Дарья Калинина - Куда исчезают поклонники? Страница 19

Однако Майя не сдавалась. Она пробовала одно средство за другим. Пока наконец эскулапы не вынесли ей окончательный приговор:

– Ваш женский цикл подошел к концу, – заявил ей не один врач, а целый медицинский консилиум. – Вы можете и дальше тратить свои деньги и силы, но результата быть не может. Месячные у вас прекратились, беременность отныне невозможна уже не на сто, а на целую тысячу процентов.

Итак, о собственном наследнике нечего было и думать. Подарить ребенка горячо любимому и еще не старому мужу Майя не могла. Она и сама не была старухой. Ей было всего лишь под сорок. Мужу чуть за сорок. Молодой интересный мужчина. А ну как найдется зараза, которая уведет его? К этому времени позиции отца Майи пошатнулись. Стар он уже стал, на пенсию вышел. Влияние утратил. А вот муж влияние, наоборот, приобрел и упрочил.

Отныне Майя не могла рассчитывать на то, что из одного только страха перед ее отцом муж останется с ней. Следовало предпринять нечто радикальное. Нечто такое, чтобы обхитрить судьбу. И Майя приняла решение. Она найдет женщину – порядочную, скромную и желательно недалекую, которая и родит ее мужу ребенка.

Нет, о том, чтобы взять ребенка к себе в семью, не было и речи. Ребенка должна воспитывать родная мать. И на всякий случай его не собирались признавать официально. Но материальную помощь и поддержку Майя и Лев Илларионович его матери гарантировали. Неизвестно, что думал про себя Лев Илларионович, но с планом жены он спорить не стал.

Подходящая женщина нашлась быстро. Она была бедна, не слишком молода, не слишком красива, но зато очень интеллигентна и без малейших шансов выйти замуж. Внешность у Льва Илларионовича, как уже говорилось, была располагающая. Да плюс материальная поддержка. Многие ли женщины, рожающие, так сказать, для себя, могут рассчитывать на такой подарок судьбы? Увы, совсем не многие.

Вот и мать Толи сочла, что лучше уж родить ребенка от здорового отца, способного оказать ей и ребенку реальную помощь, чем непонятно от кого. И никогда потом не увидеть ни отца своего ребенка, ни помощи от него.

Одним словом, ребенок появился на свет. Им оказался мальчик. Майя торжествовала и полностью взяла на себя миссию по воспитанию ребенка.

– Представляете, она диктовала родной матери, как и чем той следует кормить младенца! Сколько раз в день давать ему грудь! – перебила брата тетя Рая. – Говорила, как его одевать, как лечить, как воспитывать! А дальше и того больше. Только Майя решала, какие книжки будет читать Толя! И в какую школу пойдет учиться! И какие кружки станет посещать!

Трудно себе представить, насколько кротким человеком была мать Толи. Однако за все эти годы она ни разу не осадила нахалку, ни разу не поставила ту на место. Напротив, она всегда помнила, что материально зависит от этой женщины. И неустанно внушала сыну, чтобы тот был почтителен с «тетей» Майей.

Но за всю свою кротость мать Толи получила лишь одну награду – покладистого и доброго сына. То, что мальчик будет обеспечен отцом на всю оставшуюся жизнь квартирой, карьерой и деньгами, было оговорено заранее. Однако, когда Толя подрос, оказалось, что не все так просто. Лев Илларионович вовсе не питал к сыну той фанатичной любви, которую предполагали в нем его женщины. Сына он любил, но не слишком.

Может быть, тому виной была инициативная Майя, полностью взявшая на себя процесс воспитания ребенка. Она практически не давала отцу поучаствовать в жизни сына. Поэтому они были чужими людьми, общающимися только через Майю. А после смерти Майи, ушедшей из жизни на год раньше мужа, тому и в голову не пришло оформить свои родительские права. Да и о каких правах шла речь, если Толе к тому времени уже перевалило сильно за тридцать?

Лишь однажды у отца с сыном состоялся серьезный разговор, касающийся имущества Льва Илларионовича.

– Ты уже совсем взрослый мужчина, – сказал отец сыну. – Вон уже лысеть даже начал. Я уделял тебе не слишком много времени при жизни. Признаю, это моя вина. Но я хочу, чтобы хоть после смерти тебе досталось от меня кое-что посущественней просто памяти.

– Мне ничего не надо, – попробовал возразить скромный от природы Толя.

Но отец не дал ему договорить.

– Я написал завещание! – строго сказал он ему.

– Папа, зачем?!

– У меня есть предчувствие, что я ненадолго переживу Майю. Слишком многое нас с ней связывало. Я не имею в виду любовь. Нет, тут дело не только личное. Одним словом, я думаю, что ее смерть является для меня предупреждением. И я скоро последую за ней.

– Папа, вы еще проживете много лет!

– Не проживу! А ты молчи и слушай! Я написал завещание, в котором я упомянул тебя и твоих сестер.

Вот тут Толя удивился по-настоящему.

– Сестер?

Про сестер «тетя Майя» не упоминала никогда. И Толя как-то автоматически привык думать, что он у отца единственный ребенок.

– Майя про девочек ничего не знала, – пояснил сыну Лев Илларионович. – То есть я тешил себя надеждой, что не знала. Но так или иначе, они есть. Хотя, как и ты, не записаны на мою фамилию. Но они живут. И я хочу, чтобы после моей смерти каждый из моих детей получил бы от меня равную долю наследства.

Но Толю так поразил сам факт, что у него есть сестры, что он про наследство даже и не думал.

– Сестры? – шептал он. – У меня есть две сестры? Это правда?

– Да. Они обе старше тебя. Рая вообще годится тебе в матери. Но не в этом суть. Дело в том, что я хочу, чтобы ты с ней познакомился.

– С ней? С кем?

– С Раей.

– А вторая?

– Ее зовут Оля, – сухо ответил ему отец. – И с ней тебе знакомиться не нужно. Пока не нужно. Я даже жалею, что вообще сказал тебе о ее существовании. С тебя будет пока достаточно и одной Раи.

Толя не стал уточнять, почему с него достаточно одной Раи. Не те у них, как уже говорилось, были отношения с отцом, чтобы он стал задавать папе лишние вопросы. Он и не стал. И молча принял к сведению, что сестер у него две. Но познакомиться ему разрешено только с одной. С Раей.

Глава 7

Дядя Толя явно закончил свой рассказ. И эстафету снова подхватила тетя Рая.

– Так мы и познакомились! – воскликнула она. – Вот уж я удивилась, когда он ко мне пожаловал. Сначала удивилась, а потом и обрадовалась. Все не одна на этом свете! Брат у меня есть. Вот радость!

Дядя Толя тоже покивал с довольным видом. Между этими двумя родственниками, нашедшими друг друга уже в довольно зрелом возрасте, царила трогательная гармония. Интересно, на чем же она основывалась? Только ли на родственной симпатии или на чем-то более серьезном?

– А теперь скажи им про завещание! – напомнила брату тетя Рая, вдоволь натешившись. – Подробно расскажи!

– Да! – спохватился дядя Толя. – Завещание!

Подруги насторожились. Завещание! История жизни тети Раи и дяди Толи – это занимательно. Но вот завещание – это уже совсем интересно.

– Завещание?

– То самое завещание, по которому все свое имущество отец делил на три основные части. Эту квартиру отец оставлял своей старшей дочери. Рае. Всю обстановку в ней, включая коллекцию антикварного фарфора, который собирала папина жена всю жизнь, и коллекцию серебряной посуды, а также несколько ценных картин, отец отдавал своей младшей дочери – Ольге.

– А вам?

– Мне отец завещал свои денежные счета.

– Все?

– Все.

Подруги переглянулись. Звучало вполне справедливо. Вот только почему-то брат с сестрой не упомянули про Варвару Сергеевну. Что это? Злой умысел?

– Никакого злого умысла тут нет! Лев Илларионович не одобрял, как племянница воспитывает своего сына. И он считал, что оставить этим двоим деньги по наследству значило навсегда отучить Ваню от мысли работать самому.

– Значит, им ваш отец не собирался оставить ничего?

– Почему же? Он выделил им небольшое содержание, пенсию, которую выплачивали бы им, как проценты со вклада. Содержание, достаточное для того, чтобы не умереть с голоду. Но и только.

И дядя Толя замолчал, внимательно глядя на девушек. Что они скажут?

– Не может быть! – вырвалось у Мариши.

– Я вам это заявляю! Отец даже показал мне завещание! Я его видел!

– Но... Но куда же оно делось? – растерялась Мариша. – Пропало?

– Пропало! – горько произнесла тетя Рая. – Да, я совершенно уверена, что это Варвара его выкрала и уничтожила!

Дядя Толя всплеснул руками:

– Рая! Сколько раз я тебе говорил! Мы не можем обвинять Варвару! Мы не знаем точно!

– А чего тут знать? Чего тут знать, я тебя спрашиваю? – набросилась на него сестра. – Кому должно было достаться все по завещанию отца? Нам троим! А кому досталось? Варьке! Так что думать тут нечего. Ее это рук дело. И бог ее за это наказал. Ограбила сирот!

Подругам даже смешно стало. Сиротка в полтора центнера весом! Надо же такое сказать!

Но тетя Рая искренне считала, что ее обидели, обобрали, да что там – попросту обокрали!

– Отец оставил свои средства нам троим, – упрямо твердила она. – Тебе, мне и этой Олечке. А захапала себе все Варвара! Приехала первой, порылась в вещах отца, в его бумагах, нашла документ и уничтожила его!