Галина Куликова - Дырка от бублика Страница 17

— Обо мне если кто-то говорит неуважительно, я просто плюю!

— Ну ты-то здесь при чем? — отмахнулся Овсянников.

— Слушай, а милиция подозревает кого-нибудь из семьи?

— Не знаю, не знаю. Однако следователь скрупулезно выяснил, кто что делал после исчезновения Эллы Астаповой и кто где был. Однако ни один из четверых не может предоставить другому алиби. Борька выскочил из дому и решил в гараж не ходить, время не тратить. Остановил левака и доехал с ним до дома Астаповых. Благо ехать не так уж далеко. И все оставшееся время болтался именно там, у этого самого дома. Звонил в дверь, стучал в нее кулаком, звонил по мобильнику, бегал по улице и отходил подальше, пытаясь разглядеть, не мелькнет ли силуэт в окне. В общем, с ума сходил.

— А его там кто-нибудь видел?

— Да видели, конечно! Но видели как? Эпизодически! Кто-то с собакой гулял, кто-то поздно возвращался домой. Так что теоретически Борька вполне мог войти в квартиру, убить Астапова, запереть дверь и потом продолжать суетиться возле подъезда.

— Ты в это веришь?

— Он ведь мой клиент! Поэтому такую версию я даже не рассматриваю.

— А Дана, мать Астаповой? — напряженно спросила Элла.

— Дана, мать Астаповой, взяла ключи и отправилась в гараж. И после этого каталась на машине по окрестностям. Так говорит она. ГАИ ее не останавливала, никаких происшествий на дороге с ней не случалось, так что свидетелей ее разъездов найти не удалось. Поэтому алиби у нее нет. Она тоже могла поехать к Астапову и приголубить его сковородкой. Лично я думаю, это очень жизнеспособная версия.

— Почему? — расстроилась Элла.

— Я тебе уже говорил. Борькино поведение кажется мне подозрительным. Я прямо чувствую, что у него внутри сидит какая-то бяка.

— Какая бяка? — опешила Элла.

— У меня, слава богу, есть опыт! — рубанул ладонью воздух Овсянников. — Я нутром чувствую, когда Борька что-то скрывает. Мы с ним все-таки друзья детства, а друзей детства видишь насквозь!

— И по-твоему, Борис что-то скрывает?

— Мне так кажется. С другой стороны, я не вижу в нем страха. Отсюда и делаю вывод, что убил не он. Но об убийстве тем не менее Борька что-то знает. Что-то такое, в чем он не признался милиции. А почему не признался? — продолжил он вслух логическую цепочку. — Потому что кого-то покрывает. Кого может покрывать Борька, ты уже догадалась.

— Свою жену?

— Естес-с-ственно! Представь себе — Дана садится в автомобиль и мчится к Астапову. То ли она приехала раньше Бориса, то ли Астапов Борису не открыл, а ей открыл, не знаю. Она входит, ссорится с ним, бьет его сковородой по голове и в панике убегает.

— А Борис, который видел, как она убегала, — продолжила Элла довольно мрачно, — не стал ее останавливать. Он вошел, увидел труп, запер дверь и вызвал милицию. Сковородку протирать не стал, потому что Дана была в перчатках. Вероятно, на сковородке прежде были отпечатки пальцев Эллы Астаповой, и своими перчатками она их только смазала.

— Ты сама видишь, насколько все это здорово звучит! — обрадовался Овсянников.

— Интересно, но почему тогда милиция не арестовала Дану по подозрению в убийстве?!

— Потому что против нее нет никаких улик и ничьих показаний. И кроме того, она осталась дома, а не бросилась в бега, как эта дура, ее младшая дочь!

— Значит, лично ты подозреваешь именно Дану? И мотив убийства самый что ни на есть заурядный. Как же тогда объяснить портфель, погром в квартире, женщину в длинном черном пальто и капюшоне, которая входила в квартиру, открыв дверь своим ключом?

— Не знаю! — раздраженно сказал Овсянников. — Милиции это удобнее всего. Она подозревает Эллу Астапову, и поэтому у нее нет никаких затыков. Кстати, со второй супружеской парой могло произойти что-либо подобное.

— В каком смысле?

— В том смысле, что Римма бросила телефон — тем более что по нему за всю ночь никто ни разу и не позвонил из нашей, так сказать, блуждающей тройки. Бросила и отправилась к Астапову. Она его пришила, а Поповский это видел. Или это видел Борис. Или они оба это видели.

— Может, они вообще все сговорились? Кто-нибудь из них пришил Астапова и тут же рассказал об этом семье? И вся семья участвует в заговоре.

— Интересная теорий! — похвалил Овсянников. — Но я бы не стал на нее ставить. Уж очень они все складно врут. Редко бывает, чтобы в одной семье оказалось четыре отличных актера и записных вруна. Ну, женщины ладно, они действительно могут обмануть какого-нибудь следователя. И Борька может — у него профессия соответствующая. Но Поповский! Поповский у них — самое слабое звено. Так что, возможно, сговор был, но он в нем не участвовал.

— А если это Поповский совершил убийство, а трое остальных его покрывают? — задумчиво спросила Элла.

— Вот найду Астапову, допрошу ее, и тогда мы вернемся к этому вопросу!

На следующее утро, едва сыщик вышел из квартиры, она бросилась к телефону и позвонила сестре.

— Твою квартиру разгромили! — немедленно сообщила та. — Милиция опять искала там отпечатки пальцев.

— Когда Игорь в вечер убийства пришел домой, у него с собой был какой-то портфель, — сообщила сестре Элла. —А потом портфель исчез. Может быть, кому-то этот портфель очень нужен и ищут как раз его?

— Ну да! — не поверила Римма. — У тебя там весь комод перерыли. Какой портфель в комоде, сама подумай? Такое впечатление, что искали деньги.

— В комоде? Ты что, смеешься? Пятьдесят рублей под стопкой носовых платков?

— Тогда не знаю, что искали. Может, это вообще акт вандализма!

— Послушай, ты должна мне сказать вот что. С какой стати месяц назад твой муж напал на моего мужа прямо перед банком?

— Откуда ты знаешь? — немедленно испугалась Римма.

— Мне это еще Астапов доложил, — соврала та. — Но в подробности отказался вдаваться. А в свете происходящих событий я хочу знать правду.

— Ты что же, всех своих родственников по очереди решила подозревать? — неожиданно рассердилась Римма. — Сначала мать, потом меня, теперь моего мужа, да? Милые у тебя способы самозащиты! Мы все тут из-за тебя сна лишились, а ты только и думаешь, как бы спихнуть убийство с себя на нас!

Она закончила свою тираду почти поросячьим визгом и бросила трубку.

— Так, — пробормотала Элла и вопросительно посмотрела на трубку. — Интересно, что мне скажет сам Поповский?

Она немного подумала и поняла, что он ей ничего не скажет. Если уж он милиции ничего не сказал… Но попробовать стоит. Элла подошла к зеркалу и приподняла волосы. Ухо выглядело ужасно. Если бы нападавший не промахнулся и хрястнул кирпичом прямо по темечку, она вполне могла бы загнуться. Вполне. В конце концов, кирпич ничем не хуже чугунной сковородки. Ее тоже хотели убить? Заодно с Астаповым? Или потому, что она начала расследование и на что-то такое наткнулась?

— На что я наткнулась? — вслух спросила она себя. — Понятия не имею.

Теперь по улицам просто так не походишь! Нужно быть начеку. А Овсянников, как назло, уже вошел во вкус и надавал ей в три раза больше поручений, чем вчера. Миллион поездок по городу! Как, интересно, ей с этим быть?

Самое ужасное, что одним из пунктов в списке поручений оказалось посещение редакции ее родного журнала. Необходимо было передать конверт Шведову. Элла подозревала, что в конверте нет ничего, что имело бы отношение к профессиональной деятельности Овсянникова. Скорее всего, эти типы обмениваются какой-нибудь ерундой — марками с изображением Ленина или использованными телефонными картами, которые, говорят, очень любит коллекционировать сильный пол. Как она появится в редакции, когда ее знает в офисном здании каждая собака! И охрану на входе наверняка предупредили на ее счет.

Она позвонила Шведову и сказала:

— Дим, давай ты сам приедешь за конвертом. Или встретимся где-нибудь!

— Ну… — затянул ленивый Шведов. — Ты можешь войти в здание с черного хода и подняться в грузовом лифте. Тебя никто и не увидит.

— А если увидит? Ты для того мне помогал, чтобы я так по-глупому попалась?

— Ладно-ладно, — тут же сдался Шведов. — Давай встретимся во время ленча в кафе «Старая липа».

— И когда же у тебя ленч? — насмешливо спросила Элла.

— В полдень.

— Как в пионерском лагере. Дим, меня вчера чуть не убили, — без перехода сообщила, она.

Шведов поперхнулся и шепотом спросил:

— Что-о? Убили? Тебя?

— Чуть не убили.

— Как? — Судя по всему, у шефа пересохло в горле.

— Дали кирпичом по башке. В подворотне. Даже не знаю, что теперь делать.

— В мили… — начал тот и тут же прикусил язык. — А Овсянников в курсе?

— Ты что! Как я ему расскажу? И что он может подумать? Он подумает, что стукнули по голове твою племянницу, Бэллу… Кстати, как моя фамилия? Шведова?

— Нет, ты что! — испугался Дима. — У меня сестра, а не брат. Жека об этом знает. Ты, получается, дочь моей сестры — Бэлла Гаптержакова!