Галина Куликова - Фантом ручной сборки Страница 17

Выгоцкий обернулся и крикнул через плечо:

— Полагаю, это кричит что-то ужасное!

И в этот момент «что-то ужасное» выскочило прямо на них с крышкой наперевес.

— Боже милостивый! — только и успел воскликнуть профессор. И немедленно получил по голове.

— Ох… — хрипло выкрикнул доктор Пущин. — Ох.., рана!!!

Крышка взлетела в воздух еще раз и встретилась с его высоким лбом. Пущин вытянулся в струнку, сложил руки по швам и упал под фикус.

Продолжая реветь, Инга заметалась по холлу и попыталась выбраться наружу, но входная дверь оказалась заперта. И тут наконец появился охранник — пятнистый и хищный, точно леопард. Глаза у него горели нехорошим огнем, и было ясно, что он заранее готов к самому худшему. Однако увидев, кто издает душераздирающие, вопли, охранник на секунду опешил. Этой секунды Инге хватило, чтобы нейтрализовать его при помощи, изделия костромской фабрики, которое оказалось на редкость прочным и, так сказать, головоустойчивым.

Едва она покончила с охранником, из лифта появился один из здешних практикантов по фамилии Мазарюк в плотных наушниках. Вопли Инги до него не долетали, потому что он слушал заводную песню ди-джея Мендеса "Чики-чики». Песня ему нравилась, он подпрыгивал на ходу и стучал ножкой о ножку.

Отчего-то именно вид танцующего Мазарюка отрезвил Ингу. Она остановилась так внезапно, словно налетела на стену. Оглянулась на коридор — он был пуст. Призрака Гладышевского и ходячего трупа там не было. Не глядя по сторонам и не замечая ни притаившуюся у колонны Ингу, ни тел, валяющихся вдоль стен, Мазарюк двинулся к выходу, продолжая приплясывать и притопывать. Инга наблюдала за ним с напряженным вниманием.

Подойдя к двери, Практикант повернул круглую ручку и преспокойно вышел наружу. Инга, словно загипнотизированная, двинулась за ним.

Мазарюк легко сбежал с крыльца и, прищелкивая пальцами, двинулся прямо в темноту переулка. Прижимая к животу крышку, Инга шла за ним, что называется, след в след. Так, словно паровоз с вагоном, они миновали мусорные баки» но тут практикант, вероятно, что-то такое почувствовал и оглянулся через плечо.

Увидев позади себя лохматое существо с фанатично горящими глазами, он взвизгнул, выкрикнул неприличное слово и вприпрыжку бросился к выходу из переулка — туда, где блистала рекламными огнями широкая улица. По ней ездили дорогие машины, дефилировали парочки и бродила взад и вперед шумная молодежь. Инга, которая все еще находилась в состоянии стресса, припустила за ним, повторяя все его виражи и зигзаги;

— А-а-а! — кричал Мазарюк, петляя по тротуару.

Инга тоже кричала:«А-а-а!» — и мчалась за ним что есть духу, хотя позже так и не смогла сама себе объяснить, зачем она это делала.

Долетев до остановки, где пыхтел, собираясь с силами, поздний автобус, Мазарюк в последний момент вскочил на подножку и намертво вцепился в поручни. Автобус, качнув пятой точкой, отвалил от тротуара, и Инга увидела, как к окну на задней площадке приникла перекошенная физиономия практиканта.

Тогда она подошла к остановке, рухнула на лавочку и стала трястись так, словно сидела верхом на необъезженной лошади. В конце концов больно прикусила язык и, сухо всхлипнув, достала из сумочки телефон. Григорьев, ясное дело, уже спал и голос у него был глухой и какой-то рыхлый.

— Инга? Где ты? — спросил он без тени волнения. — Какого черта ты меня разбудила? Я сегодня еле заснул.

— Борис! — провыла она. Слезы так и не появились, — вероятно, их все выжгло ужасом. — Ты не мог бы за мной приехать? Я… Я не могу попасть домой.

— У тебя что, опять украли кошелек? — не поверил он.

— Не-ет.

— А почему ты тогда не можешь попасть домой?

Поймай машину.

— Борис, я хочу, чтобы ты за мной приехал! Мне страшно!

— Инга, черт побери, возьми себя в руки! Никогда не думал, что ты способна вести себя, как маленькая девочка. Что опять произошло?

— На меня напал труп! — выпалила она.

— Где? — мрачно поинтересовался Григорьев.

Было слышно, как он чиркает зажигалкой.

— На моей новой работе.

— Да? И где же ты нынче работаешь — в морге?

— В медицинском центре.

— Там по коридорам ходят трупы?

И тут Инга все-таки заплакала.

— Борис! — прорыдала она. — Я не понимаю — ты хочешь на мне жениться?

— Что за вопрос? — удивился он, позвякивая пряжкой ремня. Вероятно, натягивал брюки. — Намекаешь, что трупы вступили со мной в конкуренцию?

Инга вспомнила, как тип с белой физиономией вывалил язык, и содрогнулась всем телом.

— Откуда тебя забрать? Где ты? Можешь посмотреть название улицы? — настойчиво спрашивал Григорьев.

Она сбивчиво объяснила, где находится, и обхватила себя двумя руками за плечи. Тут к ней подошла собака, которую она утром кормила сарделькой, села и уставилась ей в лицо. Она была довольно большой и лохматой, но страшно тощей. На грязно-желтой морде сверкали умные глаза. Услышав, как Инга рыдает, дворняга принялась поскуливать, потом лизнула ей руку. Обливаясь слезами, которые теперь текли бурным потоком, Инга полезла в сумку, достала оттуда конфету «Стратосфера» и, развернув бумажку, протянула псине.

Собака подышала ей в ладонь, потом слизнула угощение, подвигала челюстью и, зажмурившись, проглотила.

— Тебе еще хуже, чем мне, — посочувствовала ей Инга, утираясь платком.. — Я сейчас пойду домой, а ты останешься на улице. Где ты ночуешь, а?

Как тебя зовут? Тяпа? Жучка?

Собака вильнула хвостом. Они еще некоторое время пообщались друг с другом и остановились на том, что ее зовут Аза, — Кажется, Аза, у меня есть еще одна конфета, — сообщила Инга, и тут появился Григорьев.

Он вылез из машины и, засунув руки в карманы куртки, подошел к остановке. Хмуро поглядел на собаку и прикрикнул на нее. Та отскочила в сторону, а он присел перед Ингой на корточки и ласково спросил:

— Ну, что с тобой такое? Что тебе померещилось?

— Я видела в коридоре медицинского центра двух умерших людей, — ответила Инга, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не броситься к нему на шею и не зарыдать с удвоенной силой. — Они меня сильно напугали.

— Что такое «умершие люди»? — осторожно уточнил Борис, продолжая сидеть на корточках и смотреть на нее снизу вверх. — С чего ты взяла, что они умершие?

— Ну… Один был совсем белый — как вампир.

С синюшными губами. А второй уже много лет назад умер.

— Как ты это определила? — все тем же ласковым тоном спросил Григорьев. — Почему он умер много лет назад? Он что — разлагался у тебя на глазах?

— Об этом писали в журналах! — запальчиво ответила Инга. — Знаешь Гладышевского? Игоря?

— Актера? Но он погиб во время дорожной аварии. Давно.

— Вот я и говорю: он погиб, но все еще функционирует. Может быть, это какой-нибудь эксперимент по оживлению? Кто знает, что они там делают, в этом медицинском центре, правда?

— Правда-правда, — пробормотал Григорьев.

Поднялся на ноги и потянул за собой Ингу. Она послушно пошла за ним и села в машину. Когда автомобиль тронулся с места, собака Аза вышла на дорогу и проводила его долгим взглядом.

Глава 4

Инга проснулась на рассвете и несколько Минут лежала с открытыми глазами, пытаясь восстановить в памяти вчерашние события. Чувствовала она себя хорошо отбитой цыплячьей тушкой. Чтобы принять душ, ей пришлось волевым усилием перебросить себя через бортик ванны.

За окнами тоже не было ничего веселого. Ветер с упорством гнул к земле деревья, а солнце лежало на пропитанных кровью облаках, словно отрубленная голова.

— Ты как? — спросил Григорьев, появляясь на кухне в халате.

Вероятно, он волновался и поэтому встал так рано.

— Ничего, — проскрипела Инга.

Голос у нее сегодня был точно как у Бумекого.

Боже мой, неужели вчерашний кошмар — явь, а не сон?.

— Хочешь, я поеду с тобой в этот твой медицинский центр? — предложил Григорьев, усевшись напротив и подперев щеку кулаком.

— Нет, — ответила она. — Лучше я сама.

— Не думаю, что ты одна сможешь во всем как следует разобраться.

— Послушай, Борис, — совершенно неожиданно спросила его Инга. — Скажи мне: за что Надя так сильно не любила твою тетку?

— Как ты сказала? — Григорьев так удивился, что лицо у него сразу стало в два раза длиннее. — Надя? Хомутова?

— У нее ведь был мотив для убийства.

— Да ты с ума сошла! — закричал он и вскочил на ноги. — Надя и Илья — мои лучшие друзья! Мы вместе ходили в детский сад! Я знаю их как облупленных! А ты… Ты подумала, что Надя…

— Или Илья, — спокойно подтвердила Инга. — Я подумала, что кто-то из них мог отравить твою тетку.

— Я ведь тебе объяснил, что милиция рассматривает это дело как несчастный случай!

— Ну и пусть себе рассматривает. Я всего лишь задала тебе вопрос. Что это ты так.., вскипел?

— Если бы я обвинил в убийстве Анфисы твою драгоценную Таисию, ты бы тоже вскипела.