Анна Ольховская - Ухожу в монастырь! Страница 17

– Дом? – сосредоточенно сдвинул брови Кай. – Это что?

– Это много комнат, это много места, это музыка, это телевизор, это свобода! Ты сможешь со временем ходить, где захочешь, гулять…

– Гулять? – оживился Кай. – Гулять! Я… мне… я лубит гулять!

– Ганс, он вспоминает! – обрадовалась Грета. – Он не совсем чистый лист, что-то в памяти сохранилось!

– Будем надеяться, – с сомнением поджал губы Краух, протягивая женщине сверток. – Так, я все собрал. И разложил по коробочкам с надписью «утро», «день» и «вечер». Завтра вечером зайду и принесу новые. Ну что, Кай? – Доктор дружески похлопал по плечу пациента. – Поздравляю! Ты идешь домой!

– Гулять! – возбужденно вскрикнул тот, вскакивая с кровати. – Я гулять! Иди! Иди мне гулять!

Кай подбежал к двери и замолотил в нее кулаками:

– Пути! Пути мне! Я хотет гулять!

– Погоди, сынок, не так быстро, – успокаивающе погладила его по плечу подошедшая Грета. – Сначала надо надеть шапочку.

– Шапока? – озадаченно нахмурился Кай. – То это – шапока?

– Это вещь, без которой тебе пока гулять нельзя. Ее надо носить всегда и снимать только в своей комнате.

– Нет! Не хотет шапока! – Он догадывался, что это за «шапочка», но верить не хотелось…

– Надо, Кай. Иначе ты навсегда останешься в этой комнате. Краух. – Грета набрала на электронном замке код, и дверь послушно поехала в сторону. – Придержите его.

Доктор довольно ощутимо вцепился в предплечье пациента, но Кай не обратил на это никакого внимания – если он захочет вырваться, он вырвется.

Может, рвануть сейчас? Он сможет нейтрализовать всех, кто есть поблизости, но…

Он не знает, в какую сторону бежать. И вообще, он терпел месяц, скрывая свои вернувшиеся силы, потерпит и сейчас. Тем проще будет потом.

Оказалось, что прямо за дверью их ждала целая группа встречающих. И ближе всех стояла Брунгильда с решетчатым, отдаленно напоминающим шлем сооружением в руках. Она ласково улыбнулась Каю, с трудом сдерживая скручивавшие в узел напряжение, недоверие и страх, и проворковала:

– Я так рада, родной мой! Теперь мы всегда будем вместе, я обещаю! – Дай бог! – Вот, надень это!

– Нет! Не надо шапока!

– Голова болеть не будет, сынок. – Грета цепко ухватила его за другое предплечье и кивнула двум блондинистым амбалам, стоявшим за спиной Брунгильды.

В следующее мгновение Кай оказался надежно зафиксирован мощными ручищами «группы поддержки», и ему на голову нацепили «шапочку».

И ментальная тишина, выматывавшая Кая там, в палате, стала еще глуше…

Глава 17

Они предусмотрели все…

Его личные апартаменты, откуда Кай в свое время выселил жену, теперь не имели права носить гордое имя «личных». Это было абсолютно чужое, враждебное помещение, хотя внешне все осталось прежним: и обстановка, и дизайн, и даже цветы, за которыми он заботливо ухаживал – хоть что-то живое в этом холодном царстве камня, – встретили хозяина яркой зеленью.

Цветы искренне радовались его возвращению, Кай это чувствовал – биополе растений было радужным и позитивным. Но и это не могло компенсировать главной пакости, придуманной Брунгильдой.

А в том, что за искажением его личного пространства пряталась именно ее тошнотворно безупречная физиономия, Кай не сомневался ни секунды.

Потому что никто другой не был так заинтересован в его полной изоляции, в максимальной защите от ментальной мощи первого «правильного» ария. Да, он овощ, и его сила то ли исчезла, то ли спит. В это, похоже, нежная женушка все же поверила, ведь за весь месяц после выхода мужа из комы его сила ни разу не проявила себя, а разве такое возможно для неконтролирующего себя полудурка, останься у него хоть огрызок былых возможностей?

Но кто может дать стопроцентную гарантию, что их гордость и надежда, удивившая соплеменников в очередной раз своим стремительным восстановлением, не продолжит восстанавливаться и дальше? И рано или поздно вспомнит все? То есть действительно ВСЕ?

В общем, кто предупрежден, тот вооружен.

Вооружен точно таким же экраном на всех стенах, какой был в палате…

– Ну вот, сынок, – натужно улыбнулась Грета, втолкнув упирающегося Кая внутрь, – это и есть твой дом.

Да уж, дом! Мечта вуайериста, а не дом! И здесь понатыкали видеокамер, правда, напряглись хотя бы спрятать их любопытные блестящие зенки. Но Кай давно уже научился с одного взгляда, даже не используя мысленное сканирование, определять, есть в помещении цифровые фискалы или нет.

Так вот здесь были. Интересно, а в ванной и туалете они тоже имеются?

Ладно, потом проверим. А пока – тридцать восьмая часть Марлезонского балета.

– Нет! – капризно топнул ногой Кай, без каких-либо усилий освободившись от материнского захвата. – Поха! Тут поха!

– Да он матерится по-русски, – хмыкнул один из сопровождающих.

– Я смотрю, тут кому-то весело? – бряцнула металлом Грета. – Брунгильда, зачем ты притащила, кстати, столько охраны? Ты что, до сих пор боишься своего мужа? Вот этого милого капризули?

– Нет, конечно, но…

– Меня давно уже смущает твоя появившаяся привычка везде и всюду таскать за собой охрану. Зачем?

– Потому что после покушения…

– Глупости! На Кая напали в лесу, а ты после того начала таскать с собой секьюрити здесь, в недоступном для посторонних убежище!

– Я ведь объясняла вам…

– Да-да, помню – психологические проблемы, шок и прочая ерунда. В первые дни после того кошмара я еще могла принять это объяснение, но теперь… В общем, так, милочка, – голос свекрови мгновенно преобразился в голос Председателя Президиума, – с сегодняшнего дня – никакой охраны. Твое дело – Кай. Ты его жена, и отныне вся ответственность за его скорейшее возвращение к полноценной жизни целиком и полностью лежит на тебе. Под полноценной жизнью я подразумеваю прежде всего щадящее для его хрупкой психики восстановление детородной функции. Чтобы никаких насильных действий, поняла? Нежность и забота, и только! Если у Кая из-за тебя случится нервный срыв или ухудшение общего состояния, ты в тот же день соберешь свои манатки и уберешься домой. В Альпы! Ясно?

– Да, – поджала губы красотка.

– Так, а вы почему все еще здесь? – Холодный взгляд светло-голубых глаз перетек на двух амбалов, мгновенно съежившихся, словно подтаявшие снеговики. – Марш отсюда! Пусть начальник службы безопасности найдет вам более подходящее место приложения усилий.

– Но… – растерялась Брунгильда. – А как же Кай?

– А что Кай? – Грета кивнула на медленно обходившего апартаменты сына. – Вон, видишь, не капризничает, заинтересовался новым помещением, даже про энцефалоблокатор на голове забыл. Спокойный и вполне адекватный мальчик.

– Ничего себе мальчик! Мина замедленного действия, а не мальчик!

– Возможно. Но если ты сумеешь стать для него самым важным на свете существом, самым необходимым, самым желанным во всех смыслах, то эта мина, включившись, против тебя не сработает.

– Шапока мешат! – подал голос Кай, раздраженно начесывая голову сквозь решетку шлема. – Голова шум! Ты оманула! Ты казат – шапока от болит, а шапока – шум!

– Черт, забыла совсем! – поморщилась Грета. – Меня ведь предупреждали, что слишком усердствовать с блокировкой нельзя, иначе Кай не только не восстановится, но деградирует. Иди сюда, сынок, я сниму шапочку!

– Да! – Кай обрадованно подбежал к матери и склонил голову. – Ними! Ой! Корее! – Он испуганно вытаращил глаза и закрутил ногу за ногу. – Пи-пи! Пи-пи! Корее!

– Потерпи, сынок, я быстренько. – Грета торопливо отщелкнула застежки и сняла шлем. – А теперь беги. Во-о-он та дверь, самая дальняя по коридору. Сам справишься или помочь?

– Сам! – прокричал Кай на бегу. – Я сам! Я умет!

– Слава богу, – проворчала Брунгильда. – Не хватало еще его штуку придерживать во время процесса.

– Насколько я поняла из невнятной речи Кая, – усмехнулась свекровь, – ты его штуку как раз и пытаешься держать, причем так, что бедный парень вместо возбуждения пугается. Не торопи события, покажи и расскажи ему все на его уровне, веди его нежно и мягко, в первый раз сделай все сама. А потом уже…

– Я поняла, – холодно оборвала обучающую лекцию невестка. – Я постараюсь. Но жить здесь, с ним, не буду. Я стану приходить каждый день, но ночевать пока лучше у себя, правда?

– Думаю, так действительно будет лучше. Кай еще побаивается тебя. Хочет, но не понимает, что с ним происходит. А сейчас у него и так впечатлений более чем достаточно – смена обстановки, новое жилье, с которым надо ознакомиться. Может, кстати, и вспомнит что-либо.

– Может.

Кай, без шлема спокойно слышавший мать и жену из любой точки апартаментов, почувствовал, как Брунгильду буквально скрутило от такого предположения.

Потому что именно здесь его нежная женушка и размозжила голову мужа массивным металлическим подсвечником.