Таня Танк - Няка Страница 16

– Пойдемте глянем, что доброго и светлого произошло в Эмске за день, – предложила Корикова.

«Чернуха» была в своем репертуаре. Сначала ведущий наигранно трагическим голосом сообщил об аварии с двумя жертвами. Потом показали репортаж с судебного процесса по хищениям федеральных средств. На скамью подсудимых приземлились сразу два заместителя руководителя дорожного фонда. Корреспондент «Чернухи» интересовался у директора предприятия, члена партии «России верные сыны», как он мог пригреть у себя под крылом таких прожженных мерзавцев, на что тот выражал искреннее непонимание, как это могло произойти в столь серьезной государственной структуре, обещал «взять на контроль» и «укрепить вертикаль власти».

– На седьмом километре Эмского шоссе обнаружен труп неизвестной, – объявил ведущий. – Предположительно, женщина была сбита автомобилем. Свидетелей происшествия, а также тех, кто узнал погибшую, просим обратиться по телефонам…

В кадре появилась пустынная трасса, слабо освещенная серым мартовским рассветом. Камера приблизилась к чему-то красному, резко выделяющемуся на фоне осевшего сугроба. Это была женщина в объемном алом пуховике. Она лежала лицом вверх. Зина громко выдохнула:

– Ох, как они меня напугали!..

– Да, ужасно, – поморщилась Алина. – Наверняка человек спешил с работы домой, в семью, к детям. А какой-то лихач…

Меж тем, камера подъехала еще поближе, и на экране появилось лицо покойной.

– Не может быть! – побледнела Рыкова. – Нет! Нет!

– Что такое? Ты ее знаешь? – разом повернулись к ней Алина и Таня.

– Да, – твердила Зина, не сводя глаз с экрана, – да… это она… она…

И, на ходу застегивая куртку, Рыкова бросилась вон из редакции.

– Не может быть! Не может быть! – бормотала она себе под нос. – Откуда она там взялась?..

Она влетела в клуб и со злорадством набросилась на администраторшу:

– Видели в новостях? Теперь-то ясно, почему она не вышла на работу! Аккурат в день начала проверки! Вы попали!

Тут Рыкова почувствовала, что ее очень аккуратно взяли за локоть.

– Кто здесь? – как ошпаренная, шарахнулась она в сторону.

– Ха-ха-ха, – сквозь марлевую повязку глухо рассмеялся незнакомый мужчина. – Я директор «Аполло» Роман Гольцев. Извините, гриппую.

– Что вам угодно? – недоверчиво глянула на него Рыкова.

– Я слышал, у вас много претензий к работе клуба. Мы не можем допустить, чтобы наши дорогие гости были недовольны. Пойдемте побеседуем у меня в кабинете.

Зина тревожно глянула на Гольцева. Какая, право слово, комическая личность. Мало того, что в маске, но еще и с загипсованной ногой. Как он забавно прыгает по лестнице на костылях!.. Словно прочитав ее мысли, директор объяснил, указывая на перебитую конечность:

– Покатался на сноуборде, называется! Экстремал хренов!

В кабинете Гольцев достал из шкафа бутылку коньяку и, не спрашивая Рыкову, плеснул в два бокала. Зина хотела отказаться, но вспомнив, что сегодня пережила немало стрессов, охотно отхлебнула из фужера.

– Скажите, вам правда не очень нравится у нас в клубе? – гнусаво завел Гольцев сквозь марлю.

– По правде говоря, ваше заведение трудно назвать образцовым. Цены, которые вы ломите, не соответствуют уровню предоставляемых услуг, – Зина потянулась за третьей «рафаэлкой». – Тренера балбесничают и околачиваются возле женских душей. Клубный врач попадает в ДТП аккурат накануне начала проверки. Не находите, что это очень странно? Неделю назад в клубе умирает клиентка, следом за ней сбивают Ревягину… Что здесь происходит, господин Гольцев? И не вы ли крышуете все эти темные делишки?

– Я, собственно, зачем вас позвал, – заговорил директор, поднимая маску (Рыкова с удивлением констатировала, что у него очень симпатичное молодое лицо). – Вы всего неделю как купили абонемент, а на вас уже поступили три жалобы. Одна из них коллективная, под которой подписались восемь человек. У нас частное заведение, мы имеем право отказать вам в посещении…

– Как бы не так! Я представитель независимой прессы, и не вам диктовать мне условия, – Рыкова яростно скомкала пустую коробку из-под конфет. – Да я теперь из принципа буду ходить в ваш отвратный клуб, всюду совать нос и предавать гласности все ваши злодеяния!

– Я готов вернуть вам полную сумму абонемента, – холодно сказал Гольцев.

– Эта сумма не играет в моем бюджете никакой роли, – сглотнув слюну, отвечала Рыкова.

– Я готов вам вернуть деньги и бесплатно перевести вас в «Геракл». Скажу честно, у них гораздо лучше. Вы правы, нам еще есть над чем поработать…

– Не желаю, – и Зина поднялась из кресла.

– И все же подумайте, – в голосе Гольцева засквозила агрессия. – Не смею торопить, но надеюсь, что уже завтра утром вы сообщите мне свое мудрое решение.

И, проковыляв к двери, он протянул Зине визитку.

Закрыв за собою дверь, Рыкова почувствовала смутную тревогу. Директор клуба только что пытался ее запугать. Значит, надо как можно скорее обезопасить себя. Самое надежное – создать вокруг своей персоны шумиху. Тогда к ней никто и пальцем не прикоснется…

– Алин, как же ты была права, – покаянным голосом заговорила она, вновь переступая порог редакции. – Мы не имеем права замалчивать эту проблему. В «Аполло» орудует преступная группа. На их совести – уже два трупа. Пора выступать единым мощным фронтом. Снимай ко всем чертям первую полосу! Дай мне полчаса – и завтра весь Эмск будет стоять на ушах!

Дома Зину встретила радостная Криворучко.

– Съешь дольку лимона, – процедила Рыкова. – Что за нездоровое ликование?

– Я шла из магазина, и тут меня нагнал один няка. Представляешь, он перепутал меня с Настей Каменских и попросил автограф!

– И ты дала? – хмыкнула Зинка.

– Пока нет, но… До этого мне никто не говорил, что я похожа на Каменских. Но я внимательно рассмотрела себя, и вот что, Зин – это правда! У меня точно такие же миндалевидные глаза и округлые аппетитные бедра.

– Допустим, допустим. И что же этот няка?

– Представляешь, пригласил на свидание! – от избытка чувств Криворучко прижала кулачки к раскрасневшимся щекам и присела на табуретку. – Назначил встречу в Шаповаловском парке. Это жутко романтично – весна, пустынный парк, шампанское и шоколад!

– И ты попрешься на окраину города, чтобы побродить не пойми с кем среди голых кустов? Да я уверена, что это маньяк.

– Ну что ты! Тем более, он назначил встречу на 12.00.

– Странное свидание. Почему не вечером?

– Потому что он хочет провести со мной как можно больше времени, а не только обрывок вечера. Что ж тут непонятного, – капризно заговорила Оксана.

– Чего и следовало ожидать, – вздохнула Рыкова. – На богатую наследницу уже начали слетаться любители халявы.

– Я ни слова не сказала о своем богатстве.

– Ну, кому надо, уже навели справки. Подожди – к тебе еще очереди выстроятся. Только ты их лучше не обнадеживай. Скажи честно, что все твое богатство – это шкатулка с цацками и ворох тряпья.

Укладываясь спать, Зинка попыталась подумать на тему, нет ли какого подвоха в том, что у Криворучко завелся поклонник. Но ее усталость была столь велика, что она уснула, даже не занеся на диван вторую ногу.

– Сик трансит глория мунди, – патологоанатом Сергей Петрович вновь произнес любимую сентенцию, прикрывая простыней лицо покойной. – Значит, ты уверена, что это она?

– Сик, сик, – машинально выдала Зина. От увиденного ее бросило в дрожь. Видимо, негодяй сбил Ревягину на полной скорости – все лицо было в грязи, кровоподтеках и крупных ссадинах.

– Ты произвела на меня благоприятное впечатление организацией прошлых похорон, поэтому если хочешь, можешь забрать и это тело.

– Позвольте, док, но мне оно без надобности. Покойная не была мне духовно близка. Мало того, в последнее время в наших отношениях наметились неразрешимые противоречия. Я вызвалась ее опознать только затем, чтобы убедиться, что это действительно она. Заодно мне хотелось бы глянуть на ее вещички…

Загадочная красная куртка аккуратно прикрывала собой стопку вещей Ревягиной. Зина внимательно осмотрела ее. Странно, очень странно. Почему Марина оказалась на обочине в чужой вещи? Причем, размера на четыре больше ее собственного? Пуховик скроен как унисекс, непонятно, мужчине он принадлежал или женщине. Если женщине, то довольно крупной. Если же мужчине… Зина задумалась, приложила куртку к себе.

– Так и есть, мой любимый размер, – ей тотчас же нарисовался образ высокого, в меру широкоплечего мужчины. – Рост 180, размер 50–52. Ах, как бы он был к лицу какому-нибудь импозантному брюнету… Да и шатену – тоже.

Но что значит этот маскарад? Администратор «Аполло» сказала, что Ревягина покинула клуб в начале девятого. Верхней одежды на ней не было. Значит, она была уверена, что быстро возвратится. Выбегала на минутку.