Дарья Калинина - Дело гангстера боится Страница 17

Подруги замолчали.

– Что?

– Возьмитесь за это дело!

– Но мы пообещали…

– Да знаю я, вы пообещали работать на моего мужа.

– Не совсем на него, скорей, на нашего Таракана.

– На него, на Таракана! Какая разница! – досадливо передернула плечами Виолетта. – А теперь я вас нанимаю! Лично! Буду платить вам из своего кармана! Ни муж, ни, тем более, Таракан ничего не узнают!

– Но что мы должны сделать?

– Так вы же сами сказали! Надо вывести этих сволочей на чистую воду! Пусть они заплатят за свои гадости, пусть их отправят за решетку. При любом раскладе желаю, чтобы они оказались в тюрьме. Не хочу, чтобы мой Виталька умер, а эти гадюки пользовались бы его добром!

– Не надо хоронить сына раньше времени. Мальчик ведь еще жив. А раз жив, есть надежда на спасение.

– Но если не посадить его родственничков, они не успокоятся! Они предпримут новую попытку! И как знать, возможно, во второй раз у них все получится очень быстро.

Да, в словах Виолетты была горькая правда. Если родные Виталика продолжат свои преследования, то рано или поздно их чудовищный план может осуществиться. Виталик погибнет в автокатастрофе, при пожаре или с ним случится другой несчастный случай. И отвечать за его смерть никому не придется. И родные его, если так можно назвать людей, стремящихся к деньгам через труп ребенка, незаконно завладеют богатством.

Подруги все это понимали. И еще они понимали, что Виолетта не такая уж надутая гусыня, что в этой жизни ей тоже довелось повидать всякого. И сына своего она любит. И самое главное, справедливость должна восторжествовать. Именно это обстоятельство и повлияло на решение подруг сильней всего.

И Леся, глянув на подругу, сказала:

– Ну, если речь идет не о каких-то финансовых махинациях, в которых замешан ваш муж и другие шишки, а всего лишь о ваших оборзевших родственничках, то, пожалуй, мы можем попробовать.

А Кира добавила:

– Такое дело нам вполне под силу.

И не успела она закончить, как Виолетта кинулась благодарить их.

– О, спасибо! Спасибо вам! – горячо восклицала женщина. – Я вам так благодарна за вашу помощь! Сколько вам выдать на расходы?

– Пока что у нас есть деньги, которые выдал нам ваш муж. Мы и их еще толком не отработали.

Виолетта повеселела еще больше.

– Значит, мы с вами договорились?

– Ну… да.

– И когда вы начнете свое новое расследование?

– Утром.

– Ах, какая я глупая, – улыбнулась Виолетта, сделав безуспешную попытку встать из кресла. – Ну, конечно, не можете ведь вы сорваться с места прямо сейчас. Темно, ночь на дворе. Пожалуй, мне тоже пора идти.

Она снова попыталась встать, но подругам пришлось ей помочь. Ноги у Виолетты изрядно заплетались, но язык работал словно помело.

– Нет, не провожайте меня, – гордо остановила она подруг. – Я совсем не хочу, чтобы вы считали меня полной никчемностью.

С этими словами Виолетта вышла из дома подруг. Если бы девушки знали, к каким катастрофическим последствиям приведет эта ее поздняя прогулка, они бы, конечно, пошли вместе с ней. Но подруги ничего не знали, а их дар предвидения вкупе с интуицией притупились от страшной усталости, которая на них навалилась.

И поэтому, предоставив Виолетте самой разбираться сегодня со своими конечностями, подруги с трудом доплелись до кроватей и провалились в сон без всяких сновидений.

Глава 6

Утро давно наступило, когда девушки наконец открыли глаза. Да и то сделали они это не сами, их вынудили к тому настойчивые звонки в дверь.

– Ну кто там еще?

– Если это Виолетта с очередными жалобами и долгими разговорами, то не открывай!

Но это была не Виолетта. К подругам стучал Таракан. Причем едва девушки увидели своего председателя, как сразу же поняли: случилось нечто из ряда вон выходящее. И старик сам подтвердил подозрение подруг, ворвавшись в их дом со словами:

– Это уже вовсе не лезет ни в какие ворота! Вы знаете, что случилось этой ночью у нас в поселке?

– Нет. Мы спали и ничего не знаем.

– Совершено нападение! Нападение на одного из жильцов нашего поселка! Чудовищная по своей наглости акция!

Подруги переглянулись между собой. Они прекрасно знали, как трепетно относится Таракан к безопасности их поселка. Любой, кто поселился тут, вправе был рассчитывать на то, что его дети окажутся дома не поздней десяти часов вечера. Что ни один кабельный канал не покажет сцен насилия или порно. И что домашний Интернет будет очищен от всех вредоносных и развращающих молодежь сайтов.

Педофилам, хулиганам и прочим злодеям не было хода в «Чудный уголок», так что дети могли спокойно играть на игровой площадке, купаться в озере или просто бегать по улицам, строя свои собственные домики, укрытия или даже целые крепости. Разумеется, все это происходило под зорким взглядом видеокамер, скрытых всюду, где для этого была такая возможность.

Конечно, человеку с преступными намерениями такая тотальная слежка могла показаться неприятной. Но так уж повелось, что такие люди в «Чудный уголок» и не селились. А все прочие, честные граждане, были довольны, что их детвора находится под ежеминутным присмотром зоркого глаза видеокамеры.

И что на их самодельном озере в купальный сезон ежедневно и еженощно дежурит спасатель с катером. И таким образом, ни одному малолетнему экстремалу не удастся отправиться на самодельном плоту прежде, чем тот внимательно осмотрит опытный взрослый человек и даст добро на предстоящее плаванье, и еще проверит наличие спасательных средств на судне.

Может быть, такая забота кому-то и показалась бы чрезмерной, но Таракан умел быть очень убедительным. А кому не нравился устав поселка, придуманный и разработанный им самим, тот мог ведь в «Чудном уголке» и не селиться. Таракан честно предупреждал всякого нового жильца о том, что его жизнь будет тут как на ладони.

Итак, благодаря бдительности старого разведчика жизнь в «Чудном уголке» была очень спокойной. Никаких происшествий не случалось. А если что-то и происходило, то Таракан оказывался первым в курсе случившегося и спокойно разбирался в ситуации. И вот теперь он был не просто в ярости, он был еще и в недоумении, негодовании и, пожалуй, растерянности. Таким подруги своего старого друга не видели уже давно.

– И самое главное, мы не смогли рассмотреть лица нападавшего. Мерзавец напялил на себя черную маску с прорезями для глаз. И ни одна камера не засекла его перемещения по поселку. Как такое возможно?

– Только в том случае, если этот человек хорошо знал, где находятся эти самые камеры, и избегал их.

– Невозможно! Это известно лишь мне одному.

– И еще мастерам из компании, устанавливающей камеры.

– Эту версию мы еще рассмотрим, – слегка расслабился Таракан. – Но все равно, какая наглость. И знаете, на кого напали?

– На кого же?

– На жену нашего банкира!

– На Виолетту?

– На нее самую.

Похолодев, подруги переглянулись между собой. Как же так? Ведь Виолетта ушла от них целая и невредимая. Идти до ее дома надо было по освещенной и хорошо просматриваемой улице. Когда же было совершено нападение?

– Ночью, прямо возле дома! И это моя вина.

– Ваша?

– Теща Шарикова, вы ее видели, добилась от меня этой весной разрешения, что возле ее калитки будут посажены розы. Я говорил глупой бабе, что розы – это такая штука, которая уставом возле калиток не предусмотрена. Но она их все равно посадила! И что бы вы думали? За один сезон эти проклятые кусты так разрослись, что совершенно закрыли собой калитку и ворота. Оплели их целиком.

– Что-то мы цветов не заметили.

– А цветов и не было. Одни колючие плети – густые и совершенно не дающие возможность просмотреть территорию участка. И вот в тот момент, когда Шарикова проходила к себе домой, нападение и было совершено. То есть с просматриваемой камерами дороги она ушла, а на свой, опять же просматриваемый участок не пришла. Дураки, которые сидели за камерами, прошляпили этот факт. И женщина осталась лежать под кустами до самого утра, когда ее нашла вернувшаяся из больницы мать.

– О, ужас! Она жива?

– Старуха? Жива. Правда, на той же машине, что она приехала, ее опять увезли в больницу.

– Нет, сама Виолетта? Как с ней дела?

– К сожалению, на ее счет у меня хороших новостей нет, – покачал головой Таракан. – Наша бедная мадам Шарикова скончалась. Мы ничем не могли ей помочь. Возможно, если бы мы обнаружили ее раньше… Впрочем, врачи мне сказали, что и тогда шансов у бедняжки не было. Открытая черепно-мозговая травма, с такими выживают редко.

– Какой кошмар!

Подруги буквально похолодели от полученной новости.

– А ведь она приходила к нам.

– Приходила? Когда?

– Вчера вечером, верней, уже ночью. Это от нас она шла, когда на нее было совершено покушение!

– Это родственники ее мужа сделали! Мы в этом уверены!

– Родственники ее мужа? Но позвольте, банкир Шариков – сирота. У него нету родни. Это написано у него в анкете, которую все наши новые жильцы заполняют при въезде в поселок.