Елена Логунова - Хижина тети Томы Страница 18

Минутой позже я уже ковыляла в обход ярко освещенной набережной по прохладной гальке темного пляжа, мысленно вознося благодарственные молитвы всем богам, включая Золотого Тельца, от щедрот которого мне перепало четыреста пятьдесят рублей. Именно четыреста пятьдесят, а не четыреста пятьдесят пять, потому как один пятачок был мой собственный, точнее – Ромин. Я вспомнила, что он лежал у меня в кармане еще до нашего с Рыжей пиратского налета на «Флориду».

Глава 7

Вольные упражнения с зеркалом

Компаньонша ждала меня на верхней площадке лестницы, ведущей с набережной в поселок. Наташка уселась на пенек под кустиком, и разглядеть ее под раскидистыми ветками было невозможно. Когда она в полуприседе с треском и шорохом полезла на дорожку, Нюня моя так перепугалась, что взвизгнула ультразвуком.

– Таня, тихо, это я!

Выбравшись из-под дерева, Наташка разогнула спину. В лунном свете, скупо освещающем лестницу, я разглядела незабываемую полосатую шевелюру тигровой масти и перевела дух:

– Фу-у! Напугала!

– Как я рада, что с тобой все в порядке! – сказала Наташка.

Меня это радовало ничуть не меньше.

– Почему тебя задержали? – спросила Рыжая.

Я пожала плечами:

– Не знаю! Мух сказал, что мне предоставляется призовая игра, и белобрысая швабра заперла меня в комнате под лестницей. Там никого не было, поэтому никаких объяснений я не получила.

– Под лестницей, говоришь? Комната в восточном стиле, да? Это у Аскера кальянная, – уверенно сказала Наташка. – Святая святых! Туда кого попало не пускают. Не иначе, Аскерчик самолично хотел с тобой пообщаться!

– Ну а я не хотела и поэтому убежала. – Я не стала вдаваться в шокирующие подробности. – Надеюсь, повторного приглашения не последует. Хорошо, что окошко кассы такое маленькое, и Мух не мог меня разглядеть!

– Наивная ты, Танька! – фыркнула Наташка. – Что с того, что окошко маленькое? Зато оно прорезано в специальном стекле: снаружи зеркало, а изнутри все видно! Знаешь, когда сидишь в кассе, очень смешно бывает наблюдать за людьми за стеклом: бабы губы красят, мужики рожи корчат – чисто цирк!

– И впрямь смешно, – согласилась я, не испытывая ни малейшего веселья.

Это что же получается? Получается, Мух меня видел? Плохо дело. Я понимала, что погромщицу, которая разнесла по щепочке стильную кальянную, будут искать, но до сих пор надеялась остаться инкогнито. Белобрысая швабра была рядом со мной секунд десять и все это время высокомерно смотрела поверх моей головы, а охранник в зале игровых автоматов должен был запомнить только мое декольте, так что по их свидетельским показаниям никак не удалось бы составить толковый словесный портрет. А вот у кассы я топталась минуты три-четыре, значит, Мух вполне мог и разглядеть меня, и запомнить.

– Может, пора заканчивать летний отдых и уезжать из поселка? – задрожала Нюня.

– Не паникуй раньше времени! – огрызнулась Тяпа. – Пока что ничего страшного не случилось, мы даже в прибыли.

Тут я вспомнила про выигрыш, который весь остался у меня, поспешно вытянула из кармана стопочку полтинников и протянула деньги Рыжей:

– Держи!

– Они не забрали деньги? – обрадовалась Наташка. – А я, признаться, решила, что Мух успел меня заметить и заподозрил что-то, потому и задержал тебя… Ты зачем мне все отдаешь? Половина твоя!

– Мне не надо, – промямлила Нюня.

– Ты что? Ты эти бабки честно заработала, на шухере стояла и чуть не погорела! Правда, девять полтинников поровну не делятся, поэтому я возьму пять, а тебе четыре. Не обидишься? – Наташка быстро и ловко разделила стопочку купюр на две части и бесцеремонно затолкала двести рублей мне в карман. – Салют, Танюха! Разбегаемся! Приятно было с тобой погулять!

Рыжая весело тряхнула косой челкой, и на развилке мы с ней разошлись в разные стороны.

Софи не спала, ждала меня.

– Ты что так долго? Где пропадала? – забубнила она, вылезая из постели. – В туалет хочу – умираю! Пойдешь со мной?

Коллективные культпоходы в отхожее место – это у нас обязательное мероприятие ночной программы. Теплый комфортабельный клозет имеется только в большом доме, рядом со спальней тети Люси, и нам, черной кости, ходу туда нет. Для нас есть туалет во дворе – патриархальный деревянный нужник на два посадочных места. У него только одно достоинство: там чисто и пахнет не тем, чем могло бы, а крепкой ароматической смесью хлорки, освежителя воздуха «Фиалка» и табака – наши тетки-булочницы любят посиживать на горшке, затягиваясь сигаретками. К сожалению, ночью воспользоваться туалетом по прямому назначению довольно сложно, потому что тетя Люся в режиме жесткой экономии электроэнергии ровно в двадцать три ноль-ноль выкручивает лампочку в фонаре. А отверстия в досках посадочных мест неизвестный зодчий пропилил с размахом – большие, как ракетные шахты. Поэтому в темное время суток мы посещаем туалет попарно или группами и непременно с ручным фонариком.

Софи первая сходила в кабинку, а я работала осветителем. Потом мы поменялись. Когда я вышла, Соньки на дорожке не было, но за смородиновыми кустами слышалось шумное копошение, сопровождающееся хихиканьем и жарким шепотом:

– Тебе мало, да? Ты опять? Нет, погоди! Нет, ты послушай!

У Софи явно продолжался праздник жизни.

Подивившись про себя ее активности, я вернулась в наш курятник, села на койку, покачалась вверх-вниз на скрипучей сетке и раздумала ложиться. Инстинкт самосохранения голосом Нюни настойчиво советовал найти какое-нибудь другое место для ночлега. Не ровен час, придут за мной среди ночи Аскеровы посыльные!

– Да, спрятаться не помешает, – согласилась и Тяпа. – Что значит – где? А в скворечнике «Жемчужного колоса»! Почему нет? Рома там не живет, а ты вчера чистила за него бассейн и, если вдуматься, вполне имеешь право переночевать на этом койко-месте хотя бы один раз.

– Уговорила! – Час был поздний, я очень устала и препираться не хотела.

Прихватив с собой ночную рубашку и пару чистых простынок, я быстро и без приключений перекочевала по пустой ночной тропе в «Жемчужный колос».

На двери смотрительского скворечника по-прежнему красовался амбарный замок, но я уже знала, что делать. Толкнула оконные рамы, которые днем не потрудилась плотно закрыть, влезла в домик, поставила раскладушку, постелила себе, переоделась в ночнушку и легла спать – все это не зажигая света и не производя особого шума. Коснулась головой подушки (Нюня привычно пробормотала: «На новом месте приснись жених невесте!») и заснула как убитая.

Мироздание вновь проявило поразительную отзывчивость и при этом опять перестаралось. Жених невесте не просто приснился – явился во плоти!

– Ой, кто это?! – задергалась я, придавленная тяжелым телом.

Темно было – хоть глаз коли, и страшно до судорог, да еще и тяжело: словно бревно сверху упало! Хотя бревна я бы так не испугалась, бревна – они если и падают, то ведут себя тихо, не лезут к придавленным под одежду, не плямкают в ухо и не бормочут: «Вот это подарочек, вот это я понимаю – инициатива!»

– Какая, на хрен, инициатива?! – придушенно выкрикнула я, от страха почти преодолев свою нелюбовь к ругательствам. – В чем дело? Чего вам надо?

– Что нам надо – шоколада! – прохрипело неправильное бревно, после чего обозвало меня своей сладенькой крошкой и оборвало пуговку на сорочке.

От ужаса меня парализовало, и я замерла навытяжку, как солдатик. «Бревну» это очень понравилось. Нюня моя упала в обморок, и далее я действовала под диктовку Тяпы.

Едва мое тело обрело чувствительность (местами, спасибо рукастому «бревну», почти приятную), я подняла свои собственные руки вверх, завела их назад, нащупала на стене в изголовье раскладушки деревянную раму, крепко взялась за ее углы, дернула – и плашмя обрушила зеркало на фанерной основе на голову своего врага!

Надо ли говорить, что при последующем рассмотрении в свете электрической лампы он оказался уже знакомым мне рыжим красавцем с зелеными глазами? Которых я, впрочем, не видела, так как после удара Рома закатил их под лоб.

На сей раз я не стала делать ему искусственное дыхание, ограничилась исключительно бодрящими оплеухами. Это помогло ничуть не хуже.

– Татьяна! Ты самая наглая девица, которую я знаю! – еще не открыв глаза, заявил пострадавший.

– Рассказывай! – фыркнула я.

– Нет, в самом деле! – Он продолжал настаивать. – Сама пришла, почти голая, сама залезла в мою постель, а когда я стал приветствовать эту приятную инициативу, сама же дала мне по башке!

В таком контексте мое поведение и в самом деле выглядело как-то не очень красиво. Я открыла рот и замолчала, а Рома – нет. Наоборот, его голос окреп:

– Кстати, чем ты меня?

– Зеркалом, – призналась я.

– Разбилось? – заволновался он.

Я не поняла, что именно его беспокоит, но, поскольку и голова, и зеркало остались целы, коротко ответила: