Андрей Кивинов - Аномальная зона Страница 16

– Лазером… – задумался Печерский. – Значит, вы полагаете… хм… Но для лазера ток нужен. Его здесь нет.

Печерский кивнул на керосиновую лампу.

– Ток… Ток… Электричество… – забормотал Рогов.

– Вот именно, – кивнул уфолог.

– А кто вас сюда вызвал, профессор?

– Я не профессор. А сообщил мне о происходящем… Данила. Трактирщик. Через сына.

– А сын где? – В голове у Рогова зародилось новое подозрение.

– В Питере живет. После окончания института.

– Ага… – протянул Рогов.

Встал и двинул к выходу.

А дед Тарелка вдруг заговорил. Ровным трескучим голосом, как старая грампластинка:

– Было это еще при «сухом законе»… Был тогда такой секретарь Горбачев, сам с отметиной на лысине, будто из Космоса прилетел. Ему из-за этой отметины пить было нельзя, и вообще много есть было нельзя, только пиццу можно, вот он и сухой закон ввел, и продукты многие отменил… Мясо, колбасу, сгущенное молоко…

На лошади Василий не сидел лет десять. Вроде, все вышло, крапчатая седока приняла, из лесу к Марсу и от Марса до салуна добрался без приключений. Забыл вот только немножко технику ритмичного подпрыгивания – всю задницу в результате отшиб.

Почувствовал это в полной мере, спешиваясь у трактира.

Водители-дальнобойщики с любопытством взирали на низкорослого прихрамывающего наездника.

Подбежал Данила, принял поводья:

– Ну как, успели? Здоров он?

– Повязали братков, – кивнул Василий. – Чуть дом не спалили, гады. Спасибо за помощь.

– Так это вам за помощь… – развел руками трактирщик. – Иначе б быть беде… Может, зайдете? Вы ведь «Марсианского» еще не пробовали? Со льдом, сгоряча-то, а? За счет заведения.

– Виски нет пока, – отказался Рогов. – А позвонить можно?

– Конечно.

В салуне Рогов заметил нововведение: поверх пчелиной расцветки мишени для дартса хозяева разместили физиономию Егора Егоровича Буша. Не иначе, в честь саммита. Дальнобойщики с удовольствием осваивали новую цель. «Фантазер», – подумал Рогов о Даниле. Теперь он уже не сомневался, кто устраивает в лесу космическое шоу. Жалко, конечно, расставаться с мыслью об инопланетянах, но…

Может, оно и к лучшему, что мы одни во Вселенной. Со своими-то «грибниками» и фантазерами хлопот хватает.

Рогов набрал телефон Главка. Услышал знакомый голос:

– Любимов слушает.

– Привет, Жор, это я.

– Здорово, – голос Жоры тут же стал гундосым и недовольным.

– Ну, как, проверили? – спросил Василий.

– Даже в адреса съездили, – отозвался Любимов. – Нигде нет. Учти – с тебя пиво.

– Я лучше тебе привезу… вискаря «Марсианского».

– Ну вези. А с потеряшками-то марсианскими что? Объявлять в розыск? Приметы разослать по всем космодромам?

– Сейчас, погоди… – Рогов обернулся к Даниле. – Как ваша фамилия, имя, отчество?

– Круглов Данила Семенович, – автоматически ответил ковбой.

– А сына как кличут?

– Круглов Виктор Д… – и только в этот момент хозяин салуна удивился, наконец. – А зачем это?!

– Жор, слушаешь? – вернулся Рогов к трубке. – Там у вас в Питере живет Круглов Виктор Данилович. Проверь, не приятель ли он этих пропавших.

– Ну, ты скажешь – «у вас в Питере», – хмыкнул Жора. – Сам-то марсианином уже заделался? Сколько ему?

– Лет двадцать пять…

– Как это? Что? – изумленно крякал Данила, не в силах сформулировать правильного вопроса.

Сыну его было, на самом деле, двадцать четыре. Но сути это не меняло.

– И адрес его узнай и навести, – Рогов говорил в трубку, но смотрел прямо в глаза трактирщику Круглову.

– Не надо… – тихо сказал Данила.

– Где аппарат? – так же тихо спросил Василий.

– Какой аппарат?

– Для пуска инопланетян.

Данила потупился.

– Да, Жор, прямо сейчас навести. – Рогов вновь обратился к телефону.

– В сарае под сеном, – неохотно выдавил Данила.

– Хорошее место, – одобрил Рогов. – А приятели? Ну, инженер с художником.

– В Питере. У сына на квартире живут. Я ж ваш разговор слышал… А вот про Петро не знаю…

– Все, Жор. Ничего не надо, – дал отбой Рогов. – Сами явились с чистосердечным… Кто-кто… Зеленые человечки!

– Это ж не преступление… – начал Данила.

– Генриетта Давыдовна где? – перебил его Рогов.

– Кто? – удивился ковбой. – Такую не брал, честное слово…

– Ясно… Я у вас мобилу на зарядку поставлю?

Похмелился Петро как следует и снова попытался заснуть. Но Анна его все же вытолкала, наказав для маскировки дойти полем до опушки леса, а уж оттуда двинуть по дороге в деревню. В поселении на двадцать домов сцены ревности не нужны. Петро помычал, но исполнил, как велели.

Остановился посреди дороги, потянулся, прислушался к звонкой песне жаворонка. Остался доволен:

– Природа, мать твою!

Татьяна уже мчалась ему навстречу. Бросилась на грудь:

– Живой! Целый!

– Взад отпустили… – гордо проговорил Петро. – Такие, говорят, как ты, мужики – на Земле нужнее.

– Так и сказали? – радостно удивилась Татьяна.

– А ты думала! Гуна… гумо… Гудамоиды – они же ууумные! А ты как? Скучала?

В сарае у Данилы тоже все было чисто и аккуратно, как в трактире. Сразу видно – хороший хозяин.

Растерянный ковбой разбросал вилами сено, извлек на свет Божий лазерную установку.

– Откуда прибор? – поинтересовался Рогов.

– Лазер-то? У приятеля в Ледовом дворце одолжили. Там им на концертах всякие штуки делают.

– Так я и думал… А круги с жидкостью?

– Траву бензином полили и зажгли, – вздохнул Данила. – Тоже несложно. А жидкость – не знаю. Сын какой-то гадости намешал.

На этих словах Данила нахмурился. Он страдал аллергией на резкие запахи, а сын с гадостью явно перестарался. Так что работа с жидкостью оказалась самой сложной частью хорошо продуманной операции.

– Ну и на фига все это? – Рогов сел на ящик и приготовился слушать.

Данила, уяснив, что представитель власти не особо на него злится, возбужденно заговорил:

– А затем, что наши деревенские только пьют и ни черта не делают! И так уже лет десять, не меньше! Вымирает Марс. Даже тем, что имеют, не пользуются. Родник наш видели?

– Где ноги моют? – уточнил Василий.

– Именно что ноги… Хорошая, конечно, часть тела, но… Вода-то по составу не хуже «Нарзана»! Специалисты анализ делали.

– Ага! – воскликнул Рогов. Он уже чувствовал себя немножко марсианцем, и сообщение об уникальном качестве воды его обрадовало.

– Из-за воды и началось, – рассказывал Данила. – Приехали зимой молодые ребята. Бизнесмены из Новгорода. Предложили нашим участки продать. За хорошие деньги. Все равно ведь не сеют. Те ни в какую. Ребята их и так и этак. Дома в соседних деревнях предлагали, квартиры в райцентре. Нет. «Ни пяди родной земли…»

– А зачем им участки? – не сообразил Василий. – Этим, из Новгорода.

– Хотели заводик открыть. Минералку делать. Серьезные парни. У них даже иностранцы в компаньонах. А в будущем санаторий собирались строить. Толковая молодежь.

В словах Данилы слышалась настоящая горечь. Ковбой вообще казался Василию все симпатичнее и симпатичнее.

– Так деревенским-то объяснили? Про воду, про заводик?

– Что вы?! – замахал руками ковбой. – Тогда б вовсе… Бизнесмены ко мне поесть заехали. Разговорились. Я им и посоветовал вариант.

– С пришельцами? Долго думали?

– Да прямо в трактире за столом и придумал. Сразу! Честное слово…

– Мозги у вас варят. И что – эти, из Новгорода, сразу и согласились? Идея-то такая… неочевидная.

– А вы сами прикиньте – как по-другому?! – горячился Данила. – Они ж не бандиты. Те бы быстро решили. И дешево.

– Конгениально! – Рогов встал, хлопнул себя по коленям. – Только ваш-то в чем интерес?!

Тут Данила замялся. Ответил не сразу:

– Хотел молодежи помочь…

– И все?! – прищурился Рогов.

– И все…

– Не верю!

Данила вздохнул:

– Ну, правильно не верите. Они мне пай предложили… Процент… Даже договор составили…

– Другое дело.

– Теперь-то уж чего, хана гуманоидам, – вновь вздохнул Данила. – Улетели. Эх, если б не вы…

– Ну, извините. – Василий развел руками.

– Да, я понимаю… Только ведь все так и останется… Обидно…

– Если бы не мы, – напомнил Рогов, – что бы сейчас было с лесником Паниным? Отгадайте с трех раз.

Данила густо покраснел:

– Да, конечно. Это я предвидеть не мог. Вы правы..

Первым на зарядившийся мобильник позвонил Жора Любимов:

– Слышь, Вась, забыл повеселить. Этот-то твой художник, Серебряков…

– Ну?

– Актуалистом оказался!

– Да что ты! – возмутился Рогов. – А ведь отпирался, поганец!