Шарль Эксбрайя - Любовь и лейкопалстырь Страница 19

– Если Морин согласна, я хотел бы… попросить у вас ее руки…

– Это достаточно прямо, но все-же очень приятно… Вы согласны, Морин?

– Я… думаю… да, мамми…

– Вы давно знакомы?

– С позавчерашнего вечера.

Бетти была настолько увлечена ролью матери, принимающей жениха дочери, что не успела удивиться сказанному. И все же она заметила:

– Это не так уж много для такою решения.

Они оба запротестовали, и обрадованная Бетти без сопротивления лишь из принципа продолжала:

– Вы знаете, что Морин – католичка?

– Это не имеет никакого значения. Мы повенчаемся у священника и у пастора.

Закрыв глаза, мисс О'Миллой вновь услышала такой же ответ, но данный тридцать лет назад. Она продолжала настаивать, не зная, заботится она больше о дочери или о себе:

– В какой вере вы собираетесь воспитывать детей?

– Думаю, что когда наступит время, мы с Морин поговорим об этом и придем к общему решению, как и во всем остальном.

Бетти хотелось бы, чтобы будущий зять проявлял больше решительности. Тогда она была бы уверенной в том, что ее внуки будут ходить к пастору. Но все же она надеялась, что этот хладнокровный парень сумеет быть энергичней, чем была она сама, и что он не позволит своей жене лишить детей Истины.

– К сожалению, мистер Бессетт, убедить моего мужа будет сложней, чем меня. Вовсе не потому, что Пэтрик плохой человек, но он – ирландец с ужасным характером, уверенный, что католицизм – единственно достойная уважения религия, и что хуже всего – он ненавидит англичан!

– Знаете, я ведь не на нем собираюсь жениться!

Этот ответ прозвучал не очень уверенно, и все замолчали, пытаясь представить себе реакцию мистера О'Миллой, когда он узнает, что его дорогая дочь выбрала себе в мужья англичанина. Тогда у Бетги появилась мысль, которая ей показалась гениальной.

– Самое трудное будет поначалу… Вы должны воспользоваться тем, что он за решеткой, и объявить ему о вашем решении. Пэтрик будет в страшном гневе, но зато вы будете в безопасности. Кроме того, у него будет время свыкнуться с этой мыслью, пока он вернется.

Фрэнсис согласился с изысканностью этой хитрости и пообещал привести ее в исполнение с завтрашнего дня. Морин одобрила это решение, надеясь, что администрация тюрьмы не ввела новые правила и что с заключенными можно разговаривать по-прежнему через решетку.

Около одиннадцати вечера Фрэнсис распрощался с хозяйкой дома, чтобы не столкнуться нос к носу с ее сыновьями. На улице небо было красивее обычного. Засунув руки в карманы и весело насвистывая, он пошел домой, даже не обратив внимания на машину, которая с выключенными фарами тихо последовала за ним.

На радостях Бессетт решил добраться пешком до Пиерхеда и гам сесть на автобус. Он пошел вдоль доков. Опасность он почувствовал, лишь услышав рев мотора за спиной. Он обернулся и вскрикнул от ужаса при виде мчавшейся прямо на него машины. Страх, казалось, пригвоздил его к месту. И все же инстинкт самосохранения оказался сильней, и когда машина была уже менее, чем в пяти метрах от него, он отпрыгнул в сторону, ударился о стену дома и упал возле нее. Пока машина, проскочив мимо, разворачивалась на перекрестке, чтобы вернуться обратно, Фрэнсис поднялся и бросился бежать изо всех сил. Он сворачивал за каждый угол, надеясь встретить случайного прохожего, который защитил бы его, но никто не встречался, а машина снова была уже близко. Она догнала Фрэнсиса на Грейсон Стрит. В этот раз он отпрыгнул в сторону слишком поздно, машина задела его крылом, и он покатился по земле. Громко взвизгнув тормозами, машина остановилась. Из нее выскочили двое мужчин и бросились к нему. Бессетт попытался подняться, но тот, кто повыше, в котором он успел признать человека в клетчатом костюме, ударил его ногой в подбородок. Прежде, чем потерять сознание, он успел в последний раз крикнуть, призывая на помощь, и ему ответил полицейский свисток.

Фрэнсис Бессетт пришел в сознание на узкой кровати в комнате, которую он не узнал. Немного обеспокоенный, он с недоверием посмотрел вокруг себя, и его взгляд остановился на инспекторе Хеслопе, склонившемся над ним.

– Ну что, мистер Бессетт, вы, наконец, пришли в себя?

– Я сильно искалечен?

– Нет, вы пережили только шок от испуга… Вам опять повезло. Доктор разрешил вам вернуться домой завтра утром… Ночь вы проведете здесь.

– Что же все-таки произошло? После удара я ничего не помню…

– Ваш крик услышал полицейский патруль, и, увидев его, те, кто напал на вас, к сожалению, слишком быстро уехали. Полицейские не успели заметить номер машины. Это были те же, что в Честере?

– Да…

– Я вас предупреждал, мистер Бессетт… Мы сделаем все возможное, чтобы защитить вас, но Ливерпуль велик, и поэтому вам не следует уходить в сторону от больших и хорошо освещенных улиц.

– Но что они от меня хотели?

– Конечно же, вернуть деньги, которые оказались у вас. Но поскольку эта затея сейчас не удалась,– они опять вернутся.

– Веселая перспектива… Почему вы их не арестуете?

– Потому, что я не знаю, кто они… Ваше описание слишком расплывчато, и под него попадают тысячи человек, которые, будучи не в ладах с законом, разгуливают по ливерпульским докам. Дайте мне хоть какую-то характерную деталь, и они быстро окажутся за решеткой; только не думаю, что это уменьшит угрожающую вам опасность. И все же, зайдите ко мне завтра утром, я покажу вам несколько фото из пашей коллекции. Если нам повезет, вы, возможно, их узнаете… Спокойной ночи, мистер Бессетт.

– Спокойной ночи, инспектор.

Уже выходя, Брайс Хеслоп обернулся.

– Эта машина все время ехала за вами?

– Не знаю… Я обратил внимание на нее лишь тогда, когда меня попытались сбить. Все же мне кажется, что я видел, как она стояла, когда я выходил от О'Миллой, но не обратил на нее внимания…

– Да… Вы каждый вечер бываете у О'Миллой?

– Нет. Мы с Морин только около полудня решили пойти туда.

– Мистер Бессетт, в ваших интересах вспомнить, кто мог знать об этом…

– Ну… Конечно, Морин, ее мать, я…

– И больше никто?

– Нет.

Не успел он это сказать, как какой-то голос прошептал ему на ухо: "А Берг? Ведь он был с тобой, когда Морин предложила сходить к ее матери?". Полицейский, разглядывавший его с интересом, спросил:

– Кажется, мистер Бессетт, вы еще о ком-то подумали?

– Да нет же, смею вас заверить…

Ложь была столь очевидна, что ему стало стыдно и голос прозвучал не очень уверенно. Хеслоп пожал плечами.

– Как хотите, мистер Бессетт. Речь идет о вашей жизни… Спокойной ночи.

Оставшись в пустоте больничной палаты, Бессетт стал бороться с мыслями, возникавшими в его воспаленном мозгу. О том, что он собирался на Спарлинт Стрит, знал Берт, которою он уже однажды заподозрил в замене коробок… Почему имя Берта постоянно повторялось? Может для того, чтобы появилось простое решение задачи, в которой запутался Бессетт? Он безуспешно пытался уснуть, по ему все время виделся кошмар, в котором у убийцы его родителей было лицо Берта, у курьера, перевозившего наркотики, было лицо Берта, у человека, рассказывавшего бандитам, где его можно найти, было лицо Берта. Сколько еще времени дружба и чувство признательности будут удерживать Бессетта от правды?

ГЛАВА 7

С еще более, чем накануне, опухшим лицом и с новой лентой лейкопластыря на разбитом туфлей гангстера подбородке Фрэнсис внимательно рассматривал фотографии, которые ему показывал инспектор. Это была неплохая коллекция личностей, которыми полиция интересовалась особо. И если Бессетту не удалось найти лицо, хоть немного похожее на напарника Блади-Джонни, то самого толстяка он признал сразу же.

– Вот он!

– Вы уверены?

– Совершенно!

– Отлично. Я не случайно задал вам вопрос, поскольку Дженни Мюррей или иначе Блади-Джонни – наш старый знакомый. Мы им еще займемся. Кстати, мистер Бессетт, вы вспомнили, кто мог знать о вашем визите на Спарлинг Стрит?

Фрэнсис неуверенно заметил:

– Да… но я уверен, что между этим человеком и нападением на меня нет никакой связи…

– Вы уверены… или хотите быть уверенным?

– Не знаю…

– Может, вы все-таки назовете его имя?

– Извините, но пока нет…

– Как хотите, но вы играете в опасную игру и, в случае чего, будете сами виноваты в ее последствиях.

Фрэнсис пришел на работу с получасовым опозданием. Мисс Скрю осторожно просунула голову в дверь и объявила, что его требует Джошуа Мелитт. Тот неприветливо встретил своего протеже.

– Бессетт, кажется вы ступили на скользкую лорожку. Вы уже второй раз подряд приходите на работу с опозданием, которое любому другому стоило бы места.

– Знаю.