Маргарита Южина - Свадебный марш на балалайке Страница 17

– Мама! – трубила гора. – Я его не зна-а-ю.

– Ну как же… Он представился… Да и велика ли беда – не знаешь! Сейчас познакомимся. Молодой человек, как ваше имя? Кто ваши родители? Какой у вас оклад? – сыпала вопросами кокетливая мамаша, загораживая между тем выход своим телом.

– А вы Алла Альфредовна? – втиснулся с вопросом Дуся.

– Ой, ну неужели я на нее похожа?! Алла Альфредовна в седьмой, а это четвертая квартира. А вы, вероятно, ухажер Ирочки, правильно? Хочу вас огорчить, с Ириной что-то там такое случилось, девушка немного умерла, так что вы все равно теперь свободны. И раз уж вы набрели на нас, то не нужна ли вам абсолютно здоровая, ядреная…

Дуся не стал дослушивать. Он вдруг ясно понял, что если немедленно не вырвется из этих маленьких цепких лапок неизвестной женщины, то выйдет отсюда только законным супругом ее дочери. Неловко размахивая руками, он оттолкнул дамочку от спасительной двери и вырвался из квартиры.

– Куда же вы?! – кричала та и отпускать неожиданное счастье не собиралась. Она неслась вслед за Дусей до самой квартиры номер семь и, только услышав, как он звонит в дверь, притаилась. Все равно, мужчине сейчас сообщат, что его пассия принять ухаживания не может, и ему придется вернуться к ее доченьке.

– Откройте скорее! – кричал Дуся и молотил по двери пудовыми кулаками.

– Что вы себе позволяете? – открыла двери дама в черном.

– Я к Ире! Я ее любовник! – торопливо бормотал Дуся и протискивался в двери.

– Вы? – отступила женщина, и ее место тут же занял огромный детина.

Ему Дуся ничего сказать не успел – в глазах полыхнула молния, настоящие слезы фонтаном брызнули на обои, а голова стала подозрительно легкой.

– Степа! Ну разве так можно? – слышал Дуся чьи-то голоса как сквозь вату.

– А чего он?! – задиристо вопрошал неизвестный Степа.

– Принесите лед.

Потом Дуся ощутил на щеке что-то ледяное.

– Льда у нас нет, я ему приложила замороженную горбушу, ничего ведь?

– Ха! Можно было и кильку! – снова раздался мужской баритон.

– Я к вам по делу… – обиженно пробормотал Дуся, приходя в себя. – Мне надо узнать, как погибла Ирина.

– Молодой человек! Мало ли что вам надо! У нас горе, а вы, я бы сказала, в душу в калошах! – со слезами выкрикнула мать и убежала в другую комнату.

Однако мужчина, по всей видимости, гражданский муж Ирины Степан, немедленно озаботился и участливо спросил:

– А вам зачем?

– Дело веду. Расследую убийство вашей жены. Вы же – Степан?

– Ну да. Только из милиции у нас уже были. Нас уже спрашивали.

– И что? – презрительно сощурился Дуся. – С вами поговорили, и больше вы не собираетесь помогать следствию?

– Нет, но…

– Давайте не будем терять время! – напористо предложил Дуся. – Отвечайте, где нашли убитую?

– Так на дороге ж! На сто двадцатом километре Назаровского тракта. Часа в три, говорят, смерть наступила. А обнаружили случайно – патруль милицейский ехал – ее и подобрали. И вообще, нам сказали, что никто Ирку не убивал, сама под колеса попала. А я вот чего-то не верю. Очень уж хочется кому-нибудь морду начистить.

– А вы? Где вы находились в это время? – допытывался Дуся.

– Я?! – изумился подозрению Степан. – Да меня в это время вообще нигде не было! Я, между прочим, посменно у станка торчу! Да будь я дома, Ирка бы возле моей ноги как пришитая сидела! Я!..

В коридор медленно выплыла Алла Альфредовна – уже при макияже и в накинутой на прическу черной ажурной шали.

– Вам, молодой человек, в морг не нужно? – вежливо спросила она.

Дуся резко встрепенулся и замотал головой.

– Ну тогда позвольте распрощаться, у нас там дела, – поджала губы женщина и стала выталкивать мужчин из прихожей.

Соседка с нижнего этажа, увидев Дусика в сопровождении Степана, немедленно о чем-то задумалась и даже стала напевать себе под нос.

Возле подъезда Дуся заметил, как родственники погибшей сверкнули глазами на машину Ксении, благо у той были тонированные стекла, вероятно, не только Алекс не одобрял дружбу двух женщин. Чтобы не нервировать мать и мужа, Дуся медленно побрел от машины. Кто знает, сколько раз еще придется обращаться к этим людям, пусть они не догадываются, что он из команды ненавистной Ксении.

– Ну? Чего узнал? – нетерпеливо спросила девчонка, когда он, проторчав за домом полчаса, все же уселся на переднее сиденье.

– А то и узнал. Сбили твою подругу как раз после моей экзекуции и недалеко от нашего коттеджа, на сто двадцатом километре. Милиция, кстати, уверена, что никто ее убивать не собирался – сама под машину попала, нелепая случайность.

– Ага! А чего ж ее полураздетую на дорогу вынесло? Я же тебе говорю – она полуголая никогда не бегала. У нее же муж – зверь ревнивый. А вдруг бы по дороге кто-нибудь из их общих знакомых проезжал? Нет, Ирина бы никогда не рискнула. И еще – почему она сразу ко мне не прибежала? Ведь мы всегда сразу же встречались, она рассказывала, мы хохотали. Для чего весь обряд-то придуман? Чтобы похохотать…

– Дохохотались! Теперь вот концов не сыщешь…

– А может, это все-таки ты? – неуверенно спросила Ксения и на всякий случай отодвинулась.

– Я же тебе говорю – я пока размотался, пока до дома добрался. Потом… Извини, конечно, но в тот момент я не мог быстро бегать, у меня некоторые части тела были… повреждены.

– Тогда кто?

– Надо искать ту машину, которая ее сбила. Даже если девчонка сама под колеса попала, должна быть машина. А если уж ее кто-то подтолкнул, тогда шофер непременно должен его заметить. А у Ирины враги были?

– Конечно! Только вряд ли они могли поджидать ее у дороги. Если бы и дождались, то Ирка была бы в другом наряде. Не могла она случайно выскочить в таком прикиде, ну сколько раз тебе уже повторять?!

– Только не паникуй. Я почти все понял, – по-отечески похлопал Ксению по плечу Дуся.

Девушка как-то быстро поверила и, вероятно, решила, что уже преступник у них в кармане, потому что расплылась во весь рот и наивно спросила:

– Когда будем брать?

– Кого? Ты про машину, что ли? Не сегодня, – затараторил Дуся и принялся прикладывать ко лбу толстый палец для лучшего раздумья.

Не мог же он признаться, что у него даже ни одного подозреваемого не намечалось. И вообще, где искать ту машину, которая ночью скрылась с места происшествия, если ее даже милиция найти не надеется?

Дома стоял крик. Повариха Марфа Николаевна вовсю поливала оскорблениями молоденькую горничную Люсю, а та не собиралась чтить возраст противницы и кричала еще громче.

– И нечего тут деньги получать! Иди тогда на дорогу! Там по десять рублей с рыла будешь зарабатывать! – вопила Марфа Николаевна.

– Ах, не хвастайтесь передо мной вашими расценками! Десять рублей! Фи! – издевалась, тряся пегими кудрями, девица, доводя повариху до белого каления.

– Молчать! – рявкнула Ксения. – Что случилось?

Женщины наперебой принялись доказывать, какие они замечательные работницы и как хозяевам не повезло с остальными.

Оказалось, что Марфа Николаевна, приехав с рынка, нагруженная сумками и коробками, продвигалась к кухне и поскользнулась на банановой кожуре. Естественно, все коробки рассыпались, разбились кое-какие баночки и яйца, разлилось молоко, ну и, надо полагать, беспорядок образовался качественный. Люся, которая только что убрала тряпку и пылесос, коршуном набросилась на несчастную повариху, та, в свою очередь, стала бранить девчонку за плохую уборку. Что характерно, банановую кожуру уронила сама Марфа Николаевна, когда несла еще первую партию продуктов, и скандал разгорелся подобно искре в торфяном болоте. Алекс в такое время дома не бывал, и женщинам никто не мешал поливать друг друга бранью. Возвращения Ксении они не ждали.

– С ума сойти, – не вовремя встрял Дуся. – Такие умные, воспитанные женщины…

– А ты вообще молчи! – хором накинулись на него Люся и Марфа Николаевна. – Вон, хватай собачонку да тащи прогуливать! Все равно от тебя помощи – кот наплакал! Нет чтобы в магазин сходить или там бельишко состирнуть…

Дуся вдруг засуетился, кинулся к дверям, и присутствующие всерьез подумали, что он кинулся стирать бельишко.

– Да не туда! – уже королевой кричала Марфа Николаевна. – Прачечная у нас там!

– Что вы себе позволяете?! – вдруг взвилась Ксения. – Да что же это такое?! На рабочем месте такой скандал устроили!..

Дуся уже не дослушивал монолог. Теперь он знал, что ему надо делать.

– Ксения! В машину! – крикнул он и потрусил к гаражу.

Девушка вылетела за ним пулей.

– Дак это чего ж?.. Наша-то хозяйка у него теперича в шоферах?.. – растерянно развела руками повариха и, переглянувшись с горничной, молча подалась в кухню обдумывать странную новость.

Толик и Макс отреагировали не так спокойно. Вот уже несколько лет они исправно служили этому семейству, но никогда не позволяли себе вот так, запросто, командовать хозяевами. Было обидно. Вообще-то парни обижались еще и по другой причине. Каждый из них строго через день плотно прикладывался к рюмочке: если вчера пил Макс, то сегодня непременно пьяным был Толик. Естественно, за это их нещадно наказывали рублем и словесными оскорблениями. И вот сегодня, в кои-то веки, оба охранника были трезвее слезы, а это осталось никем не замеченным. Мало того, Ксения даже не улыбнулась им ласково, а, напротив, побежала в машину по первому зову этого невыносимого толстяка. Еще бы не обижаться!