поводу операции, но, поскольку она явно носила интимный характер, я не стала смущать Глэдстона и ограничилась тем, что просто похлопала его по плечу, а потом тихонько выскользнула из гостиной.

Поднявшись по лестнице, – третья и пятая ступеньки скрипели так громко, что могли разбудить мертвых на кладбище, – я нашла викарису в тесном коридорчике. Здесь было темно благодаря темно-зеленым обоям и нестройному ряду дубовых дверей. Однако узкое окно пропускало достаточно света, чтобы заметить, что глаза Эвдоры покраснели от слез.