Иоанна Хмелевская - Кот в мешке Страница 16

И вовсе не проще! Таких, как этот мой, уже не производят, так что пришлось бы менять всю сантехнику. Штопор в верхнем ящике буфета.

Привычно взяв в руки бутылку, Павел все так же смущенно пытался довести до сведения хозяйки еще одно обстоятельство, судя по всему, немало его тревожившее.

– Ты знаешь, Алиция, я не из привередливых, и мне не хотелось бы начинать с претензий, но, может, ты знаешь… не сдохло ли у тебя в ателье какое животное? Причем крупный зверь.

Сунув в микроволновую печь индюшачьи грудки, хозяйка обернулась к гостю с вопросом:

– Какое именно животное?

– Откуда мне знать? Думаю, большое.

Я почему‑то сразу обернулась к кошкам. Сидят, голубушки, на террасе, все три, греются на солнышке. Слава богу. Беата разыскала в ящике буфета штопор и без лишних слов подала его Павлу.

Хозяйка недовольно заявила:

– Никаких животных у меня в ателье не водится, ни крупных, ни мелких. Что за идиотские мысли приходят тебе в голову!

Павел совсем смутился.

– Да не в голову, в нос. Я бы и не возникал, но из ателье в мою комнату такая вонь ползет, сил нет. Я уж думал, не говорить тебе, а просто раскрыть окно на всю ночь у меня над головой, да оно сплошь заставлено цветами.

Я попросила Павла уточнить, какого характера запах проникает к нему из ателье. Ведь и мы накануне почувствовали вроде бы там неприятный запах, который хозяйка приписала экологии. У Павла было другое мнение.

– Как бы это поделикатнее выразиться… вроде запах тления… не трупом воняет, а… вот! падалью! Да, падалью.

– Что за чушь! – возмутилась хозяйка. – Мы были там и никакой падали не почувствовали. Хорошо бы, конечно, если откинул концы наш Падла, но это вряд ли, нечего и надеяться.

Пришлось опять выводить на чистую воду любимую подругу.

– А вот и почувствовали. Забыла? Только запах был не очень сильный, и ты свалила его на экологию. Учти, мы все – бабы курящие, Павел же не курит, у него нюх отличный, вот он и разобрался в запахе. К тому же со вчерашнего дня прошел целый день. А тогда еще и Мажена говорила о неприятном запахе.

– Проверим? – робко предложила Беата.

Пожав плечами, Алиция оставила в покое кухню и направилась в телевизионную комнату. Мы потянулись за ней, Павел с откупоренной бутылкой в руке, которую по дороге оставил на столе в салоне. Добравшись до цели и с трудом уместившись на свободном куске пола, мы стали принюхиваться. И без труда обнаружили – смердит, причем вонь уже никакая не природная, а самая что ни на есть трупная. Откопав у себя из‑под ног одну из пустых картонных коробок и отшвырнув ее, хозяйка распахнула дверь в ателье.

Тут уже и принюхиваться не было необходимости, воняло по‑страшному.

– О, холера, – озабоченно вырвалось у Беаты.

Алиция попятилась и негодующе взглянула на меня.

– А ну, признавайся, какой труп ты мне припасла на сей раз! Выдуманный или настоящий? Ведь с каждым твоим приездом только и жди пакости. Признавайся!

Я уже привыкла к несправедливым обвинениям и даже не обиделась.

– Отцепись от меня, никаких трупов я не запланировала. Лучше проверь, что у тебя там внизу лежит. Помнишь ежа? Ну, того, что в вентиляционную трубу забрался.

– Я его вытащила!

– А лис, что повадился к тебе ходить? Может, решил, что в твоем уютном доме самое подходящее место сдохнуть от старости. Я с ними ничего общего не имею.

Павел засомневался.

– Вы думаете, одного лиса хватило бы, чтобы вызвать такую вонь?

– Так ведь запах поднимается снизу, – пояснила Беата. – И я не уверена, что это падаль. Скорее сероводород…

Алиция задумчиво смотрела вниз. Ателье располагалось значительно ниже остальных помещений дома, к нему вела специальная лестница, загроможденная всевозможным барахлом, преимущественно опять‑таки коробками, из которых торчали ветки растений. Но пройти было можно. А вот в самом ателье, внизу, – не развернуться. К главному столу мешали подойти нагромождения керамических изделий и те же картонные коробки, низкая длинная полка у стены прогибалась под тяжестью цветов в горшках, начало же лесенки, ведущей в подвал, вообще не просматривалось. Я пыталась издали рассмотреть загораживающие ее предметы, но, кроме ящика с землей, пустыми кашпо и клубом каких‑то кореньев, ничего не разглядела. Ну и, конечно, коробки с чем‑то неизвестным.

– Надо очень постараться, тогда пролезть можно, – пришла я к выводу. – Если где‑то что‑то и лежит, то только там.

Очень не хотелось Алиции лезть в подвал.

– Ты так уверена, что нам обязательно нужно ЭТО увидеть?

– А ты намерена оставить эту вонь?

Мы все заметили – смрад крепчал с каждой минутой. Вчера он едва ощущался, а сегодня просто невозможно было дышать. И все навязчивей лезла в голову мысль о трупе, тем более что большие стеклянные двери в сад были распахнуты настежь. Хорошо бы лис, но ведь мог войти и бездомный, оголодавший бомж..

– Кажется, падаль перестает смердеть уже через два года, – заметила Беата. – Но вроде бы для этого необходим сухой климат.

– Пустыня? – подхватил Павел.

– В пустыне не смердит, там просто высыхает, – внесла свою поправку Алиция. – И перестаньте молоть ерунду, мы не в пустыне, мы в Дании.

– Если там и впрямь что‑то лежит, то недавно, – высказала я предположение. – Вчера, в полдень, так не воняло. Но кажется, жара стоит только второй день?

– Третий. До того было холодно.

– Тогда чего ж удивляться?

Алиция очень неохотно начала спускаться по доступной части лестницы. В этот момент в доме послышались какие‑то крики и стук.

– Эй, Алиция! – надрывался женский голос. – Где вы там? Иоанна? Есть в доме кто‑то из вас?

Узнав голос Аниты, Алиция остановилась на третьей ступеньке и оглянулась. Встревоженная Анита продиралась к нам через телевизионную комнату. Вот она разглядела меня и перестала кричать. Уже нормальным голосом сказала:

– О, ты здесь, а я уж было подумала, куда‑то ушли, оставив двери нараспашку. А где Алиция? Я по пути заехала…

– Здесь я, здесь, – с готовностью поднимаясь по лесенке, крикнула Алиция.

Выбралась, попыталась, оттолкнув меня, занять свободный участок пола и поздоровалась:

– Привет. Много нас тут. Пошли, напьемся кофейку…

Первый раз в жизни Алиция обрадовалась приходу Аниты, ведь он избавил ее от необходимости лезть в подвал. Должно быть, она надеялась, что жуткий запах как‑то сам собой испарится и ей уже не придется разыскивать его источник?.. Я промолчала. В конце концов, в подвал я могу и сама слазать, не обязательно при этом присутствие хозяйки. Ведь меня больше всех встревожил смрад в Алицином подвале. Что там так развонялось? Не рисунки же Торкиля, не его статуэтки, не печь для обжига глиняных изделий, не испорченная стиральная машина, пусть даже и очень преклонного возраста, и не удобрение для цветочков. Оно в сухом виде не выделяет никакой вони, другое дело – в мокром, тогда очень смахивает на свежий коровий навоз. Тогда что же? Неужели и в самом деле труп? Чей, черт бы его побрал?!

Анита уже лет десять назад бросила курить, не удивительно, что, оказавшись в ателье, сразу же принялась принюхиваться, но пока ничего не говорила. Зная порядки в Алицином доме, воздержалась от вопросов, которые могли для хозяйки оказаться неудобными. Зато с интересом оглядела Беату и с радостью поздоровалась с Павлом, которого знала многие годы и любила. К Павлу все относились с симпатией.

– Так я забежала к тебе по пути, – принялась она объяснять хозяйке. – Мне опять по делам службы приходится курсировать на трассе Хиллерод – Копенгаген, так что ты оказалась по пути. А мне очень хотелось разобраться кое в чем, и, представь себе, Падальский действительно у нас был!

Эти слова были произнесены с таким торжеством, что пренебречь ими было невозможно. Алиция замерла над столом с кофейными чашками и повернулась к гостье.

– Что ты хочешь этим сказать? При чем тут подлец?

– При том, что это он подбросил тебе журнал с исландским мхом. Украл у Яся и привез сюда. Я брякнула так, в шутку, а расспросив сына, уверилась – специально подбросил тебе.

– А зачем мне оно? К тому же этот подонок не знает датского.

– А вот и знает.

– С каких пор? Двадцать лет назад не знал ни словечка.

– А пять лет назад серьезно принялся за изучение датского и преуспел. Правда, только на письме. Умеет читать и писать, говорить так и не научился, а все из‑за акцента. И когда ему говорят – тоже не понимает. Зато с письменными текстами может даже переводчиком работать, так что не исключено, журнал похитил для себя, а в твоем доме оставил случайно.

Расставив чашки, Алиция достала кофе. Чайник фыркнул. Беата, изо всех сил старавшаяся все время быть полезной, уже стояла над ним и приступила к разливанию кипятка. Я решила не возиться с чаем и тоже выпить кофе.