Белая колбаса любви - Янина Олеговна Береснева Страница 16

Правда, они висели в области груди и задницы, а штаны были коротковаты, но это было лучше, чем ее балахон. Закончив ее наряжать, я удовлетворенно разглядывала дело рук своих в зеркале. Если бы не еж на голове… Пелагея прочитала мой взгляд, обиженно засопела, но вняла голосу разума и стянула волосы резинкой. Лучше от этого не стало. От моей сумки она наотрез отказалась, заявив, что без своего рюкзака никуда не ходит. Там у нее припасены вещи на все случаи жизни, а случаи бывают разные.

Пока я выгоняла машину, в окошко постучал Алексей. Я совсем забыла про них с Толиком и устыдилась, потому окошко охотно открыла и даже улыбнулась:

— Уезжаете? — вкрадчиво спросил он. — Может, нам с вами поехать? После вчерашнего отпускать вас одну как-то не хочется. Или дела не терпят присутствия посторонних? — этот тип явно в чем-то меня подозревал, оттого и хотел увязаться с нами.

— Мы в храм Божий, а вам с Толиком там делать нечего! — очень кстати отрезала Пелагея, хлопая дверью. — Он вообще жуткий безбожник. Вы собирались выяснять, кто Бориса убил — вот этим и займитесь.

Я пожала плечами, как бы демонстрируя, что спорить со стихией бесполезно. Алексей недовольно хмыкнул, но ничего не ответил.

— Мы ненадолго. Надо кое-что купить для завтрашней годовщины. Ну и в храм… — кашлянула я.

— Вы бы охранника себе наняли, что ли, — укоризненно произнес Алексей. — Красивая девушка не должна разъезжать одна. Тем более, как я понял, враги у вас тоже имеются. Я могу предложить свою кандидатуру, но вы вряд ли согласитесь. Ладно, поезжайте, но если что-то вас насторожит — сразу сообщите мне или в полицию.

— Вон у Борьки был охранник, и что? Взлетел на воздух вместе с ним. Так что мы как-нибудь с Божьей помощью… — вздохнула я и нажала на газ.

По дороге в здание местной администрации, где главой был Вовка, я спорила с Пелагеей. Та была настроена против Алексея, особенно упирая на то, что Толик — бандит. А раз он друг Алексея, то тот, стало быть, тоже не лучше.

— Вот помяни мое слово, не зря они явились. Ты говорила, тебя шантажировать стали два дня назад? Все совпадает. И вообще, они странные. Вот Толик, к примеру, говорит, что в фирме водителем работает. А сам по виду форменный жулик. И при деньгах, это сразу видно. А откуда у водителя такие деньги?

— Мне кажется, ты придираешься. Во-первых, явились вы все вместе, вдруг вы сообщники? А окно вообще ты открыла. Так что тут еще вопрос: кто из вас троих более подозрительный? — сказала я скорее из вредности, хотя в ее словах видела определенную логику. Пелагея обиженно засопела и отвернулась к окну, что позволило нам добраться до центра в тишине и спокойствии.

Вовка вышел ровно в 13.00 и, на ходу поправляя галстук, направился к моей машине. Увидев Пелагею, он слегка удивился, но виду не подал и даже вежливо поздоровался. Железной выдержки человек.

— Соня, нам надо поговорить. Может, в кафе напротив зайдем? Я как раз пообедаю.

— Конечно, пойдем, — закивала я. — А Пелагея как раз в храм собиралась, да? Вон он, из-за торгового центра купол торчит, пять минут ходьбы.

Та поморгала, потом сообразила, что от нее хотят избавиться, и скривилась. Но машину все же покинула, злобно зыркнув на меня исподлобья.

— Забавная девица, — протянул Вовка, глядя ей вслед. Я навел справки, она и правда сводная сестра Бориса. Чудеса, да? Только ты не волнуйся, на наследство она претендовать не может, официально его отцом был Ржевский, а она так — вода на киселе. И чего вообще приперлась?

— Скорбеть, — махнула я рукой, а Вовка покачал головой.

Когда мы устроились за столиком в кафе и даже немного поели, я вспомнила, зачем явилась на встречу:

— С Пелагеей, допустим, понятно. Ну а этот друг Бориса, Алексей? Удалось что-то узнать?

— То, что удалось, особо ничего не дает. Ну, есть такой предприниматель в Воронеже, Алексей Самохин, Толик какой-то у них тоже вроде работает. Фирма называется «Астрид», занимаются вроде строительством. Хотя может это просто прикрытие. Назваться можно кем угодно, а что они конкретно за люди, узнать не удалось. Сама понимаешь — другой город, — развел он руками. Я там никакого влияния не имею. И здесь хоть бы удержаться. Тут он погрустнел и минут двадцать рассказывал о проблемах на работе.

— А что ты знаешь о делах Бориса? Кто мог его убить? — решила я попытать удачу, вдруг Володе что-то известно.

— Борис — темная лошадка, — покачал он головой, допивая кофе. — Мы вроде и дружили, были у нас и общие дела, сама знаешь, на официальную зарплату не проживешь. Но душу мне он не открывал. Знаю, что он связался с неподходящей компанией, оттуда и все его беды.

Видя непонимание в моих глазах, он пояснил:

— У нас в области есть два серьезных человека: так называемые добропорядочные граждане Никита Сергеевич Ахметов и Вадим Николаевич Чернов. Это я тебе не как глава администрации говорю, а как досужий обыватель. Вот эти дяди все тут держат, — тут он неопределенно махнул руками, видимо, желая показать, что границы влияния таинственных мафиози безграничны.

— Между собой они не ладят, но сферы интересов разные, поэтому кое-как они уживаются. Худой мир лучше доброй войны. Борька наш, по слухам, и с тем и с другим дела имел. Вроде как они его старые приятели, еще со времен, когда он… Впрочем, не важно. Денег он вполне мог у них одолжить. Пообещал им что-то, а потом не выполнил. Чем не мотив?

— Да уж…

— Или дяди узнали, что их водят за нос: Борис пытался усидеть на двух стульях или даже сливал информацию, а у них с крысами разговор короткий. А еще последнее время Борис жаловался, что какой-то серьезный дядя из столицы виды на его завод имеет, вроде как деньги ему за него предлагал хорошие, но тот отказался. Дядя из столицы мог осерчать и избавиться от строптивого Бориса.

Немного подумав, Вовка вздохнул:

— Боялся он чего-то, вот что. Последнее время сам не свой был. А ты что, не замечала?

Мне опять стало