Любовь и птеродактили - Елена Ивановна Логунова Страница 17

пришлось свернуть, потому что говорить о поисках бесследно пропавшего старого кавалера в присутствии внезапно нашедшегося нового было бы неприлично. Братец мой откровенно и очень настойчиво кадрил новую знакомую, чему я была только рада: мне подумалось, что в случае успеха Кира забудет про Макса и всем будет хорошо. Братец обзаведется красавицей-подружкой, та – молодым и рьяным воздыхателем, а мне не придется кого-то там искать.

В итоге мы очень мило провели вечер в баре за болтовней ни о чем, а потом за нами явился Артем, чтобы отвезти всех в гостиницу. То есть всех, кроме Киры, которую мы забросили в гаражный шанхай – она квартировала именно там, у того самого Димона-яхтовладельца.

Эмма довел нашу новую знакомую до ее порога и вернулся, торжествующе помахивая бумажкой с записанным телефончиком. Я не стала принижать его маленькую победу сообщением о том, что мы с Кирой уже обменялись номерами, и Артем отвез нас в отель.

А там сразу же выяснилось, что зря я беспокоилась о жареной рыбке, она вовсе не пропала. Они все-таки встретились – барабуля и Караваев, причем компанию им составила Доронина. Наша начальница и мой любимый сидели в шикарной столовой королевского люкса, мирно трескали барабульку и выглядели вполне довольными и ею, и собой. А вот при нашем появлении оба нахмурились, прекратили уютно чавкать и уставились на нас исподлобья.

Я непроизвольно вздрогнула. Ощущение было такое, будто на нас направили две двустволки.

Это разом обрушило кое-чье приподнятое настроение ниже плинтуса. Едва возникнув, групповой портрет в раме дверного проема рассыпался: осторожный Эмма молча отступил к лестнице на свой VIP-чердак, а Артем и вовсе поспешил вернуться на улицу, малодушно пробормотав:

– Дора Михална, я вас в машинке подожду.

– Дождешься, – зловеще пообещала ему Дора наша Михална и перевела прицел на Петрика.

Тот всем своим видом изобразил смертельную усталость и, пошатываясь и придерживаясь за стены, убрел к себе – классический умирающий лебедь. Но дверью не стукнул, значит, оставил щелочку, чтобы подслушивать.

Я оказалась на линии фронта одна, но не дрогнула. Мы, Суворовы, отступать не приучены – даже перед превосходящими силами противника!

Напротив, я пошла в наступление – решительно подступила к столу, выдвинула себе стул (с таким скрежетом, что Караваев поморщился), плюхнулась на него и спросила в упор:

– А что это вы такие хмурые? Рыбка не нравится?

– Знаешь, Люсенька, – начал мой любимый, но Дора его перебила.

– Меня терзают смутные сомнения и подозрения, – язвительно сообщила она. – Вы, рыбоньки мои, работать собираетесь или так и будете беззаботно отдыхать на всем готовом?

– Ох, ничего себе – беззаботно! Да мы с ног валимся! – Я всплеснула руками, и тут же, как по команде, в комнате у Петрика что-то грохнулось.

Ну, точно, дружище там подслушивал и по-своему поддержал меня, реально свалившись с ног.

– Вот, слышишь? – Я кивнула за спину. – Бедный дарлинг потратил последние силы, чтобы договориться с жадным владельцем лучшей здешней яхты о тридцатипроцентной скидке на аренду. Мы проведем заседание клуба в формате шикарной морской прогулки!

– Да? – Доронина поменяла выражение лица с весьма сердитого на слегка смущенное.

Я поспешила добить ее:

– Мы придумали новый план Б и уже почти все организовали, а ты напрасно на нас наезжаешь!

– О, ну если так, то вы молодцы. – Начальница промокнула губы бумажной салфеткой и встала из-за стола. – Спасибо за рыбу… Кстати! – Она снова укоризненно покачала головой и с сожалением посмотрела на жалкую кучку барабульих голов. – Это не лучший фэн-шуй, ведь символ клуба «Дорис» – как раз маленькая рыбка, не стоило бы жрать наше тотемное животное!

И, воспользовавшись моим временным онемением, несправедливая начальница преспокойно удалилась.

– Ну конечно, просто извиниться она не могла, надо было обязательно хоть в чем-нибудь нас обвинить! – подал обиженный голос из комнаты Петрик, не пропустивший ни слова.

– А… – Караваев открыл рот, но я остановила его решительным протестующим жестом:

– Лучше молчи! Если и ты мне сейчас предъявишь какие-то претензии, я просто не знаю, что будет!

– Мишель, аларм! Аларм! – тревожно засигналил Петрик из коридора, прозрачно намекая, что Люсю сейчас лучше не трогать, Люся уже как граната с выдернутой чекой.

Караваев, впрочем, и сам уже научился читать по моему лицу. Не знаю, что за упрек любимый хотел начать с зачина «А» («А где ты шлялась, дорогая, почти до полуночи?», «А почему ты меня даже не предупредила, что вернешься поздно?», «А ты подумала о том, что я буду волноваться?»), но он резко изменил свое намерение, невыносимо сладким голосом молвил:

– Спокойной ночи, Люсенька! – И, осмотрительно не поворачиваясь ко мне спиной, задним ходом плавно отступил в коридор.

Только там, где я уже не могла видеть его приторную улыбочку, развернулся и бодро взбежал по ступенькам к себе на второй этаж.

А мне, кипя от злости, пришлось убирать со стола после их с Дорой пиршества!

Воскресенье. Новое потрясение

Поутру обнаружилось, что у Петрика случилось страшное – сломался ноготь, и дружище был вынужден срочно заняться своим маникюром. Для ремонтно-восстановительных работ он оккупировал санузел на первом этаже, мне пришлось идти на второй, а там я не услышала, как затрезвонил мобильный. Снова спустившись в гостиную, я увидела Петрика в интересной позе: дружище с высоко поднятыми над головой растопыренными пальцами навис над журнальным столиком, вперив взор в мой телефон. Выглядело это так, будто альтернативно одаренный волшебник насылает на безвинный гаджет непоправимое проклятье.

– Ты сейчас похож на Гингему! – хихикнула я.

– Такой же старый и страшный? – огорчился Петрик.

– Нет, что ты! Грозный и опасный.

Я тоже вскинула руки над головой, показывая, как это выглядит со стороны, короткая майка задралась, и востроглазый Петрик тут же спросил:

– Ой, а что это у тебя там блестит? Неужто пояс верности?

– Какой еще пояс?

– С камнями или со стразами, я не разглядел?

Мы озадаченно поморгали друг на друга. Потом я подняла повыше полу майки и продемонстрировала лупу на поясе. В карман тугих шортиков она не влезала, и я прицепила ее на ремень.

– Вот, подготовилась. Раз уж мы ведем расследование…

– Ах, так это детективное снаряжение. – Дружище потянулся было потрогать лупу, но вовремя вспомнил, что у него ногти сохнут, и ограничил свои движения легким кивком на мой телефон – Кстати, тебе звонила Кира. Я не смог взять трубку.

– Понимаю. – Я тоже кивнула, потому что действительно понимала и Киру, у которой проблема, и Петрика, у которого ногти. – Девушке не терпится закончить вводную часть и перейти к активным поискам пропавшего