Наталья Александрова - Игра на нервах для одинокого ценителя Страница 18

Точнее – приятель и приятельница.

Настроение у троицы было прекрасное: они успели потратить честно заработанные деньги и теперь пировали на всю катушку. Перед ними на четвертом ящике стояло несколько аптечных пузырьков с весьма подозрительным содержимым.

– О, друг! – оживился знакомый «синяк», заметив Василия Макаровича. – Какая встреча? Ну что, нашел Виталика?

Дядя Вася поперхнулся и пробормотал что-то нечленораздельное. Впрочем, «синяк» не ждал от него никакого ответа. Его собутыльники смотрели на Василия Макаровича настороженно. Причина этого быстро разъяснилась.

– К столу не приглашаю, – проговорил «синяк». – Нам самим мало, так что не обессудь, господин хороший. Выход вон там! – и он указал на подворотню в дальнем конце двора.

Дядя Вася буркнул что-то невнятное и припустил в указанном направлении. Вслед ему разговорчивый «синяк» крикнул:

– Будешь в наших краях – заходи, всегда рад помочь хорошему человеку… за вознаграждение!

Василий Макарович как ошпаренный пролетел подворотню и оказался на набережной Крюкова канала.

Совсем рядом он увидел свою машину, причем ее, к его удивлению, не успели разобрать по винтикам. Дядя Вася плюхнулся на водительское место, включил зажигание (к счастью, машина завелась с полуоборота) и погнал как можно скорее из этого злополучного места.

По дороге он мысленно перебирал все плюсы и минусы своего положения.

Самым главным минусом, конечно, было то, что он оказался не в то время и не на том месте – на месте преступления в самый момент его совершения.

Также к безусловным минусам относилось то, что его видела поблизости от места преступления куча народу – старуха Сверчкова, разговорчивый «синяк», его собутыльники. Причем все они знали, что он искал Виталика Пятиухова, а «синяк» даже проводил его прямо до ворот гаража.

К плюсам…

Дядя Вася задумался. С плюсами было напряженно.

Пожалуй, к плюсам можно было отнести только то, что он предусмотрительно стер свои отпечатки пальцев с орудия преступления. Да еще, может быть, сомнительные достоинства всех свидетелей: Анна Борисовна Сверчкова, в соответствии с преклонным возрастом, подслеповата и вряд ли сможет хорошо описать его внешность, а бомжи вообще не любят иметь дело с милицией, да и милиция вряд ли серьезно отнесется к их показаниям…

Зато еще одним огромным минусом является то, что горячий финский парень из ГИБДД Матти Пустонен, несомненно, вспомнит, что Василий Куликов только что наводил справки о «Запорожце» за номером УГУ-383 и его владельцах…

Василий Макарович тяжело вздохнул и открыл бардачок.

Здесь у него с незапамятных времен валялось НЗ – начатая пачка сигарет.

Выйдя на пенсию, Василий Макарович бросил курить. Он твердо решил как можно дольше сохранить здоровье, потому что одинокому небогатому человеку в наше время болеть никак нельзя. Однако сигареты лежали кое-где дома и в машине, и в самом крайнем случае он мог выкурить одну и таким образом снять стресс. Сейчас как раз и наступил тот самый случай. Только сигарета поможет ему справиться с навалившимися проблемами…

Дядя Вася вытряхнул сигарету, зажал ее в уголке рта и полез в карман пиджака.

В этом кармане у него должна была лежать зажигалка.

То есть сегодня утром она там точно лежала – он сам, своими руками положил ее в карман, когда выходил из дому. Ведь если человек не курит – это еще не значит, что он не пользуется зажигалкой.

Дяди-Васина «шестерка», при всех ее замечательных качествах, обладала чрезвычайно капризным нравом и иногда никак не хотела заводиться, пока хозяин не прокалит свечи. Вот тут-то и требовалась зажигалка…

Зажигалки не было.

Она должна, должна была лежать в этом кармане – но факт оставался фактом: карман был пуст.

И тут дядя Вася вспомнил, что в момент, когда он спешно удирал от трупа Пятиухова, чтобы спрятаться в глубине гаража, ему послышался какой-то негромкий звук, как будто небольшой металлический предмет звякнул о бетонный пол.

Выходит, когда он вскочил на ноги, проклятая зажигалка выпала из кармана…

Позади раздался резкий и раздраженный гудок клаксона.

Василий Макарович осознал, что его машина стоит на перекрестке, а светофор давно уже зеленый, и ему сигналят водители скопившихся позади машин…

Он поспешно тронулся с места, машинально переключил скорость, вполголоса бормоча проклятия.

Ко всем его несчастьям не хватало только этого!

Ведь зажигалка была не простая, не одноразовая пластмассовая дрянь китайского производства!

Зажигалка была дорогая, красивая, позолоченная. Но не это главное, и не это так расстроило дядю Васю. Зажигалка была дареная. Подарили ее Василию Макаровичу коллеги по отделению милиции на один из дней рождения. И самое главное, что выгравировали они на этой зажигалке дарственную надпись.

Чтобы, значит, он своих коллег и боевых соратников вспоминал каждый раз, как закурит.

То есть потерять на месте преступления эту зажигалку – все равно что оставить там свою визитную карточку. Или – бери выше – паспорт со всеми данными и пропиской.

Побывав в суде, получив заветный адрес, я не поехала сразу же по месту жительства Аллы Светловой, поскольку появиться там нужно было совсем в другом виде. Не зря я утащила со стола мымры в очках судебный бланк. Напечатаю на нем несколько слов и представлюсь курьером. Конечно, вывести меня на чистую воду нетрудно, но сделать это могла бы только сама Алла Светлова или Сотникова, кто там она есть на самом деле, разберемся со временем.

Но я твердо знала, что Алла никому и ничего сделать не может по причине своей безвременной смерти, а уж ее бывший муж меня точно не сможет опознать. Он вообще по сторонам не глядел, и если кого и запомнил, то свою женушку, с которой так торопился развестись. Вот я и порасспрошу его ненароком, где в данный момент находится его бывшая жена и как ее найти.

Разумеется, вся моя затея была шита белыми нитками, но нужно действовать быстро и решительно.

«Смелость города берет!» – говорила, помнится, моя бабушка, а бывший муж любил другую, более актуальную поговорку – «Нахальство – второе счастье!»

Дома было тихо – Бонни не лаял, не выл и не бился головой о стену, он спокойно спал на бывшей хозяйской кровати: она двуспальная, и Бонни там просторно.

Я быстренько переоделась, вместо сапог надела удобные ботинки – всем известно, что курьера, как и волка, ноги кормят, а когда застегивала куртку, в прихожей появился оживленный Бонни, держа в зубах поводок. Начинается!

– Слушай, мне некогда! – бросила я раздраженно. – Отойди от двери!

Бонни выплюнул поводок и взлаял так, что не только в прихожей, а даже в кабинете зазвенела люстра. Он был полон негодования и в полном своем праве – куда это я иду в самом, можно сказать, «собачьем» виде? Так одеваются только на прогулку. А уж гулять я имею право только в его обществе. И больше ни с кем!

Если бы такое случилось раньше, я бы смутилась, уселась на пол, стала уговаривать Бонни по-хорошему меня отпустить, пообещала бы ему множество поблажек и вкусных вещей, провозилась бы больше часа, упустила время и, наконец, вообще отказалась бы от мысли куда-то пойти и сделать что-то полезное.

Однако нынешним утром я решила переделать свою жизнь. И начать с характера и собственного поведения. Слишком я инертная, слишком послушная и порядочная. И еще доверчивая и мягкая. Оно, может, и неплохо, но в разумных пределах. А то все мною руководят и вертят, как хотят, даже собственная собака. А уж в вопросах воспитания строгость просто необходима.

Итак, я не стала тратить время на бесполезные разговоры. Я просто подняла поводок и хлестнула Бонни по ляжке. Он так удивился, что разинул пасть, выпустив на коврик в прихожей солидную порцию слюны.

– Будешь выть – получишь еще! – сказала я. – И не смей дверь загораживать – ишь моду взял!

Он нехотя посторонился.

– Слушай меня внимательно, – сказала я псу на прощание, – ботинки не грызть, на ковры не плеваться, на покрывале не валяться. В шкафчик за печеньем не лазить, а холодильник ты все равно не откроешь, не старайся. И вообще, не сметь делать из квартиры собачью площадку! Я тут, между прочим, тоже живу! Все, пока!

И я поскорей проскочила в дверь, пока Бонни не передумал.

Добравшись до дома, Василий Макарович первым делом выкурил сигарету. После большого перерыва дым драл горло, и дядя Вася закашлялся, но руки все же перестали противно дрожать и в голове немного прояснилось.

Лучше от этого не стало.

Собственное безнадежное положение вырисовалось перед ним во всей своей обнаженной беспощадности, как осенний лес, уронивший свой многократно воспетый багряный убор.

Василий Макарович представил, как коллеги по прежней работе арестуют его по обвинению в убийстве. Некоторые из них, может быть, посочувствуют старому заслуженному менту, но кое-кто, возможно, и позлорадствует…