Фаина Раевская - Мачо в перьях Страница 17

— Вдоль проволоки! — усмехнулась Ленка. — Это с покалеченной-то Каринкой и напутанной Манькой? Маруся едва птичку увидела, так сразу «Отче наш» забубнила и назад попятилась. Ну, и мы следом. Ох, устала я, Славик, от этих кошек-мышек! Пойду поужинаю, может, хоть это развлечет как-нибудь. А с рыбой ты здорово придумала, молодец!

Ленка ушла, а я осталась сидеть, погруженная в тяжкие размышления.

«Хаммер» — машина военная, склад оружия, территория, огороженная «колючкой» под напряжением, ямы-ловушки, растяжки… Очень ж похоже на военную базу. Но военную базу должны охранять, а девчонки никого не видели. Ну, допустим, база. Но не могли же телевизионщики получить допуск на проведение шоу на подобном острове, наверняка засекреченном. А может, парни с телевидения чего попутали и высадили нас не на Зеленой Обезьяне, а на каком-нибудь Белом Носороге, на котором и находиться-то опасно? Однако…

Каринка с Кристинкой были любовницами Погудина, продюсера и вдохновителя этого шоу, и до смерти надоели ему; мы с Манькой шантажировали координатора этого проекта, господина Завалова; Ленка-домохозяйка — жена крупного бизнесмена. Вполне возможно, что бумаги на собственность фирмы оформлены именно на нее, и муженек решил избавиться от супруги таким вот безопасным способом. Если выяснится, что Дашка, Ленка-коммандос и Настя тоже кому-то мешают, то наше появление на этом острове совсем не случайно… Тогда вообще ерунда получается! От нас всех решили избавиться?! Насколько мне известно, в любом шоу, в том же самом «Последнем герое», организаторы обследовали каждый сантиметр острова, где жили участники, убедились в полной безопасности и только тогда запустили туда «героев». А с нами-то что? Что это за остров такой загадочный? Куда пропали девчонки? Откуда появился полуживой Пятница и куда он потом делся? Что за военная база на острове? Кто на ней базируется?

Надо что-то делать, чтобы обезопасить себя. Но избежать опасности можно только одним способом — бежать с острова. Как? Еще раз осмотреть катер и попробовать починить его как-нибудь? И потом, надо найти Настасью и Елену, без них мы не можем покинуть остров. Думать о том, что с девчонками случилось что-то серьезное, что их нет в живых, не хотелось.

Новый вопль «амазонок» достиг моего слуха. В их интонациях явно слышался какой-то первобытный ужас.

— Господи, неужели рыба ядовитой оказалась? А что, есть же у японцев фугу… Съел — и порядок, как в русскую рулетку сыграл: то ли выжил, то ли нет, — пробормотала я, поднимаюсь и направляясь к девчонкам.

К счастью, рыба оказалась вовсе ни при чем (к слову сказать, она получилась очень вкусной). Причина волнений моих товарок ковыляла из джунглей по направлению к нашему лагерю.

— Это же Пятница наш! — воскликнула Манька.

— Точно, зомби вернулся! — завопила Кристина. — Вон, смотрите, весь в крови! Уже съел кого-то, сейчас за нас примется!

По песку в самом деле ковылял спасенный нами негр. Выглядел он, надо заметить, довольно забавно и несколько угрожающе. Какую-ни-какую одежку он себе таки нашел: оборвал чьи-то светлые штаны, соорудив таким образом подобие шорт. Штанишки-то, подозреваю, были Ленки-домохозяйки, потому как по размеру только они могли подойти гиганту, да и то с большой натяжкой. А еще на нем болталась Манькина футболка. Это совершенно точно, что Манькина. Собираясь на остров, подружка прихватила футболку мужа. Эту футболку Игнату подарили коллеги на какой-то праздник. А чтобы серая футболка радовала глаз, красными буквами на ней написали: «Я люблю нашу милицию!» По размеру футболка подходила Пятнице как нельзя лучше, но смотрелась настолько нелепо, что я невольно расхохоталась. Кровь на негре, и правда, имелась, но, несмотря на это. Манька, увидев футболку мужа на чужом плече, впала в гнев и с воплем «Убью!» бросилась вперед. Она совсем забыла, как еще секунду назад тряслась от страха при мысли, что Пятница — людоед и зомби. Приблизившись к негру на полметра, Маруська остановилась, взвизгнула и бросилась обратно.

— Там… У него… Кошмар! — стучала зубами подруга.

Когда Пятница приблизился к сбившимся в кучку «амазонкам», все увидели — в одной руке он держал освежеванную тушу какого-то животного, в которую был воткнут по самую рукоятку нож. В другой руке наш «зомби» сжимал самодельную авоську, сплетенную из местного растения, в авоське просматривалось большое количество зеленых пупырчатых плодов. «Огурцы, что ли, местные?» — подумала я, вглядываясь в содержимое авоськи.

Пятница, конечно, заметил испуг девчонок, сам смутился и потупился. Потом он поднял вверх тушку животного и что-то залопотал на своем языке. Как я ни прислушивалась, определить его принадлежность к какой-либо языковой группе не смогла. «Амазонки» быстро сообразили, что немедленно съедать их никто не собирается, осмелели и обступили Пятницу плотным полукругом.

— Ну, любитель милиции, кого «замочил»? — грозно спросила Маня. — А чего сразу не сожрал? Никак с нами решил трапезу разделить? Мы тронуты, ей-богу! Отвечай, когда с тобой говорят!

Требование более чем глупое: Пятница и так трещал как заведенный. Через минуту я почувствовала, как заломило виски, а это верный признак приближающейся мигрени. Пришлось взять процесс переговоров на себя.

— А-а-а! — во всю силу своих легких завопила я.

Негр умолк, впрочем, так же, как и девчонки, затеявшие несусветный галдеж. Я подошла дочти вплотную к негру, ткнула пальцем ему в грудь и спросила:

— Ты кто?

Пятница моргал и молчал, желая, видимо, сохранить инкогнито. Тогда я пошла известным путем Робинзона Крузо.

— Я Славка, — показала я на себя, потом на негра и снова спросила: — Ты кто?

Пятница сообразил, что от него хотят, положил пятерню себе на грудь и отчетливо произнес:

— Ингумбо.

— Ну, слава тебе господи, дело пошло, — облегченно выдохнула Дашка. — Славка, ты спроси у него, кто его так изувечил и где наши девчонки.

Окрыленная первым успехом в общении с Ингумбой, я гордо расправила плечи и приступила к допросу:

— Мы из России. Рашша, андестенд? А ты откуда?

Негр хлопал глазами и молчал. Манька толкнула меня в бок и прошипела:

— Славик, ты же в турфирме работаешь! Должна языками владеть. Вот и действуй…

Объяснять подруге, что дело я имею в основном с нашими, русскими туристами, бесполезно, поэтому я, почесав затылок и вспомнив, чему меня учили в школе, произнесла:

— Ду ю спик инглиш? Спаниш? Дойч? Френч? Португал? Господи, какие еще у нас языки есть?

— Украинский… — подсказала Кристина.

Этот вариант я отвергла сразу. Нет, я, конечно, допускаю, что существуют негры, говорящие по-хохляцки, но это где-то там, в Киеве или во Львове.

В общем, примерно с полчаса мы выясняли, кто такой Ингумбо и откуда он. Вот то немногое, что удалось понять: Ингумбо из Зимбабве, он сержант местной армии, сюда его привезли умирать, и если бы не мы, это случилось бы очень быстро. В знак благодарности за то, что мы спасли его жизнь, он заколол для нас кабаненка и насобирал марулу.

— Марулу? — недоверчиво переспросила я, косясь на авоську с «огурцами».

Ингумбо улыбнулся остатками зубов, достал один орех и при помощи ножа разломил его на две половинки. В каждой из них плескалось некоторое количество мутноватой жидкости. Одну половинку «огурца» Ингумбо протянул мне, а из второй лихо выпил жидкость сам. «Амазонки» напряглись. Ничего не оставалось делать, как влить содержимое марулы в себя. Тут же я закашлялась, почувствовав, как жидкость обожгла горло.

— Чистый спирт! — прохрипела я, восстанавливая дыхание. — Со вкусом какой-то травы, что-то типа мяты…

— Марулу, — радостно подтвердил Ингумбо.

Девчонки тоже захотели попробовать эту самую марулу, и Ингумбо все с той же щербатой улыбкой щедро угощал «амазонок» местным спиртным. После марулы беседа пошла гораздо оживленнее. Насмешки по поводу любви нашего негра к русской милиции я опущу. Но странное дело, после второго или третьего «огурца» выяснилось, что Ингумбо знает несколько слов по-французски и еще больше — по-английски. Я тоже хотела сказать что-нибудь на иностранном языке, однако в голове у меня вертелась только одна фраза и та по-русски «Ясен перец». В общем, процесс общения девчонок с негром заметно облегчился. Пока Ингумбо проворно и умело разделывал жертвенного кабанчика, я не без помощи девчонок завела с ним светскую беседу. С Ингумбой, конечно, а не с кабанчиком, хотя после второй марулы могла поговорить по душам и с ним. В ожидании мясного ужина, а также под действием марулы «амазонки» устроили настоящие первобытные пляски вокруг костра. Подрыгав вместе со всеми конечностями, ко мне подскочила Маруська.

— Я все узнала, — гордо произнесла она слегка заплетающимся языком.

— Правда? Ну, и какова длина Нила?