Маша Стрельцова - Помело для лысой красавицы Страница 19

— Не, я на сайт знакомств зашла, это просто один из профилей.

— Круто! — воскликнула она и подобралась поближе к монитору, схватила мышку и принялась споро щелкать ей.

Скоро она вышла на страницу, где стройными рядами были вывешены маленькие фотографии мужчин, желающих познакомиться.

— Таак, — бормотала Глашка. — Этот лысый, терпеть не могу лысых, этот больно молодой — не поведется, а этот усатый, как кавказская овчарка!

— Чего??? — изумилась я. — Где ты у овчарок усы видела?

— Ой, не мешай, — досадливо отмахнулась она. — Ну-ка, ну-ка, а тут у нас что?

Она махом открыла в новом окне какой — то профиль и снова забормотала:

— Так, финансовый работник, банкир значится, курит, эт хорошо, помрет скоро, пейсят восемь лет, на вид излишний вес, риск инфаркта, замечательно-то как все складывается…. Машка! — завопила она.

— Чего? — я аж вздрогнула.

— Как тебе кекс? — ткнула она в фотографию. Кекс был румяным толстячком, неуловимо напоминающий постаревшего Карлсона.

— Мужчина в полном расцвете сил! — ляпнула я помимо воли.

— Дура ты, Машка! — осуждающе покачала головой Глашка. — Мне что, детей с ним крестить?

— А что тебе с ним?

— Мне замуж охота! — жалобно сказала она. — Тридцать шесть лет мне уже, а как в двадцать лет выскочила за Глаголева да через полгода развелась — так и все! Может, сглазил он меня, а? Посмотри меня, Маш? А то ведь тридцать шесть!

Мда… Взбалмошная Глашка хоть и выглядела не ахти, но на тридцать шесть никак не тянула. Наверно тут играл чисто психологический момент — люди под сорок так себя не ведут. Так что она у нас была из тех, кто молоды душой.

— Сглазить тебя не сглазили, а вот связи я не улавливаю, — нахмурилась я. — Замуж ты хочешь, а детей крестить не хочешь!

— Так богатой вдовой без свадьбы не станешь, — вздохнула она.

— Ты чего, мужа травить решила? — еще сильней нахмурилась я.

— Ты чего, дура? — воззрилась она на меня. — Сам помрет с такой женой.

— Дело твое, — сухо сказала я.

— Ладно, не злись, — примиряющее сказала она. — Сама себе старичка отхватила и в ус не дуешь, а чего на других тогда кидаешься?

Я молчала. А что мне было сказать? Не признаваться же Глашке что я ее подло обманула.

А Глашка в это время, пыхтя от усердия, строчила письмо заморскому Карлсону.

— Сфотографируй-ка меня в разных позах! — велела она.

Я пожала плечами, взяла сотовый и щелкнула ее пару раз. Глашка приаттачила снимки и наконец — то отправила свой мэйл.

— Слушай, мне так-то некогда, — невежливо сообщила я ей.

— Ой, я ведь к тебе на пять минут забежала! Дай мне чего-нибудь одеть, на свидание сегодня иду.

У меня аж челюсть отвалилась. Глашка во-первых страшная модница — у меня нет столько шмоток сколько у нее. Мне — то как раз чаще всего пофиг что на мне надето — мою красоту ничем не испортить! Или не улучшить, если без шуток. А во вторых…

— Но ведь у нас комплекции не совпадают, — вымолвила я.

Я — сто семьдесят пять и худая, как моя жизнь. Глашка — метр сорок восемь, и семьдесят кеге весом.

— Дай мини-юбку из питона, я ее у тебя видела! — конкретизировала она.

Я пожала плечами, доставая требуемое — если она во время примерки разойдется по швам — отдам знакомой портнихе, вмиг починит.

Глашка помяла полученную юбку, с сомнением попробовала растянуть, и наконец кое — как втиснулась в нее. Юбка, мне едва прикрывающая попу, «Мечта интердевочки», как называла ее вероломная Маруська, Глашке была по колено.

— Вот и славненько! — сказала удовлетворенно она.

— У тебя замок не застегивается, — указала я.

— Ерунда! Одену джемперок подлиньше, никто и не увидит этого!

— А она не свалится незастегнутая?

— Да ты что? — вытаращила она глаза. — Сидит как влитая!

Юбка и правда была натянута, словно на барабане. Я мысленно с ней распрощалась, но все же посоветовала:

— Ты это… не садись в ней.

— Да я уже поняла, — вздохнула она.

Засунув юбку в пакет, она поспешила домой, готовиться к свиданию, а я поехала на Магаданскую.

Дверь мне открыла сильно беременная девушка, и только потом спросила:

— А вы кто?

— Господи, — улыбнулась я. — Что ж вы так беспечны? Мало ли кто под дверью?

— А, у нас тащить нечего, — махнула она рукой.

— Анна Жановна Усольцева тут проживает? — спросила я ее.

— Тут, — кивнула она.

— Позовите ее, будьте добры.

Девушка жизнерадостно улыбнулась и сообщила:

— А это я!

Я ошарашено уставилась на нее, потом на ее живот. Она никак с таким животом не могла охмурять месяц назад братца! Достав из кармана фоты первой Усольцевой, я внимательно всмотрелась, сравнивая со стоящей в дверях девушкой. Бесспорно, они были похожи.

— А что вы так удивились? — спросила меня Усольцева-два.

— Вы знаете эту особу? — спросила я, показывая ей фотографию.

Девушка посмотрела на Усольцеву — один, рассеянно небрежно, и тут же заявила:

— Нет конечно! А что такое случилось?

Она вела себя естественно, в этом я могу поклясться — она не врала.

— Но вы похожи, — все же продолжала настаивать я.

— Вам виднее, — не стала спорить она, все так же улыбаясь.

— Анна, а отчество у вас откуда такое? — ничего умного мне в голову не пришло.

— Мать за француза вышла, только я родилась, а мать к нему не пустили. Вот я и стала Жановной.

— А паспорт вы случаем не теряли? — безнадежно спросила я.

— Нет конечно, вон на тумбочке лежит, вчера перевод получали от папы, — и она похлопала по огромному животу.

— Скоро наследник то ожидается?

— Через две недели максимум, только наследница! — радостно сообщила она.

— Поздравляю, — кисло сказала я.

Сев в машину, я тяжко задумалась. Что делать, черт возьми! Да, первая Усольцева и вторая похожи, но не настолько, чтобы их можно было спутать. Просто один типаж. Да и живот Усольцевой отметал все подозрения. Однако откуда было взяться первой Усольцевой? В горсправке сказали что она одна на весь город. Подумав, я набрала номер Корабельникова.

— Корабельников! — рявкнул он мне в ухо.

— Это Лисица, нужна помощь, — кратко сказала я.

— Что, опять в обезьяннике у нас кукуешь? — захохотал он.

— Не, мне человечка надо пробить.

— Ну говори, что за человечек, — согласился Витька.

— Анна Жановна Усольцева, — продиктовала я. — Только не по нашему городу надо, а вообще.

— Хорошо, жди, я позвоню, — пообещал он.

Я же завела машинку в это время и поехала домой.

Витька перезвонил минут через десять.

— Анна Жановна Усольцева на всю страну одна, и живет в нашем городе. Записывай адрес!

— Магаданская наверно? — безнадежно спросила я.

— Точно!

— Блин, — не сдержала я досаду.

— Во что ты, чадо неразумное, на этот раз вляпалась, а? — вздохнул Витька.

— Да ничего страшного, ты же знаешь что я спокойно не живу, — расстроено протянула я. — А можешь посмотреть всех Анн Жановных по России? Без фамилии?

Мне в голову пришла мысля, что вдруг Усольцева — два уже ухитрилась каким — то образом, допустим, снова выйти замуж и поменять фамилию? Или еще чего?

— Еще десять минут, — отозвался Витька и отключился.

А я развернулась и решительно направилась обратно на Магаданскую.

Уже около подъезда телефончик снова кукукнул из кармана.

— Да, Вить?

— Есть Анна Жановна еще одна! — обрадовал меня он. — Москвичка, фамилия Вяземская.

— И? — предчувствуя по его тону подвох, процедила я.

— Одиннадцатого года рождения она, подойдет? — захохотал он довольно.

— Дурак ты, Витька, — в сердцах бросила я. У меня тут черт знает что, а он шуточки шутить вздумал, столетних бабок подсовывать.

Усольцева, увидев меня на пороге, на этот раз не улыбнулась, а недоуменно нахмурилась, вопросительно сложив светлые бровки домиком.

— Анна, я бы хотела посмотреть на ваш паспорт.

— А что случилось то? — недоумение на ее лице стало еще сильнее.

— Анечка, вы не волнуйтесь, но есть девушка, которая назвалась вашим именем и выманила очень крупную сумму у серьезного человека.

Мне пришлось раскрыть карты. Во-первых, я понимала что мое появление и интерес к этой девушке мягко говоря странны до неприличия, еще немного — и передо мной просто закроют дверь. В прочитанных мной детективах все было проще — приходит вот такая сыщица к интересующему ее объекту домой, а ее тут же принимают за врача, которого ожидают, или что — то в этом роде. Или же эта сыщица как — то ловко представится — милиционером с Петровки, дальней родней, или соседкой снизу, только въехавшей. У меня, к сожалению, такое не проходит. Врать и хитрить мне в голову не приходит, уж так я воспитана. Уж лучше правду скажу да попытаюсь поговорить по-человечески.

— А я при чем? — по-детски прикрыв рот ладошкой, ахнула девушка.

— Я еще не знаю, — вздохнула я. — Только я как раз и выясняю, кто тут собственно при чем. Ну так можно ваш паспорт посмотреть? Поверьте, лично вам от этого только польза.