Дарья Донцова - Стилист для снежного человека Страница 17

Из всего вышесказанного напрашивается лишь один вывод: Милку накормили ядом раньше. Кто? Ясное дело, что следователь через некоторое время задаст себе тот же вопрос и мигом ответит: жители Ложкина, вернее, обитатели нашего дома. Ну-ка, кто из нас имел зуб на Милку? Машка? Звонарева частенько говорила девочке:

– Манюня, ты очень много ешь! Скоро превратишься в трансформаторную будку. Посмотри на меня: стройная, джинсы двадцать пятого размера ношу, а у тебя какой? Небось тридцать четвертый!

Маня мужественно сносила «выступления» Звонаревой, но некоторое время спустя, когда Милка уехала, воскликнула:

– С огромным удовольствием придушила бы ее!

– Я бы тоже, – мрачно отозвалась Зайка. – Трясет передо мной своими силиконовыми сиськами и ржет: «Оля, ты в профиль на лист бумаги похожа».

А еще Милку недолюбливали кухарка Катерина и Ирка. Звонарева постоянно заявляла:

– Дашута, ты не умеешь управляться с прислугой. Глянь-ка! На камине пыль, а мясо подгорело.

Да и Кеша кривился, обнаружив в гостиной Милу. Звонарева при виде Аркадия ухмылялась и восклицала:

– Привет работникам правосудия. Ну, кому еще сегодня пожизненное заключение обеспечил?

Кеша, который не всегда выигрывает дела, вежливо улыбался, по слегка сузившимся глазам сына я хорошо понимала: он бы сейчас с огромным удовольствием пнул Звонареву, но, увы, хорошее воспитание мешает. По моим наблюдениям, хорошее воспитание сильно осложняет жизнь того, кто им обладает.

Да и я сама не всегда оказывалась рада визитам старой знакомой, чаще всего думала: «О господи, принесло же ее! Прощай спокойный вечер с книгой!»

Под подозрением у следователя окажемся мы все. Я-то знаю, что никто из домашних не способен на убийство, но первая пришедшая в голову менту мысль будет о том, что Миле подсунули отраву во время ужина. Значит, я должна действовать быстро, чтобы в тот момент, когда нас начнут вызывать на допросы, сказать:

– Стоп! Я знаю убийцу! Это…

«Пежо» замер у поселка, я начала рыться по карманам, пытаясь найти брелок, открывающий ворота. Неужели опять потеряла его?

Спустя пару минут пришлось вылезать из машины и идти к будке охраны. Да, снова я посеяла неизвестно где электронный ключ, ну не понимаю, куда он мог подеваться, зато очень хорошо знаю теперь, кто отравил Милку. Любовник! Тот самый таинственный благодетель, давший денег на сериал. Наверное, Людмила поругалась с ним, пообещала рассказать журналистам о тайном романе, и мужик решил избавиться от нее. Дело за малым, отыскать аманта и доказать его виновность. С первой задачей справиться легко, со второй трудней, но… Ладно, моя покойная бабушка говорила: «Дашенька, не хватайся сразу за все, разбирайся с трудностями по мере их поступления». Значит, я связываюсь с Никитой Волком и…

Строя планы, я вошла в прихожую и вздрогнула. На небольшом диванчике стоит ярко-розовая спортивная сумка, очень похожая на увеличенный во много раз аксессуар Барби. Блестящие стразы украшали бока поклажи, с ручки свисал прехорошенький мишка, в его животик вставлена карточка, на которой написано: «Женя Писаренко».

Фамилия отчего-то показалась знакомой. Писаренко, Писаренко… Женя… вроде слышала это имя, но поразмыслить над загадкой не удалось. Ноги подогнулись, я шлепнулась на сиденье около кокетливой шмотки. У нас гости! Некая девушка явилась на постой! Отчего я решила, что незваный посетитель женщина? Господа, включите логическое мышление. Это же элементарно, Ватсон! Можете представить себе мужчину, который купил розовый баул, украшенный фальшивыми бриллиантами и плюшевым мишкой?

– Муся, – закричала Маня, – сырники будешь?

Я пошла в столовую, творожники – замечательная вещь, в особенности если я не сама их готовила. Сейчас спокойно поем и узнаю, кто такая Женя.

Сев за стол, я оглядела присутствующих, выхватила взглядом незнакомое лицо и кивнула.

– Добрый вечер.

– Тетя Даша, – хриплым меццо спросила стройная девушка, сидевшая около Машки, – вы меня не узнаете?

Я вздрогнула, наверное, глупо, но категорически не выношу, когда кто-нибудь говорит в мой адрес «тетя». Еще хуже воспринимаю обращение к себе по отчеству, меня коробит сочетание «Дарья Ивановна». Может, это происходит оттого, что не знала своего отца? О моих родителях, своей дочери и зяте, бабушка Фася внучке никогда не рассказывала, пресекала все вопросы фразой:

– Вырастешь – узнаешь, потом объясню.

Но даже перед смертью Фася не открыла тайны, унесла ее с собой в могилу, о матери мне известно лишь одно: она была. Иногда в памяти всплывает воспоминание о маленькой худенькой женщине, одетой в застиранный халат. Меня, совсем крошку, приводят к ней, в странную комнату, почему-то без окон. Тетка начинает рыдать… далее видение меркнет. Об отце нет вообще никаких мыслей, иногда я даже сомневаюсь, что его звали Иваном.

Может, поэтому недолюбливаю свое отчество? Ну с какой стати привязывать к себе имя человека, с которым никогда не была знакома?

– Муся, – засуетилась Машка, – это Женя! Неужели ты забыла тетю Галю Писаренко? Ну соседку по старой квартире? Еще той, где мы до первой поездки в Париж жили? [8]

Вилка выпала из рук. Галка Писаренко! Она обреталась на третьем этаже и частенько давала Даше Васильевой рубли в долг. А еще Галка отлично готовила и с удовольствием угощала всех пирогами собственного производства, нас связывали очень хорошие соседские отношения, но близкими подругами мы никогда не были. Понимаете, о чем я веду речь? Я перехватывала у Писаренко до получки и забирала к себе Галкину кошку, когда она уезжала в командировку, мы часто ходили друг к другу, так сказать, в халатах и мило болтали о пустяках. Но я никогда не раскрывала перед Галей душу, впрочем, и она не делилась своими проблемами. Не знаю, во что трансформировалось бы наше знакомство, но мы уехали из Москвы, потом построили дом в Ложкине и потеряли Писаренко из вида. Насколько помню, у нее подрастало двое детей, мальчик и девочка, вот имена их выпали из памяти.

Значит, я вижу перед собой дочку Галки.

– Конечно, я помню вашу маму! – воскликнула я. – Только, когда мы уезжали, дети были маленькими!

– Ага, – засмеялась Женя, – выросли мы. Сашка дизайнер, а я работаю в фэшн-бизнесе, стилистом, прически, макияж…

– Как мама? Здорова? – осторожно осведомилась я.

– Она давно замуж вышла, – улыбнулась Женя, – за хорошего человека, и живет в Екатеринбурге. Мамуля у меня красавица.

– Ты в нее, – кивнула я.

И на самом деле, девушка очень симпатична. Темно-каштановые блестящие волосы падают на плечи, аккуратное личико с точеным носиком, кожа цвета спелого персика. Хотя вполне вероятно, что на мордочку Жени нанесен тональный крем. Если она стилист, то небось умело управляется с гримом, вон как ловко сумела накрасить глаза, издали кажется, что они огромные, а присмотришься и понимаешь: на ресницах слой туши, на веках тени, и от этого очи стали яркими, взор глубоким. Да и форма губ, похоже, слегка изменена при помощи декоративной косметики. Я считаю, что каждая женщина должна умело пользоваться макияжем, именно умело, а не размалевывать физиономию во все цвета радуги. Вот у Жени, похоже, со вкусом полный порядок. Декоративная косметика сделала ее настоящей красавицей, нежно-розовый пуловер изумительно оттеняет цвет лица, в ушках поблескивают сережки, брильянтовые «гвоздики», не вычурные, но дорогие, запястье украшают браслеты, золотые, но не купечески «богатые», а на шее цепочка изящного плетения с брелком в виде собачки. Мило, приятно, соответственно возрасту.

Беседа потекла своим чередом. Поедая сырники, я узнала, что Женя приехала в Москву по приглашению фирмы Жан Ришель. Фамилия Ришель мне, проводящей по полгода в Париже, хорошо известна. Жан владелец сети салонов красоты, он имеет свои отделения во многих европейских столицах, в том числе и в Москве. Попасть на работу к Ришелю трудно, он берет лишь тех, кто способен выдержать суровый экзамен на мастерство. Женя с честью прошла испытание и прибыла в Москву. На службу ей выходить через неделю, девушка специально прибыла пораньше, чтобы спокойно осмотреться в ставшем чужим городе. Галя и отчим купили Жене квартиру, симпатичную однушку в Строгино, и девушка ехала в Москву в твердой уверенности, что проблем с жильем у нее нет. Люди, продавшие Писаренко квартиру, клятвенно пообещали съехать к пятому октября, и Женечка ни секунды не сомневалась, что сейчас получит у риелтора ключи.

Но человек предполагает, а господь располагает. Когда Женечка явилась в риэлторскую контору, агент схватилась за голову.

– Ой, совсем забыла вас предупредить! Фу, как неудобно получилось!

Женя испугалась.

– Квартиры нет? Но мама заплатила полную стоимость, получила нужные документы.

– Не волнуйтесь, – стала улыбаться риелтор, – просто у продавцов форс-мажор случился. Сначала у них бабка умерла, а потом хозяйка ногу сломала, вот и не успели выехать. Но я им велю быстро выметаться, через неделю квартиру освободят!