Сергей Александров (Огрызкин) - Старая дама, или Чехарда с ожерельем Страница 17

— Каких именно? — заинтересовалась гадалка.

— Если разрешите, Лариса, я расскажу вам об этом в другой раз, — уклончиво ответила Баратова. — Одно могу сказать: ваше гадание, судя по всему, очень близко к истине, — добавила она, чтобы как-то смягчить свой ответ.

После гадалки Баратову навестил еще один неожиданный визитер — симпатичный молодой человек с небольшими усиками в мундире старшего лейтенанта милиции.

— Ваш участковый, старший лейтенант Петренко, — представился он. — Извините, товарищ майор просил кое-что у вас уточнить. А главное, он беспокоился, не пропало ли опять ваше ожерелье?

— К сожалению, пропало, — со вздохом ответила Баратова.

— Как, опять?! — расстроился участковый. — С этим пора кончать! А сегодня утром к вам никто не заходил? — поинтересовался он.

— Только соседка снизу, — ответила Баратова. — Но она приходила уже после того, как ожерелье исчезло.

— Значит, наш экстрасенс отпадает, — задумчиво заметил участковый. — А вчера вечером к вам не заходил ваш сосед из тридцать пятой квартиры?

— Семен Яковлевич? — уточнила Баратова. — Да, он заходил и очень хотел повидать майора Сергеева. Вы знаете, мне почему-то очень знакомо ваше лицо, — неожиданно сказала она.

— Это бывает, — кивнул участковый. — Знаете, все люди в форме похожи друг на друга! Раз вы говорите, что ваш сосед искал товарища майора, я пойду прямо к нему! Да вы не беспокойтесь, найдем мы вашу драгоценность, — бодро сказал он. — И не такое находили!

Через пару минут Баратова услышала, как за дверью Семена Яковлевича разговаривают на повышенных тонах двое. Один был участковый, второй — хозяин квартиры, явно напуганный.

— Ну зачем мне это ожерелье?! — канючил Семен Яковлевич. — Мой профиль — старые книги, на худой конец, художественные открытки! Вот мой дядя Лева, тот, конечно, мог не удержаться! Он просто не смог бы спокойно пройти мимо такой вещи! Это был, доложу я вам, настоящий ювелир!

— Значит, налицо сговор, и вы похитили украшение для вашего родственника, — грозно сказал участковый.

— Какой сговор! — завопил Шульман. — Дядя Лева умер пять лет назад! И теперь я мог принести это украшение разве что на его могилку, чтобы лежащим рядом Абрамовичам было завидно!

После этого голоса стихли, а через пару минут участковый ушел. Баратова открыла двери своей квартиры и проводила его взглядом. «Где я могла видеть этого участкового раньше? — мучительно размышляла она. — Может быть, в нашем собесе? Хотя, что ему там делать? Разве что разыскивать какого-нибудь злостного рецидивиста-пенсионера. Надо будет расспросить об этом милом молодом человеке Митиного знакомого».

Как раз после ухода милиционера отворились двери квартиры Петровны, и та тоже вышла на лестничную клетку. С минуту старушка смотрела вниз, в пролет, провожая взглядом спускавшегося участкового. Причем взгляд ее выражал неподдельную тревогу и даже страх. Потом она отправилась к Семену Яковлевичу — разузнать, о чем именно его расспрашивал сотрудник милиции.

— Скажи, Сема, — спросила она Шульмана, — а кроме ожерелья, он с тобой ни о чем не говорил?

— А о чем именно? — насторожился тот.

— Ну, не знаю, — покрутила головой Петровна, — он, например, мог расспрашивать, кто часто ходит к нашей Юлечке Александровне, или интересоваться, кого соседи видели около квартиры Пети.

— А кого видели около двери его квартиры? — удивился Семен Яковлевич. — Я и заходил-то к нему всего два раза!

— Да при чем тут ты, — с досадой отмахнулась старушка. — Тут и без тебя народу шатается навалом! И приятель Пети — партнер по бизнесу, и наша длинноногая соседка из второго подъезда, и банда воришек, и даже племянница Юлии нашей Александровны, — перечислила она. — И все, кроме воров, побывали у Пети в день его смерти! Милиции я, конечно, ничего не сказала, но тебе, как своему, говорю! Имей, Сеня, в виду, что-то здесь нечисто! Все, буквально все у меня на подозрении! А самая первая — наша модель! Мне почему-то кажется, что именно она и прихлопнула Петюню! А что, взяла клофелина, не рассчитала дозу, и он улетел на небеса!

— Да ну вас, Петровна, — с сомнением сказал Шульман, — что-то мне в это не верится! Нет, обокрасть Петю эта девица, конечно, могла, — согласился он, — но убить… К тому же его не отравили, а задушили!

— Да, такой худосочной это вряд ли было бы под силу, — разочарованно сказала Петровна. — Но все равно с этой девкой что-то нечисто! Во-первых, она дважды была у Пети, а во-вторых… Ты мне, Сема, даже не поверишь! Я уже три раза видела, как она вскапывает по ночам наш розарий!

— Что вы говорите, неужели три раза? — удивился Семен Яковлевич.

— Два или три, точно не скажу, — ответила старушка, — но только точно, что не один! И, главное, как только стемнеет, она тут как тут!

— И чем же она, по-вашему, там занимается? — с интересом спросил Шульман.

— Ну, не цветами же любуется, — фыркнула Петровна. — Наверное, как все нормальные люди, ищет наш клад!

— Ах, вот вы о чем, — скривился Шульман. — Ну, это из области фантастики! Сколько уже было таких попыток, и все закончились неудачей!

— Значит, не там искали, — уверенно сказала Петровна.

— А эта девица, по-вашему, знает, где нужно это делать? — с иронией посмотрел на нее Шульман.

— Раз копает, значит, знает! — раздраженно сказала старушка. — Во всяком случае до нее еще никто наш палисадник не перекапывал. Никто, кроме Васильевны, которая и посадила там эти розы, — неожиданно помрачнела она.

— Да ладно вам, Петровна, успокойтесь, — улыбнулся Шульман. — Все равно никто из нормальных людей в существование вашего клада уже не верит!

— Таких нормальных людей нет, — уверенно ответила Петровна. — Только ненормальные!

— Что же, по-вашему, я ненормальный? — обиделся Шульман.

— Ты не обижайся, Сеня, — ответила ему Петровна, — но нормальным тебя назвать очень трудно! Ну сам посуди: спиртное ты не пьешь, за женщинами не таскаешься, разговор обычный поддержать не умеешь, а все только по-культурному, какими-то намеками! Врежь прямо в глаза человеку, что о нем думаешь, и получай от этого удовольствие! Если какая драка, пожар или другое интересное событие, тебя и силком на это посмотреть не затащишь! А уж что касается водки, — махнула она рукой, — то вот поставь перед тобою бутылку, уйди на пять часов, а когда придешь, ни капельки из нее не убавится. А все потому, что интеллигент, — произнесла Петровна как ругательное слово. — Вот все у вас, интеллигентов, не как у людей! Вот скажи мне, Сема, у нормального человека может столько стоять открытая бутылка водки? Нет! Не может! Это значит, он либо ненормальный, либо водка паленая, и ее для гостей держат. Либо это какой-то сектант, и ему вера не позволяет! Иначе для чего эту бутылку вообще открывать?! Держи ее, милую, до праздника души и сердца, а уж когда открыл, будь любезен, не обижай себя и людей, оприходуй до самого конца! Ну, какой ты после этого мужик?! — с презрением сказала она. — Извини, Сема, даже если ты и нормальный, то очень несчастный человек! Ну, нет в тебе огонька, и положиться в трудную минуту на тебя нельзя!

— А кто тащил вас на своем горбу, когда вам стало плохо после вашей разлюбезной водки, кто одалживал деньги в трудную минуту? — напомнил ей Шульман.

— Ну было, было, — неохотно согласилась с ним Петровна. — Ладно, не будем об этом, — поспешила она перевести разговор на другую тему. — Лучше давай решать, что будем делать с этой жиличкой.

— А что мы можем с нею сделать? — пожал плечами Шульман.

— Как что? — возмутилась Петровна. — Выследить и опередить! Не хватало еще, чтобы здесь, можно сказать, на моей родной помойке, хозяйничал чужой человек! Здесь и мой дед до революции побирался, и отец на опохмелку бутылки собирал. И я их традиции, как могла, сберегла, — гордо сказала она. — А традиции — это самое дорогое, что у нас есть! Если хочешь знать, здесь давно надо организовать музей-квартиру нашей семьи! Так что я спать не буду, а этих вертихвосток прищучу и свое кровное отберу! Ну что, Сема, ты со мной?

— Ну, не знаю, — с сомнением ответил Шульман.

— Вот все вы, интеллигенты, такие, — с досадой сказала Петровна. — Как до большого дела доходит, сразу в кусты. Ладно, обойдусь без тебя, — махнула она рукой.

И в этот момент на лестничную площадку выглянула Юлия Александровна.

— Так я, Сема, через полчасика к тебе забегу, — сразу изменила свой тон Петровна. — Золотой человек наш Семен Яковлевич, — ласково сказала она Баратовой, — просто редкостный! Кстати, Александровна, я давно хотела спросить, откуда твоя племянница знала нашего Петю? — неожиданно спросила она.

— А почему вы так решили? — удивилась Баратова.

— Так я же сама видела, как она приходила к нему домой, и как раз в день его гибели, — ответила Петровна.