Дарья Донцова - Компот из запретного плода Страница 17

– Да вы че, – замахала руками Рита, – скажете тоже! С какой радости ей тапки отбрасывать? Порез на голове ерундовый, ей, правда, скобки поставили, но так всегда делают. Кровило сильно, только это нормально, место такое, рана не бог весть какая, а кровь хлещет. Домой ее забрали.

– Кто?

Рита пожала плечами.

– Вроде муж.

– Саша?

– Не знаю, как его зовут.

– Вы видели парня? – налетела я на Риту.

– Не-а.

– Отчего тогда уверены, что Лактионов ее увел?

Рита чихнула.

– Беда у нас в больнице, – неожиданно сказала она, – работать некому, зарплата грошовая. Если думаете, что больные благодарят, денежки дают, то ошибаетесь, никто кошелек расстегивать не спешит, шоколадками отделываются, я на них смотреть уже не могу, вон в сестринской плиток этих видимо-невидимо. А я, между прочим, одеться хочу, и маме помочь надо.

– Ты к чему разговор ведешь? – не поняла я.

– К тому, – тяжело вздохнула Рита, – что положено, сутки отработав, домой идти, да мы с Жанкой за прибавку без отдыха пашем. Я, например, совсем без сна. Вашу Лиду ко мне в семь утра спустили, устроила ее в палате, потом всякая ерундовина началась: градусники, обход, процедуры. В три часа врачи разошлись, дежурный лишь остался, больные после обеда задрыхли, тихий час у них. Здоровье поправляют, ну а я в кладовку к сестре-хозяйке пошла и на матрасах там устроилась, тоже поспать решила.

Не успела уставшая Рита увидеть первый сон, как кто-то потряс ее за плечо. Медсестра открыла глаза и увидела Лиду.

– Где моя одежда? – спросила женщина.

– На складе, – сонно пробормотала Рита, – а что?

– Ухожу домой, – ответила больная, – за мной муж пришел. Где склад?

– Иди на первый этаж, – сообщила Рита и смежила веки.

– Ты ей поверила! – возмутилась я. – Отпустила невменяемую из больницы.

– Никого я не отпускала, – стала сердиться Рита, – мое дело маленькое, указания врача выполнять. Кстати, на складе без справки из отделения ничего не выдадут! Небось на самом деле с муженьком утопала. И не сумасшедшая она, так, понервничала немножко.

– Лиду точно выписали?

Риточка протянула руку к компьютеру.

– У нас порядок, – снисходительно сообщила она, – во! Иванова Лидия Ивановна, поступила… ага… назначено… да… хм… интересно…

– Что такое? – насторожилась я.

Рита взялась за телефон.

– Слышь, Жанк, – тихо спросила она, – Иванову к вам не поднимали? Да знаю, что к нам перевели, но ее нету. Хотя пойду гляну.

Не успела я вздрогнуть, как медсестра сорвалась с места и побежала по коридору, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы догнать ее. Жанна распахнула дверь самой последней палаты и воскликнула:

– Иванова! Отзовись!

Одеяла зашевелились, потом одна из больных села.

– У нас такой нет, – тихо ответила она, – я Морозова, там Аветисян, а у окна Шмыгина.

Жанна ткнула пальцем в скомканное одеяло на пустой койке.

– А здесь кто?

Морозова пригладила торчащие пряди.

– Не знаю! Никого, лежала Аня Ломакина, но ее выписали.

– Пусто? Не может быть, – рявкнула Жанна, – сегодня сведения подавала о полной занятости!

– Привели какую-то бабу, – глухо прозвучало из угла, – с забинтованной башкой, она с нами не познакомилась, лежала себе тихо, а потом, после обеда, утопала в коридор и не вернулась!

– Во блин! – в сердцах воскликнула Жанна.

Мы отправились назад на пост.

– Ушла Иванова? – спросила я.

– У нас такое невозможно, – огрызнулась Рита, – просто забыли отметить факт выписки, небось муж под свою ответственность забрал.

– И мужчине могли отдать больную?

– Если угрозы для жизни нет, то с дорогой душой, – скривилась Рита, – впрочем, иногда и тяжелых забирают! Чуть ли не с операционного стола утаскивают.

– Никогда о таком не слышала!

– Так ты в больнице и не работала, – отрезала Рита, – сплошной бардак! Позавчера в хирургии людей перепутали, главный на пятиминутке так орал!

– Вот ужас! – испугалась я. – Не может быть!

– Запросто, – ухмыльнулась Рита, – один – Смирнов И.А., другой – Смирнов А.И. Имей в виду, коли твоя фамилия не Попандопуло-Задунайский-Вырви-Глаз, а какая-нибудь Васильева, то, оказавшись в муниципальной больничке, повесь себе на шею историю болезни и ни за что с ней не расставайся, да постоянно врачу напоминай, как тебя зовут!

– И вы милицию к Ивановой не вызывали? – возмутилась я.

– Зачем? – разинула рот Рита.

– Ну как же! Рана на голове! В карточке написано: муж избил!

Медсестра махнула рукой.

– У нас таких большинство! Позовешь ментов, да зря! Пока органы приедут, парочка уже помирилась, и никто заявление подавать не собирается! Знаешь, как нас ругают! Дескать, чего от важных дел оторвали, сами в семье разберутся!

– Но Лида говорила Жанне про наркомана-грабителя!

– А в карточке стоит: муж избил. И ваще! Ее к нам из травмы спустили, – не сдавалась Рита, – вот им-то и следовало ментов вызывать. Ясно?

Я кивнула. Все понятно. В этой клинике врачам абсолютно наплевать на больных, никто за ними особенно не следит, одни врачи приняли, другим передали. У семи нянек дитя без глазу, только, думается мне, Рита права. Никакого грабителя не было, это Сашка убил Клаву и ранил Лиду, а та, влюбленная дурочка, сейчас выгораживает преступника, надеется небось, что супруг к ней вернется.

– А где у вас склад? – переменила я тему разговора.

– Внизу, за справочной, лестница, – ответила медсестра, – во, черт, неймется им!

С этими словами девушка пошла к палате, у двери которой тревожным красным светом замерцала круглая лампа.

Глава 10

Я спустилась на первый этаж и обнаружила табличку «Склад». Сбоку была намалевана жирно-красная стрела, ее острие указывало в сторону крутой лестницы, ведущей в подвал.

В узком длинном помещении с низко нависшим потолком стоял пронизывающий холод, я побежала по выстланному желтой плиткой полу, повернула налево, направо, налево, направо, налево, направо, налево… Наконец подвал закончился, глаза увидели окошко в стене, а у него – парня в мятом спортивном костюме и шлепках. Больной стоял ко мне спиной, загораживая служащей склада обзор подвала. Ни он, ни кладовщица не заметили меня, парочка спокойно продолжала давно, видно, начатый разговор.

– Ну че вредничаешь, – ныл парень, – дай ботинки и куртку!

– Где справка о выписке? – проскрипело из окна. – Знаю вас, прохиндеев, в магазин отправишься!

– На час всего отойду!

– Пропуск покажи от доктора.

– Есть бумажонка.

– Давай сюда!

– В палате забыл.

– Так сходи за ней.

– Далеко тащиться, дай одежду.

– Фиг тебе.

– Во жлобина.

– Поругайся еще, – пригрозила кладовщица, – думаешь, на дуру напал? А то я не знаю, когда у нас выписка! И на улицу ща не пускают, на часы глянь! В такую пору больные спят, а здоровые дома давно телик глядят.

Парень сплюнул на пол, потом порылся в карманах, вытащил пятьдесят рублей и швырнул бумажку в окно.

– На, держи свою справку.

– Это только ее половина, – не дрогнула женщина.

– Ваще офигела! Нету больше.

– Нет документа – нет одежды.

– Чтоб тебя разорвало.

– Вали в отделение, алкоголик!

– Сейчас ребят приведу, – пригрозил больной, – вытащат из клетки и отмутузят, а еще главврачу пожалуемся, расскажем, как за деньги пальто даешь!

– Ну, напугал, – засмеялась кладовщица, – прямо трясусь вся! Это я главврачу про твои фокусы расскажу, видно, очень больной, коли вечером за бутылкой понесся. Давай, мажь пятки салом, рви когти, беги к начальству, примет с поцелуями.

Раздался хлопок, парня швырнуло назад, он выругался, ткнул кулаком в захлопнувшуюся деревянную дверку, не дождался ответа и пошел по подвалу назад, не обращая на меня ни малейшего внимания.

Я приблизилась к окошку и аккуратно постучала в «ставню».

Изнутри реакции не последовало, пришлось постучать еще. Створка со скрипом распахнулась, красная от злости бабуля рявкнула:

– Сказано было… – потом осеклась и уже не так зло, но все еще сердито спросила: – Чего тебе?

– Добрый вечер, – улыбнулась я.

– У меня ночь, склад закрыт.

– Простите…

– Налево посмотри! Видишь бумажку? Читай вслух!

– Часы работы, – покорно озвучила я текст, – с восьми до семнадцати.

– Во! А ща сколько?

– Но вы же на месте! – воскликнула я.

Неожиданно старуха пригорюнилась.

– Верно! А куда идти? Сын женился, привел девку, хорошую, хозяйственную, меня уважает. Только мы в коммуналке, в одной комнате ютимся, десять метров на троих. На ночь они диван раскладывают, а я на надувном матрасе кемарю, впритык лежим. Считай, свекровь у невестки в постели третья. И чего хорошего? Чувствую же, лежат тихо, ждут, пока засну. А у меня, как на грех, бессонница. Были бы соседи хорошие, могла бы на кухне пристроиться или в коридоре, только нам чистые язвы попались, не договориться. Вот я и придумала выход, ну какая мне разница, старой, где без сна маяться? Ночую на складе, на раскладушке, теперь всем хорошо, своим сказала, что работа у меня круглосуточная, по графику. Так тебе чего?