Гарри Кемельман - Пятница, когда раввин заспался Страница 17

— Ты же собирался подбросить её до Линна, помнишь?

Его смуглые щеки чуть порозовели. Джо медленно поднялся из-за стола.

— Ну-с, ладно, давай начистоту. На что ты намекаешь?

Миссис Серафино немного струхнула, но она уже зашла слишком далеко и не могла остановиться.

— Думаешь, я не видела, как ты на неё поглядываешь? Откуда мне знать, что вы не встречались в её выходные дни? Может, прямо тут, пока меня не было дома.

— Так вот оно что! Стоит посмотреть на девку, и я уже с ней сплю! А потом она мне обрыдла, и я её убил. Ты это хочешь сказать? Полагаю, что, как добропорядочная гражданка, ты должна сообщить об этом легавым.

— Ты знаешь, что я этого не сделаю, Джо. Но кто-то мог вас видеть. Если так, я скажу, что посылала её с поручением, и прикрою тебя.

— Я должен был бы запустить вот этим тебе в физиономию, — гаркнул Джо, хватаясь за сахарницу.

— Вот как? Брось изображать оскорбленную невинность, Джо Серафино! — заорала его жена. — Не говори мне, что не способен приударить за девушкой, с которой делишь кров. Я видела, как ты возил её и детей на машине и как терся о нее, помогая вылезти. Интересно, почему ты никогда не помогаешь вылезти мне? Я видела вас из окна кухни. А та, другая девчонка, Глэдис? Не пытайся уверить меня в том, что между вами ничего не было. Она ходила по своей комнате едва ли не в чем мать родила, а ты сидел на кухне, и дверь была наполовину открыта. А сколько раз…

В дверь позвонили.

— Миссис Серафино? — осведомился Хью Лэниган. — Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

11

Элис Хоскинс проживала на Брин-Мор, 57, была матерью двоих детей и, совершенно очевидно, готовилась вот-вот разродиться в третий раз. Она пригласила начальника полиции в гостиную, застланную узорчатым перламутрово-белым ковром от стены до стены и обставленную в стиле датского модерна: странные штуковины из полированного тика и черная парусина. На вид мебель казалась причудливой и непригодной к практическому применению, но в действительности была довольно удобна. Кофейный столик представлял собой ореховую доску на стеклянных ножках. На одной стене висело большое абстрактное полотно, изображавшее нечто смутно похожее на голову женщины, на другой — забавная маска из черного дерева. Ее резкие черты были выразительно подчеркнуты белыми штрихами. Повсюду стояли переполненные пепельницы из граненого хрусталя. Такие комнаты кажутся красивыми лишь при условии, что их содержат в безупречном порядке и все в них расставлено по своим местам. А тут царил кавардак. На полу валялись россыпи игрушек, на белом проволочном кресле висел красный детский свитер, на камине стоял стакан, на четверть наполненный молоком, а на кушетке лежала смятая газета.

Миссис Хоскинс, пузатая, но одновременно тощая и осунувшаяся, вперевалку подошла к кушетке, смахнула газету на пол и уселась, после чего похлопала по дивану рядом с собой, предложила Лэнигану сигарету из хрустальной шкатулки и закурила сама. На столике стояла хрустальная зажигалка, но, когда Лэниган потянулся к ней, миссис Хоскинс сказала: "Она не работает" — и чиркнула спичкой, а затем сообщила:

— Силия гуляет с детьми, но вот-вот вернется.

— Ничего страшного, — ответил Лэниган и тотчас перешел к делу. — Она была близкой подругой Элспет?

— Силия дружна со всеми, мистер Лэниган. Она из тех дурнушек, которые легко заводят друзей. Дурнушки часто бывают щедро наделены другими достоинствами. Одни — умом, другие — умением дружить и развлекаться. Силия такая и есть. Веселая, общительная, любит детей, а они так и вовсе души в ней не чают. Моя задача — родить, все остальное Силия берет на себя.

— Давно она у вас?

— С тех пор, как я разродилась первенцем. Пришла, когда я была на девятом месяце.

— Так она значительно старше Элспет?

— Конечно. Силии двадцать восемь или двадцать девять.

— Вы с ней говорили об Элспет?

— О, да, мы беседуем обо всем на свете. Мы с ней добрые подружки. Понимаете, Силия хоть и не очень образованная, но здравомыслия ей не занимать. Полагаю, она бросила учебу где-то во втором классе, но много повидала и разбирается в людях. Элспет она жалела. Силия вообще сердобольная, а тут такое дело. Девочка была не местная, всех сторонилась, что, по-моему, до некоторой степени оправданно. Робкая была, не любила гулять и развлекаться. Силия-то ходит в кегельбан и на танцы, летом с ребятами на пляж, а зимой — на каток, но ей так и не удалось вытащить куда-нибудь Элспет. Разве что иногда в кино, да ещё на прогулки с детьми. А вот на танцы и в кегельбан — дудки: Элспет не ходила в места, где можно познакомиться с мужчинами.

— Вы наверняка судачили о причинах такого её поведения.

— Разумеется. Силия считала, что дело тут отчасти в природной застенчивости. Вы же знаете, есть такие девушки. А может, у Элспет не было бального платья. Подозреваю также, что компания Силии просто старовата для Элспет.

Лэниган порылся в кармане и выудил фотографию девушки в обществе детишек Серафино.

— Миссис Серафино снабдила меня этим снимком. Единственная фотография девушки. Как, по-вашему, хорошо ли передано сходство?

— Да, это она.

— Было ли ей свойственно именно такое выражение лица, миссис Хоскинс? Возможно, мы дадим эту фотографию в газеты.

— Как, прямо с детьми?

— Нет-нет, их мы затемним.

— Думаю, этого достаточно для удовлетворения любопытства публики, но я не знала, что полиция настолько чутка, — холодно сказала миссис Хоскинс.

Лэниган рассмеялся.

— Все наоборот, миссис Хоскинс. Мы надеемся, что чуткость проявят газетчики, напечатав снимок. Вероятно, это поможет нам установить, где Элспет была вчера.

— Извините меня.

— Итак, это выражение лица было типичным для нее? — повторил Лэниган.

Миссис Хоскинс снова взглянула на снимок.

— Да, эта мина в её духе. Вообще-то она была миловидной девушкой. Чуть полновата, но не дородна. "От кукурузы" — так она говорила. Может быть, лучше сказать «пышная». Разумеется, я видела её в обществе детей, а значит, либо почти, либо совсем без косметики и с зачесанными назад волосами. Но покажите мне женщину, которая выглядит сногсшибательно, когда хлопочет по хозяйству или возится с детьми. Однажды я увидала её расфуфыренной и на шпильках, да ещё с завивкой. Весьма и весьма мила. Это было через несколько дней после её прихода к Серафино. Да, в феврале, на день рождения Джорджа Вашингтона. Мы купили два билета на бал полицейских и пожарников и, разумеется, подарили их Силии…

— Разумеется, — повторил Лэниган.

— Э… — она замялась и залилась краской. — Ой, извините.

— Ничего, миссис Хоскинс. Эти билеты всегда кому-нибудь дарят. Чаще всего — служанкам.

— Как бы там ни было, Силия предпочла пригласить с собой Элспет, а не одного из своих приятелей. Элспет зашла к нам, а потом мой муж отвез их на бал.

За дверью послышалась возня.

— А вот и Силия с ребятишками, — объявила миссис Хоскинс.

Дверь не просто открылась, её будто распахнуло взрывной волной, и мгновение спустя Хью Лэниган очутился в средоточии круговорота людских тел. Двое детей, миссис Хоскинс и Силия принялись вертеться вокруг него. Женщины пытались освободить малышей от кепочек и свитеров.

— Я накормлю их, Силия, — сказала миссис Хоскинс, — а ты поговори с этим господином о бедняжке Элспет.

— Я Лэниган, начальник полицейского управления Барнардз-Кроссинг, представился он, когда они остались вдвоем.

— Я знаю. Вы были на балу полицейских и пожарников в прошлый день рождения Вашингтона. Вы с вашей миссис возглавляли Большой марш. Она хорошенькая.

— Благодарю вас.

— И, видать, не дурочка. Чувствуется, что не ветер в голове.

— Да? Что ж, вы совершенно правы. Вижу, что вы прекрасно разбираетесь в людях, Силия. Скажите, какое впечатление на вас производила Элспет?

Прежде чем ответить, Силия ненадолго задумалась.

— Большинство людей считало её эдакой тихой мышкой, но вполне возможно, что это была лишь видимость.

— То есть?

— Она была скорее отстраненная, чем молчаливая, и очень скрытная. Я думала, что бедняжке тут одиноко без друзей. А поскольку я вроде как местная старожилка, моим долгом было вытащить её из скорлупы. А тут миссис Хоскинс подарила мне эти два билета, я пригласила Элспет, и мы славно повеселились. Она не пропустила ни одного танца, а в перерыве подцепила дружка.

— Она была довольна?

— Ну, не то чтобы хохотала и повизгивала весь вечер, но было видно, что ей весело. Такое спокойное веселье, знаете? Сдержанное. В её духе.

— Что ж, начало многообещающее.

— Оно же стало и концом. Сколько раз я потом звала её на танцы и на встречи с парнями, но она никогда не соглашалась пойти. У меня много друзей, я могла бы пристраивать её каждый четверг, но Элспет всегда отказывалась.