Галина Куликова - Правила вождения за нос Страница 17

Захар встал на четвереньки и помотал головой.

— Познакомься, Стас. Это — Степан, — сказала Настя.

Мужчины пожали друг другу руки через стоящего на четвереньках Горянского, который все никак не мог прийти в себя. Вероятно, искры перед его глазами складывались в узоры.

— Привет, Захар! — обратился к нему Фокин и, наклонившись, потянул за шиворот.

Горянский принял наконец вертикальное положение.

Он весь был воплощением оскорбленного достоинства.

— Какого хрена тебе тут надо? — спросил он Фокина, переходя с недавнего сладкого баса на кислый тенор. — Тебе своих девиц мало? Еще мою подавай?

— У-у-у, Захар! — протянул Степан. — Эдак ты сейчас еще раз поскользнешься.

— Нет! — испугалась Настя, заслоняя от них Горянского. — Вы что это, драться сюда пришли?!

— Настя, честное слово, — проворчал Фокин. — Ты должна была сообщить мне обо всех гостях.

— Захар, тебе лучше уйти, — твердо сказала Настя.

— Да? — вспетушился тот, и даже волосы у него встали хохолком. — Ладно, я уйду. Если тебе этого так хочется.

Он резко развернулся и вышел в коридор. Настя пошла за ним.

— В следующий раз, пожалуйста, звони заранее! — недовольная тем, что все получилось так неудобно, попросила она.

— Следующего раза не будет! — ответствовал Горянский тоном начальника, твердо решившего уволить прогульщика и разгильдяя. — Никакого следующего раза.

Я предложил тебе себя, ты меня выгнала… Так что все.

— Захар, я тебя вовсе не выгоняю, что ты выдумал! — расстроилась Настя.

— Выгоняет, выгоняет! — заявил Стас, тоже выходя в коридор. Ему совершенно не хотелось, чтобы Горянский выпросил у Насти мелодраматический прощальный поцелуй. — Она как только узнала, что вы по лестнице поднимаетесь, сразу воскликнула: «Принес же его черт на мою голову!»

Подошедший Фокин низко фыркнул, как конь, опустивший морду в ведро с водой.

— Стас, ты что?! — ахнула Настя, бледнея.

— Ах, черт, я забыл, что он — твой начальник и все такое…

— Думаю, на «все такое» у него уже пороху не хватает, — съязвил Фокин, который терпеть не мог Горянского.

Проглотить намек на свою мужскую несостоятельность Захар, конечно, не мог и кинулся на Фокина. Немедленно получил по зубам, отлетел к двери, ударился в нее спиной и икнул. Потеснив его, Фокин открыл замок, схватил Захара за шарф, развернул и мощным пинком послал его на лестничную площадку.

На лестничной площадке стоял Настин сосед, штангист Вася Бурятников в спортивных штанах и клетчатых тапочках. Он сосредоточенно просматривал корреспонденцию, которую только что извлек из почтового ящика.

Когда Захар влетел в него, словно кот в штакетник, он взял его за воротник, приподнял и встряхнул.

— Ты чего, дядя? — басом спросил Вася и переступил тапочками.

— Уйди с дороги, идиот! — крикнул злой Захар, извиваясь, как змея, и брызжа в Васю ядовитой слюной. — И лапы свою вонючие убери!

— Ну ты, дядя, ва-аще! — засопел Вася. Подтащил Захара к лестнице и пустил вниз по ступенькам.

— Мой веселый звонкий мяч, — пробормотал Стас ему вслед. — Ты куда помчался вскачь?

Захар громыхнул о мусоропровод, выкрикнул неприличное слово и продолжил спуск за счет приданного ему ускорения.

Настя дернулась было следом, но Фокин удержал ее, добродушно пробормотав:

— Да ладно тебе! Пусть перебесится.

— Вон что вы устроили! — обреченно сказала она, закрывая дверь и возвращаясь на кухню. — Человек торт принес!

— Очень вкусный, — похвалил Стас. — Жаль, что он сам не попробовал.

Фокин сложил руки на груди:

— Значит, вы — частный детектив?

— Точно. У нас тут кое-что всплыло.., по вашей линии.

— По моей? — вскинул тот короткие бровки, отчего стало ясно, что ничего противоправного за ним нет, а если и есть какая мелочь, то ее надежно скрыл бухгалтер.

— У вас происхождение.., особенное, — добавил Стас.

Фокин мгновенно насторожился и обиженно спросил:

— Я что, какой-нибудь.., опытный образец? Лабораторный? Как овечка Долли?

— Степ, да ты что? — захохотала Настя. — С ума сошел?

— Ну вы же меня пугаете!

— Просто речь идет о деле, которое тянется еще с незапамятных времен. Оказалось, что ваши и Настины предки связаны тесным образом.

— Мы родственники? — оживился Фокин и даже хлопнул себя по коленкам.

— Не родственники, — остудил его Стас, — но могли бы ими стать. Ваш прадед в пятнадцатом году собирался жениться на прабабке Анастасии.

— Прабабка — это кто? Это возлюбленная ротмистра Шестакова, что ли? — догадался Фокин и возликовал:

— Ну, это прямо как в кино! «Зита и Гита» прямо! Что ж ты мне раньше не рассказала, Настя?

— Степ, откуда я знала, что ты — потомок Шестакова?

С чего бы я тебе стала рассказывать про свою прабабку?

Вот Светка в курсе была.

— Уй! — воскликнул Фокин. — Не напоминай ты мне про нее!

— Вот что интересно, — задумчиво сказал Стас. — Светлана от Насти знала историю о фамильном проклятии. От вас она могла знать о ротмистре Шестакове. Сопоставила факты, но никому ничего не сказала. Почему?

— Никогда в жизни я не говорил ей о ротмистре Шестакове, — немедленно возразил Фокин.

— Может быть, ваш папа говорил?

— Никогда в жизни. Они со Светой друг друга недолюбливали, мягко говоря. А отец у меня к своим корням относится трепетно. Ему нравится, что в прошлом его семьи есть изюминка.

— А ваш папа не искал наследников Анны Ивлевой? — осторожно спросил Стас. — Раз уж он так интересовался корнями?

— Понятия не имею. Послушайте! — внезапно оживился Фокин. — Раз вы частный сыщик, значит, и слежки всякие организуете, расследования.., то, се?

— А что?

— Вы к нему такую женщину, Веронику, не подсылали?

— А что? — опять спросил Стас с непроницаемым лицом.

— Ой, ну, если это ваша тетка, вы мне скажите. Дело в том, что отец на нее глаз положил. Она обещала прийти еще раз — и не пришла! Он просто в шоке.

— А с чего вы решили, — поинтересовался Стас, — А что эта Вероника имеет ко мне какое-нибудь отношение?

— Отец у меня — психолог все-таки, а не краснодеревщик. Он сразу понял, что с этой теткой что-то не то. Говорит, она мной интересовалась. Наверное, ее кто-то подослал.

— Уверяю вас, что ее никто не подсылал, — заявил Стас, уходя от прямого ответа.

— Ладно, — сказал Фокин, сообразив, что сыщики своих не сдают. Достаточно будет выяснить, в каком агентстве работает этот парень, и дать отцу телефончик.

— Значит, своей бывшей жене вы не рассказывали о Шестакове? — вернулся Стас к интересующей его теме.

— Никогда. Но я понимаю, почему вы спрашиваете.

— Что значит — понимаю? — удивилась Настя.

— То и значит, — пожал плечами Фокин. — Если у тебя неприятности, Света вполне могла их организовать. Она любит злодейства мелкого масштаба.

— У меня — не мелкого, — возразила Настя. — А особо крупного. Кроме того, как всякий брошенный муж, ты преувеличиваешь.

— Кто брошенный муж? — возмутился тот. — Я?! Это она тебе сказала?

— А что, — заинтересовался Стас, — все было по-другому?

— Да я застукал ее с собственным инструктором по плаванию! Она и не собиралась меня бросать! У меня уже появились новые проекты, грозившие развернуться в настоящее дело. И она об этом знала. Она никогда бы не бросила меня по доброй воле. От меня уже пахло деньгами. Неужели ты так плохо знаешь свою подругу? — обратился он к Насте. — Это я ее бросил!

Та даже растерялась от подобного заявления.

— Я даже и представить себе не могла…

— Вот ни капельки не удивляюсь, что она тебе не призналась! — ухмыльнулся Фокин. — Еще бы! Это бы ее унизило в твоих глазах!

— Да ведь мы подруги! — не поверила она. — Я ей все про себя рассказываю.

— Ну и зря! — подвел тот черту. — Все, что ты ей рассказываешь, она может обернуть против тебя.

— Да ну вас! — надулась Настя. — Что вы понимаете в женской дружбе?

Стас с Фокиным преглянулись с пониманием. Они не понимают в женской дружбе! Кому в ней и понимать, как не мужчинам, в самом-то деле?

— Так что от меня требуется? — спросил Степа, складывая руки на груди. — Я имею в виду исторические факты.

— Ничего не требуется! — легко ответил Стас. — Мы просто хотели точно знать, кто был в курсе того, что вы — потомок Шестакова, а Настя — правнучка Анны Ивлевой.

— В общем, я никому не рассказывал. Полагаю, если бы отец что-нибудь знал про наследниц Ивлевой, он бы мне рассказал. Не думаю, что он что-то от меня скрывает.

Да и зачем, собственно?

— Мои бабушки с ума сойдут, когда узнают, что ты, Степа, — потомок Шестакова, — хихикнула Настя. — Столько раз об этом говорено, столько лет история обсасывается со всех сторон, и тут вдруг окажется, что они лично знакомы с правнуком ужасного ротмистра!

На сладкое Стас в соответствии с полученным распоряжением шефа поведал Фокину-младшему историю того, каких дел уже наделало Настино родовое проклятие.