Наталья Александрова - Позолоченный ключик Страница 2

Видимо, ее испуг передался песику, и он тихонько заскулил.

Мужчина что-то услышал или, скорее, почувствовал и настороженно завертел головой. Лола замерла, даже задержала дыхание и еще крепче прижала к себе Пу И.

К счастью, мужчина успокоился, еще раз внимательно оглядел пол, чертыхнулся, в сердцах махнул рукой и ушел туда же, откуда появился — за служебную дверь.

Лола для верности выждала еще пару минут, а потом выскользнула из своего укрытия и бросилась наутек.

Через минуту она оказалась в людном коридоре торгового центра, среди беззаботно снующих людей.

Яркий свет, сверкающие витрины магазинов, смеющиеся, оживленные лица… Теперь недавняя драматическая сцена казалась ей нереальной. Да правда, было ли все это? Не плод ли это ее богатого актерского воображения?

— Пуишечка, детка, что это было? — проговорила Лола, взглянув на своего любимца.

Песик посмотрел на нее удивленно — о чем это ты? Лично я ничего такого не заметил! Ну, поиграли немножко, это было так весело! Пу И негромко, но весьма выразительно тявкнул, словно напоминая хозяйке, что она обещала угостить его ореховым печеньем.

— Я помню, помню! — Лола вошла в кафе, заняла свободный столик и открыла сумочку, чтобы посмотреться в зеркальце и, если надо, подправить макияж.

И тут же ей на глаза попался узорный золотой ключик.

Лёня Марков, имеющий среди друзей и знакомых аристократическую кличку Маркиз, открыл дверь собственной квартиры своим ключом, ибо что-то ему подсказывало, что Лолку сейчас не стоит беспокоить. Она может просто не услышать звонка. То есть сделать вид, поскольку со слухом-то у нее все в порядке. Вот с головой бывают проблемы, но, положа руку на сердце, у кого из женщин их нет?

Подумав так, Лёня опасливо оглянулся — как будто Лолка могла прочеть его мысли, и тогда скандала не избежать. Уж чего-чего, а сцены его подруга умела устраивать, поскольку была актрисой и по профессии, и по призванию.

Сам Лёня Маркиз имел редкий по нынешним временам род занятий, он был мошенником. Мошенником экстра-класса, самым лучшим, считал он. Лола по этому поводу иногда посмеивалась.

— Ты, Лёне Лёнечка, — говорила она, — вымирающий вид, как динозавры. В наш век электроники и сверхзвуковых скоростей ты выглядишь несерьезно. Профессия твоя скоро станет вообще невостребованной, вот уйдешь ты на покой — и все, некому будет тебя сменить, нигде такой редкой профессии не учат.

На что Лёня неизменно ей отвечал, что при его профессии на пенсию не уходят, что он еще молод и полон сил и учить кого-то азам своей профессии не собирается — еще не хватало конкурентов плодить.

Такие разговоры Лола вела не часто, спорили они, что называется, без фанатизма, не переходя на личности и не превращая обычную перепалку в рукопашную схватку.

Познакомились Лола и Маркиз больше двух лет назад совершенно случайно и с тех пор плодотворно и много работали вместе. Лола была профессиональной актрисой, поэтому умела совершенно замечательно перевоплощаться, что несомненно очень ценное качество для работы мошенника.

Итак, они заключили негласный договор о сотрудничестве, и все шло прекрасно. Для удобства компаньоны поселились вместе в одной большой квартире, в которой вскоре появились новые жильцы, по большей части четвероногие.

Крошечный песик Пу И был Лолин, она его обожала.

Огромного угольно-черного кота Лёня подобрал в собственном подъезде, когда кот переживал трудные времена. В память своего погибшего учителя Лёня назвал кота Аскольдом.

И третий жилец — большой разноцветный попугай Перришон — влетел как-то морозным зимним днем в неосторожно открытую Лолой форточку, да так и остался жить у них, потому что никто не отозвался на объявления, расклеенные Лолой по всему кварталу. Лёня утверждал, что у попугая просто очень противный характер и привычка нецензурно выражаться, и прежние его хозяева только перекрестились, когда он избавил их от своего присутствия.

В общем, компаньоны прекрасно существовали вместе, если бы не Лолкины выверты. Справедливости ради следует сказать, что характер у Лолы был невредный, легкий и отходчивый, она всегда умела вовремя остановиться. Но вот находило на нее иногда временное умственное затмение.

То есть Лола-то сама так не считала, она просто была творческой, очень увлекающейся натурой. Увлечения меняла она часто. То собирала фарфоровые фигурки, гоняясь по городу за редкими экземплярами фарфорового бульдога или слоника, то твердо решала следовать здоровому образу жизни, а для этого обязательно нужно было три раза в день пить разведенный бурый порошок с отвратительным запахом и непереводимым эскимосским названием, то изучала африканские танцы.

И если собирательство фарфоровых фигурок грозило только этим самым фигуркам, поскольку Лолка ставила их везде, где только можно, и звери нещадно роняли их, и Маркизу приходилось время от времени заметать осколки, то, узрев бурый вонючий порошок, Лёня всерьез встревожился по поводу здоровья своей подруги. Не только физического, но и психического, хотя об этом он не сказал. И с большим трудом уговорил ее не пить эту гадость.

В общем, по поводу Лолиных переменчивых увлечений Маркиз всегда был начеку и ничего хорошего от них не ждал. А ведь еще время от времени на Лолу нападала тоска по театру, и она грозилась все бросить и уйти на сцену.

Всю последнюю неделю Лола была во власти нового увлечения. Она вышивала. Собственно, за вышиванием Маркиз свою боевую подругу не видел, но по всей квартире валялось ужасающее количество ниток. Пару раз Маркиз с трудом выпутывал из них песика, и даже кот Аскольд, несмотря на не слишком юный возраст и солидную комплекцию, играл разноцветными клубками.

Так что Лёня открыл дверь своими ключами, потому что знал, что, если Лолка сидит за вышиванием, она и с места не встанет. А если встанет, то обязательно что-то там у нее распустится или, наоборот, запутается, и шуму потом не оберешься, так что выйдет себе дороже.

В прихожей по обыкновению его встречал кот Аскольд. Лёня привычно растрогался — он очень трепетно относился к своему коту и ценил оказываемые ему знаки внимания, потому что делал кот это достаточно редко.

Аскольд сидел, аккуратно обернув лапы хвостом, на морде его было написано равнодушие, но Лёня тешил себя мыслью, что кот притворяется, а на самом деле очень рад его возвращению.

— Аскольдик, дорогой! — радостно пропел Лёня и наклонился к коту, чтобы погладить. Тут он заметил на усах кота две нитки — одну розовую, другую голубую.

— Так… — задумчиво протянул Маркиз, — стало быть, у Лолки это не прошло…

Аскольд мигнул, подтверждая.

— Не смей с ним разговаривать! — донесся из гостиной злой Лолин голос. — Он съел мой клубок!

— Аскольдик! — всерьез обеспокоился Лёня. — Ты правда это сделал? Тебе будет плохо!

Кот дал понять, что, разумеется, это неправда и что плохо ему не будет. Маркиз взял кота на руки и пошел в гостиную.

Лола сидела у окна с пяльцами в руках, на лице ее было сосредоточенное выражение.

— О! — преувеличенно восхитился Лёня. — Ты прямо как Пенелопа! Только я не Одиссей!

Лола вздрогнула от неожиданности и уколола палец. Потом с видимым облечением отложила вышивание и холодно посмотрела на своего компаньона.

— Пенелопа не вышивала, — процедила Лола, — она ткала. Серый ты, Лёнечка, как ноябрьский вечер.

— Это хорошо, — Лёня и бровью не повел, не обидевшись на «серого», — это хорошо, что ты не Пенелопа, потому что, хоть у нас и большая гостиная, ткацкий станок сюда вряд ли влезет. Придется стену ломать, соседи будут против.

Лола фыркнула презрительно, но промолчала. Лёня решил не обострять отношения, осторожно ссадил кота на диван и подошел к своей компаньонше.

— Ого, а что это будет-то?

— Подушка, — нехотя ответила Лола. — Не бойся, не для тебя, это подарок.

Лёня постарался, чтобы на лице его не отразились чувства, хоть это и далось ему с большим трудом, потому что он искренне пожалел того человека, который получит в подарок дурацкую подушку, вышитую Лолкой.

Однако Лола за два с половиной года прекрасно его изучила. С лицом-то Маркиз смог справиться, но Лола видела его насквозь. Однако она не стала говорить гадости, просто посмотрела на Лёню с тихой, затаенной печалью — дескать, что уж тут поделаешь, если дитятко уродилось со слабой головкой, мать родная такого никогда не бросит. Лёня, разумеется, тут же обиделся.

— Что это тебе пришло в голову? — спросил он. — Зачем надрываться? Купила какой хочешь подарок — и все. Сейчас с этим, кажется, нет проблем…

— Ты не понимаешь, дорогой, — с бесконечным терпением ответила Лола, — ты просто не разбираешься в современном этикете. Ну, да где уж тебе…

— Чего-чего? — Лёня от неожиданности плюхнулся на диван, едва не придавив кота, который успел, конечно, в последнюю секунду отскочить, но был очень недоволен.